Звезда негодяя - Лариса Петровичева

Мартин бросил острый взгляд в сторону Эльзы – такой, что она содрогнулась всем телом и торопливо ответила:

– Я не знаю, милорд. Он сказал мне то же самое, что и всем.

Мартин понимающе кивнул.

– Разумеется, вы не знаете, бедное дитя. Первый всадник не будет посвящать пешку в свои планы. Что там на самом деле придумали владыки? Бог весть.

Эмма понимала, что он прав. Один из высших фейери никогда не откажется от того, что имеет. Он не бросит все, что ему принадлежит, он не забудет о своей власти ради горстки побрякушек в мире людей. Возможно, Келемин вел какую-то другую игру, и Эмма действительно была в ней лишь пешкой.

– Я не знаю, что сказать, милорд, – только и смогла повторить Эмма. Мартин махнул рукой, улыбнулся уже мягче.

– Что ж, давайте думать, что мы будем со всем этим делать, – сказал он, и Эмма невольно отметила это «мы». – Ваш дядя уехал из столицы с его милостью Айнаром, так что у нас еще есть время.

Эмма поняла, что можно вздохнуть с облегчением.

Спустя четверть часа прислуга принесла легкий полдник – чай, выпечка, фрукты и желе в хрустальных стаканчиках – и Эмме подумалось, что она действительно в гостях у какого-нибудь дальнего родственника. Впервые за долгое время ей стало спокойно – даже то, что Мартин сказал о ее магии, теперь не пугало.

Он ведь мог и ошибиться.

– А кто это, его милость Айнар? – поинтересовалась Эмма. Мартин сделал глоток из чашки и ответил:

– Один из наших лучших следователей. Ищет Коннора Осборна, насколько мне известно. Вы ведь об этом попросили?

«Все знает, – подумала Эмма. – Такая работа, впрочем».

– Да, – кивнула она. – Мне же как-то надо было сделать так, чтобы меня не волокли в этот брак на цепи.

– Разумно, – согласился Мартин. – Скажите мне вот что: вы действительно наполовину фейери? Потому что по вашему лицу этого не скажешь. Выглядите, как обычная человеческая девушка.

– Увы, – ответила Эмма, и Мартин удивленно поднял левую бровь. – Я и правда наполовину фейери, моим отцом был Галхаад, мастер над болью, брат Келемина.

Улыбка, скользнувшая по губам Мартина, была понимающей и тонкой.

– Знали бы вы, сколько народу сейчас мечтает оказаться на вашем месте, – сказал он. – Наша беда в том, что мы сами себя считаем грязью под ногами владык мира – возможно, только поэтому они до сих пор и владыки. Я знаю, как вам избежать этого брака, миледи Эдельстан. Вам нужно избавиться от своей половины фейери.

Эмма удивленно посмотрела на него.

– Вы имеете в виду, что надо все сделать так, будто бы я не дочь Галхаада? – уточнила она. Мартин кивнул.

– Верно, – произнес он. – Тогда вы станете неинтересны принцу и королю. А вот что тогда делать с вашим милым дядюшкой, – он сделал паузу и добавил: – Да, над этим стоит поразмыслить.

***

– То есть, ты хочешь сказать, что силы Берты были даны ей Келемином?

Призрак Берты Валентайн парил над полом; иногда по губам ведьмы начинала змеиться улыбка, и прозрачные ледяные глаза останавливались на Конноре – тогда он чувствовал, как где-то за грудиной начинает дрожать невидимый крючок, словно Берта хотела вызвать в нем ту вспышку боли, которая помрачила бы разум. Но сейчас Коннор смотрел на нее как на экспонат в музее магии – он сумел отстраниться от всего, что с ними случилось, и искал правду.

Все волнения и страхи будут потом – когда они найдут Келемина и спасут Эмму, когда вернутся в Дартмун и сядут у камина с бокалом хорошего вина.

– Да! – Тавиэль отошел к комоду на витых ножках и вернулся с лупой, похожей на ту, что была у доктора Маквея. – Вот, посмотрите. Видите зеленоватые завитки?

Коннор посмотрел на Берту через лупу и увидел пятно, похожее на отпечаток большого пальца, которое медленно кружилось над ее головой.

– Вижу, – ответил он и протянул лупу шефу Брауни; тот взял ее с такой осторожностью, словно лупа могла его ударить. – Получается, Келемин давно работал с наверхниками.

– Получается, что так, – ответил Тавиэль. – Именно он создал Берту как ведьму, до него она такой не была. Поверьте, Коннор, я впервые об этом слышу. Он давно готовился к переселению на поверхность, это точно. Такие вещи не делаются за неделю.

В гостиной было тепло, но Коннора охватило холодом. Получается, что фейери способны наделять людей магией? Тогда понятно, как именно он набрался сил – Эмма богато одарила его, не зная о том. Что, если и она теперь полна магии? Кто возьмет ее силы и куда направит?

«Какие огромные и страшные возможности, – подумал Коннор. – Захотят и сделают волшебником серийного убийцу, например. Вот он тогда наворотит дел – за сотню лет не расхлебать».

– Ты все это по отпечатку видишь? – спросил шеф Брауни. Тавиэль кивнул.

– Да. А для нас важно то, что в Берте сохранилась связь с ее создателем, – ответил он. – Можно попытаться направить ее к нему и выйти на след. Думаю, она приведет нас лучше любой собаки.

– Отлично! – с искренним облегчением воскликнул шеф Брауни. – Скорее бы подняться на поверхность!

Но все оказалось не так просто. Коннор потратил несколько часов на то, чтобы заставить посмертный оттиск Берты двигаться по его приказу, но призрак лишь кружился в воздухе. Лишь иногда, когда Коннор смотрел ей в глаза, Берта вздрагивала и отвечала ему взглядом, полным ненависти.

– Не получается, – разочарованно выдохнул Коннор. – Не могу ее подчинить и направить.

Тавиэль и шеф Брауни, которые сидели на диване, с любопытством наблюдая за тем, как Коннор крутится возле призрака, пытаясь накинуть на него петли заклинаний, озадаченно посмотрели на Берту, что лениво пританцовывала над ковром.

– А если ее сначала прикормить? – задумчиво сказал шеф Брауни. – Как рыбу?

Берта запрокинула голову к потолку и расхохоталась. Коннор мрачно подумал, что возможно все то время, когда он видел ее и считал больным порождением своего разума, она в самом деле была с ним рядом – например, тем вечером, когда он, падая в безумие, напал на Эмму. То-то мертвая ведьма радовалась!

– Кстати, неплохая мысль! – одобрительно воскликнул Тавиэль. – Можно попробовать перебросить ее на вас! Я видел однажды, как такое делали.

«Кровь, – подумал Коннор. – Вряд ли тут есть другой способ».

Он поднял правую руку, и на ногте указательного пальца засветился синий огонек. Коннор осторожно провел пальцем по левому запястью и, когда появились капли крови, резко дернул рукой в сторону призрака. Берта рванулась к летящим каплям, тотчас же изменившись: если мгновение назад это была молодая соблазнительная женщина, то теперь перед Коннором появилось чудовище с оскаленной зубастой пастью – и оно было голодным.

В Берте сейчас не было ни капли того соблазна, который пульсировал в ней раньше. Тварь, алчущая добычи смерть – вот какой ее видели жертвы за минуту до того, как она вгрызалась в них. Коннор почувствовал, как заныли руки, собираясь бросить в нее заклинание и уничтожить, испепелить – в ту же минуту шеф Брауни предостерег: