Дважды одаренный - Элиан Тарс

Я молча поднял кулаки к ночному небу.

Дело сделано. Ещё до начала занятий в Академии я смог хорошенько пополнить свой кошелёк, и…

Волна тревоги, которую я чувствовал перед финалом, вдруг нахлынула меня с новой силой. Что-то не так.

Произошло что-то очень нехорошее, что-то…

А это что за суета вокруг? Какого чёрта ратники в бронекостюмах, шлемах и с артефактными штурмовыми винтовками окружают арену⁈

— Всем оставаться на своих местах! — Незнакомый мужской голос прозвучал из колонок. — Дамы и господа, без паники. Работает третий отдел Московской жандармерии.

С микрофоном в руках и в окружении пяти бойцов на арену вышел высокий мужчина в коричневом пальто и шляпе. И шёл он явно ко мне.

— Александр Звёздный, поздравляю с победой, — произнёс он, остановившись напротив. — Но, увы, праздновать вам сейчас некогда. Вас я приглашаю для беседы первым, как главного подозреваемого в убийстве боярина Марата Архиповича Хмельницкого.

Глава 15

Голицыны активно сотрудничали с жандармами, так что я не особо удивился, когда меня проводили в библиотеку, расположенную на первом этаже особняка. Здесь стоял огромный стол, за которым мы с жандармом разместились друг напротив друга.

Один из бойцов в бронекостюме, на котором были нанесены два герба, Империи и ОКЖ, остановился у дверей, держа наготове штурмовую винтовку. Второй боец встал у ближайшего окна.

Но, учитывая, что мне не дали снять нагрудник, ограничивающий силу, вряд ли сидящему передо мной жандарму могла потребоваться помощь группы поддержки. Он явно силён. Скорее всего крепкий Иерарх.

Мужчина положил шляпу на стол и впился в меня цепким взглядом. Высокий, худощавый, с впалыми щеками и щетиной — типичная ищейка.

— Снимите маску, Александр, — хмуро произнёс он.

Я не стал артачиться и снял свою маскировку. Демонстративно размял шею и улыбнулся:

— Запарился я в ней. Ткань хоть и лёгкая, но всё-таки немного жарко. Ну? Может быть, представитесь?

Мужчина нахмурился. Несколько секунд он молчал, а затем врезал ладонью по столу и взревел:

— Ты что, не понимаешь, в каком ты положении, мальчишка⁈ Тебя подозревают в убийстве боярина! Да тебя казнят за такое! В твоих интересах не ерепениться и отвечать на мои вопросы!

— Вы ещё ничего не спросили, — спокойно произнёс я, не сводя с него глаз.

Жандарм прищурился и продолжил буравить меня недовольным взглядом. Затем резко откинулся на спинку стула, достал телефон и начал набирать какой-то текст.

А я что? Не мешаю человеку в глобале лазить — сижу, по сторонам смотрю. Личная библиотека графа Голицына выглядит впечатляюще. Архаично, конечно… В прошлой жизни я столько печатных книг только в музеях и видел.

Хорошо сидим. Сейчас бы чашечку чая ещё — обстановка располагает.

Хотя, конечно, очень любопытно понять, что, чёрт возьми, здесь происходит, а? Чьим трупом меня пугают? Неужели разборки графини Самоцветовой мне вышли боком?

Краем глаза я приметил, что жандарм отлип от телефона и снова напряжённо пялится на меня.

— У вас отличная выдержка, Александр Ярославович, — неожиданно произнёс он. — Большинство людей вашего возраста тряслись бы в страхе перед жандармом третьего отдела. Да чего уж, и более старшие подданные империи, даже аристократы дрогнули бы на вашем месте. А вы позволяете себе разглядывать богатую коллекцию книг его сиятельства. Вам для полноты образа только чашечки чая не хватает.

Я улыбнулся жандарму и сказал:

— Тоже об этом подумал. Итак, моё лицо вам показалось знакомым, вы проверили свою догадку и теперь точно знаете, кто я. Вероятно, понимаете, почему я оказался на этом турнире. Но я до сих пор не знаю вашего имени. И, скажу честно, понятия не имею, кто такой боярин Хмельницкий.

Взгляд жандарма снова стал холодным. Этот человек прекрасно играл лицом и ничуть не преувеличивал, говоря, что многие на моём месте перед ним как минимум чувствовали бы себя некомфортно.

Но, право слово, какому-то Московскому жандарму до Архидемона Ужаса, как до Пекина на пузе. А я, между прочим, такого Архидемона в одиночку убил.

— Меня зовут подполковник Бородин Алексей Михайлович, — неожиданно изрёк он. — А боярин Хмельницкий — это тот молодой человек, с которым у вас выдался жаркий спор перед полуфинальным поединком. Как мне сообщили, он был очень груб с вами.

Бородин замолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

Ну а я держал лицо.

Хотя, признаюсь, был удивлён.

Что, чёрт возьми, за бардак происходит в этой стране? Я правильно понимаю — высокородного гостя убили в доме графа, когда здесь кучу других гостей? Серьёзно? Если этот коротышка кого-то сильно достал, можно было бы выбрать время получше, а не убивать его, когда вокруг столько народу!

Убийство в месте массового скопления людей… Ночью…

Проклятье, это наводит на очень тревожные мысли!

Я почувствовал, как сердце сжалась. Держать лицо становилось всё сложнее и сложнее.

Проклятье! Юное тело отвечает на тревогу души.

Дверь библиотеки резко распахнулась, и на пороге возникла её сиятельство графиня Айседора Ивановна Самоцветова. Она быстро нашла меня взглядом.

Я улыбнулся ей и кивнул.

Графиня сдержанно кивнула в ответ.

— Её сиятельство настояла на том, что хочет присутствовать на допросе своего Слуги, — хмуро проговорил полноватый жандарм с зализанными назад редкими волосами, вошедший в библиотеку следом за Айседорой Ивановной.

— Конечно, ваше сиятельство, — кивнул графине Бородин и указал на свободный стул рядом со мной. — Проходите. Все основные вопросы вы уже обсудили?

— Обсудили, — недовольно бросила Самоцветова, гордо прошествовав на своё место. — Позже я готова выслушать и другие ваши вопросы с глазу на глаз. Но сейчас я хочу находиться рядом с Александром. А ещё я хочу заявить, что считаю ваши слова о том, что он главный подозреваемый, бредом и оскорблением. Вы считаете род Самоцветовых какими-то безумцами, которые из-за мелких обидок подло убьют чужого гостя?

Она гневно сверкнула глазами.

Второй жандарм поставил под стол крупную коробку и сел рядом с Бородиным. Что там, интересно?

Ничего не могу почувствовать.

— При всём уважении, ваше сиятельство, порой Слуги ставят личные мотивы выше интересов своих Господ, — спокойно ответил Бородин.

— Вы хотите сказать, я не разбираюсь в людях и выбрала себе недостойного Слугу? — продолжила распыляться графиня.

Бородин поднял перед собой обе ладони и примирительно улыбнулся:

— Я, конечно же, извинюсь перед вами обоими, если поспешил с выводами. Но, прошу вас, ваше сиятельство, позвольте мне просто выполнить свою работу? Хочу вам сообщить,