Жила-была кровь. Кладезь сведений о нашей наследственности и здоровье - Оливье Гарро

от удовольствий и проявление стойкости, что практикуется до сих пор. Кстати, в определенной форме это присутствует и в христианской традиции: Великий сорокадневный пост после карнавала (от лат. carne vale — мясо, прощай!) или пост по пятницам, который практиковался до Второго Ватиканского собора (1962–1965 гг.)[167].

Примечательна история крови в кулинарии{39}. Она исчезла из пищи с появлением первых христиан, которые избрали своим символом рыбу[168], как считалось, бескровную, и вернулась, когда другой символ Христа — агнец (столь же древний, но в какой-то момент попавший в опалу) вновь стал популярен благодаря решению антипротестантского Тридентского собора (1545–1563 гг.), подтвердившего католические догматы. В результате кровь вошла в состав дорогих соусов, которые еще называли «соусами по-королевски», в то время как бедняки стали готовить венозную кровь из копыт животных, она считалась возобновляемой, поэтому не считалась священной, — так появилась кровяная колбаса и другие деликатесы, которых теперь насчитывается более шестисот разновидностей во всем мире, но большинство производится во Франции.

Это то, что касается, если можно так сказать, светлой стороны потребления крови, но есть и темная. В XVIII веке широко распространилась черная магия. Конечно, она существовала и прежде, но теперь ее сеансы стали доступным и популярным развлечением аристократии. Среди ритуалов было осквернение звериной кровью гостий (тела Христова), освященных и предназначенных для вкушения верующими. Из-за подобных обрядов множились жертвоприношения животных, а иногда и людей.

Тут стоит уделить внимание кинематографу с его бесчисленными кровавыми сценами, назовем их гемоглобиновыми[169]. В этом жанре существует два направления: фильмы о вампирах и Дракуле, ведущие свою историю со времен немого кино, и gore-фильмы[170], наиболее известный из которых, пожалуй, «Техасская резня бензопилой» (реж. Тоуб Хупер, 1974 г.){40}. Кровавые фильмы ужасов, быть может, больше, чем другие виды искусства, выполняют катарсическую или гипнотическую функцию: «Это же не на самом деле, это кино — в настоящей жизни такого произойти не может», — говорим мы себе. То же объяснение годится и для кровавых моментов, присутствующих в детских сказках, — некоторые из них совсем не щадят чувствительных малышей: ни у кого же не возникает сомнений в том, что Синяя Борода жесток?

Не менее кровавыми могут быть графические романы, комиксы и манга, представляющие собой смесь литературы и кино.

Более тонкий по сравнению с таким «эксплицитным» показом крови подход находим в живописи разных веков{41}, в особого рода сюжетах: это охота, мученичество святых, Страсти Христовы, всевозможные батальные сцены. Кровавыми изображениями живопись изобиловала до девятнадцатого века, потом они вернулись в начале двадцатого, когда появились весьма интересные авторы. Наиболее примечательна из них, на наш взгляд, мексиканская художница Фрида Кало, в большинстве картин которой присутствует кровь: например, две сидящие рядом женщины обмениваются кровью через связанные сердца и сосуды (фактически двойной автопортрет)[171]. Спустя полвека два феноменальных живописца более жестко продемонстрируют кровь в своих работах. Это художник гаитянского происхождения Жан-Мишель Баскиа (1960–1988) и американец Кит Харинг (1958–1990){42}. Стоит отметить, гаитянская живопись и, похоже, отчасти бразильское искусство во многом вдохновлены синкретическими культами, такими как вуду или его афробразильские разновидности, и потому в них широко представлены кровавые сюжеты.

Интерес культуры к крови возник на заре человечества и сохраняется до сих пор. Существует множество других доступных субстанций, но именно кровь продолжает притягивать внимание официального искусства и андерграунда, балансирующего на грани провокации, а также, и это очень тревожно, существует даркнет — темный Интернет с нелегальными страницами, площадками черных рынков и криминальными сайтами, принадлежащими террористам и торговцам людьми. Если верить литературе, располагая верными кодами и достаточным количеством биткоинов (криптовалютой, находящейся в обороте децентрализованной платежной системы), можно получить доступ к сайтам, демонстрирующим изуродованных, истекающих кровью, убитых, расчлененных, лишенных кожи людей — бесконечные потоки крови; и ведь одни мерзавцы это делают, а другие на это смотрят (вероятно, здесь существует «рынок», поистине леденящий кровь).

Страх перед диагнозом

Некоторые болезни крови и сосудов вызывают страх у людей, несведущих в медицинской науке и практике. Особенно пугают два заболевания. Почти все родители начинают опасаться лейкемии, как только врач упомянет о какой-нибудь аномалии или небольшом отклонении от клинической нормы, обнаруженных у их ребенка: например, оказались «немного увеличены» лимфоузлы и селезенка, а сделанный после ангины анализ крови показал гиперлейкоцитоз (повышенное число лейкоцитов).

В действительности существуют десятки различных видов лейкемии, и лишь треть из них приобретает форму рака у ребенка. Во Франции ежегодно диагностируют 1700 таких случаев у детей до 15 лет и 150–200 случаев у подростков от 15 до 17 лет. То есть менее двух тысяч в год — с точки зрения статистики, это мало, и все же лейкемия продолжает пугать людей несмотря на то, что более 80 % юных пациентов выздоравливают.

Другой диагноз, который боятся услышать родители, — гемофилия: они начинают подозревать именно ее, когда у ребенка случаются обильные длительные кровотечения. К сожалению, когда СПИД нанес сокрушительный удар по страдающим гемофилией, это заболевание вновь стало проклятием.

Кровь хорошая и дурная

Наше отношение к крови, почитание или отвращение, которое она вызывает, а также связанные с ней запреты по большей части восходят к иудеохристианской культуре, господствующей в Европе, и в том числе во Франции. Евреи считали язычников идолопоклонниками, как и первых христиан, которые возвели кровь в ранг духовной субстанции. В то же время у других крупных цивилизаций, например у греков, были свои представления. Кровь героев, чистая и красная, артериальная, ассоциировалась с полем битвы, она тоже спасала, хотя и иначе, чем в христианстве. Черная кровь — венозная, менструальная, зараженная — была проклятием. Первую — красную, живую кровь — римляне называли sanguis[172], а вторую — черную, порченую — cruor[173]. Вторая была кровью свирепого, неприрученного животного (или собаки, которая никогда не была в чести у семитских народов), поэтому жестокость считалась звериным началом в человеке.

Эта разница между хорошей и дурной кровью была важнейшим аспектом тех культов, которые ценили лишь первую и заставляли нечистых, особенно женщин во время менструации, изолироваться — вернуться в общество можно было только после обряда очищения. Представления о нечистой крови сказываются и на отношении к болезням: лейкемии и туберкулезе с длительным харканием кровью, СПИДе и гемофилии, алкоголизме и связанными с ним циррозом печени и страшным варикозным расширением вен пищевода, при котором появляется кровавая рвота, приводящая к смерти. Так что каждая ипостась крови — один из ликов Януса.

Заключение

Вы добрались до