Телохранитель для невесты - Мария Коваленко

Алиса, которая по доброй воле пришла с нами, удивлённо рассматривала два спальных мешка на полу и зевала.

Впору было забыть о выволочке и запаковать этих пятьдесят килограмм неприятностей в спальный мешок. Её мудак-бывший, скорее всего, так бы и сделал — никакой нервотрёпки и хлопот. Но мне нужно было, чтобы девчонка до конца осознала опасность своего поступка и не пыталась больше лезть на рожон.

— Сейчас их уложу спасть, — я указал на дочек, — подожди меня на террасе, — попросил Алису, пока она из бабочки не превратилась в куколку.

— Если нужно помочь, я… — она суетливо поправила одеяло на кровати и замолчала, не договорив.

— Просто подожди снаружи. — Для пущей оперативности я за плечи развернул её к двери.

Обтянутая юбкой пятая точка так и напрашивалась на ускоряющий шлепок, но глазастая Варя уже контролировала каждое моё движение.

— Да, хорошо… — девчонка замялась. Видимо, тоже уже ждала привычного ускорения. — Не буду мешать. — Прихватив со спинки стула свою кофту, всё же вышла.

* * *

Варя и Даша уснули почти сразу, как только головы коснулись подушек. Насыщенный день, видимо, вымотал их тоже. В домике послышалось тихое сопение, и с чистой совестью я пошёл исполнять последний пункт плана.

— Ты что-то хотел? — Смущённая Алиса встретила меня сразу возле двери.

Впервые я пожалел, что так серьёзно страхуюсь и на ночь отключаю везде свет. Сейчас так и хотелось узнать, какого цвета этот хамелеон: бледная или румяная?

— Пойдём, — сказал, взяв девчонку под локоть. — У мелочи сон чуткий. Разбудим, потом уложить будет сложно.

— Конечно… — Ничего не понимающая Алиса послушно пошла рядом.

Далеко идти нам не пришлось. Густой лес сразу за домиком стеной отгородил от возможных свидетелей, а небольшая полянка стала уютным кабинетом.

— Ты хотел что-то сказать? — Освободившись от моей руки, Алиса повторила свой вопрос.

— А сама не догадываешься?

От луны и звёзд света было мало, но сцепленные в замок руки и напряженную складку между бровями я рассмотрел.

— Это по поводу моего приезда в твою квартиру?..

— Бинго! А ведь можешь иногда соображать!

— Ты всё ещё злишься? — Алиса прижалась спиной к сосне. Глаза округлились.

Похоже, кое-кто всерьёз считал, что я забуду сумасшедшую выходку, которая чуть не сломала мне все планы.

— Ты вообще понимаешь, как сильно рисковала?! — Я подошёл к ней поближе. — С ума сошла?! Он ведь мог взять тебя в заложники или прирезать.

— Я не могла иначе. В сообщении было написано, что твоих девочек схватили… — Она покусала губу. — Я думала, что это жена и дочь. Так страшно стало. За них.

— А за себя? — Слова о жене неприятно царапнули слух. Вот, значит, что она думала. Поверила, будто я женат. Какую ещё ересь за время поездки смогла сочинить богатая бабская фантазия, даже представлять не хотелось. Уродом я, наверное, выглядел конченым.

— Я не думала о себе…

До этого момента я был спокоен, но сейчас начал злиться.

— Не думать о себе — это твой конёк! Тебе вообще за себя страшно бывает?

Алиса заморгала.

— Сейчас страшно.

— У тебя вот здесь, — я постучал указательным пальцем по её виску, — большие проблемы с настройками. Пугаться нужно было, когда решила спасать чужих людей. Понятно?

Рыжая грива в темноте чуть дёрнулась. Словно кивок.

— И вот так трястись, когда в моей квартире оказалась. — Я продолжил давить. — Не такая она. Как вспомню… Всыпать бы тебе!

— Не надо. — Словно и правда думала, что смогу ударить, Алиса ещё сильнее прижалась к сосне. Рубашка на груди натянулась. В отвороте мелькнула ключица и угол ложбинки.

— А может, стоит? Немного. Для профилактики.

— Я себя такой дурой чувствовала. — Девчонка подняла взгляд. Влажный, напряжённый, пробирающий до глубины души. — Думала, что ты со мной просто…

— Стоп! — Я прижал палец к её губам. — Что именно ты думала, я догадываюсь.

— Прости меня, — касаясь ладони, произнесла она. — Прости…

Всего три слова, тёплое скольжение по пальцам, и всю мою злость как ураганом сдуло. Хотелось, чтобы она ещё раз провела так губами… Почувствовать этот рот на своих губах. Чёрт, сразу стало хотеться столько всего, что крыша так и грозила съехать.

— Взялась же на мою голову.

Я всё-таки сделал последние полшага. Впечатал девчонку в дерево. Перехватил руки и положил себе на плечи.

— Не рискуй так больше. Договорились?

— Постараюсь…

— Даже соврать для моего успокоения не можешь. Я тебя всё-таки отшлёпаю. — Провёл губами по губам, шизея ещё больше. — Но потом.

— Обещаешь? — Тонкие пальцы, едва касаясь, скользнули по затылку. До дрожи. До мгновенной эрекции, от которой в штанах стало тесно.

— Драть тебя буду, как сидорову козу.

Благодаря себя за то, что в этот раз умудрился прихватить презервативы, я достал из заднего кармана упаковку.

В тишине зашелестела целлофановая упаковка, бумажная коробка тихо упала в траву.

— А сейчас тоже… — Алиса сглотнула, видимо, догадавшись, — …драть будешь?

Шустрые женские руки пробрались к пряжке ремня, и принялись освобождать давнего знакомого.

— Буду. — Стоило ей стянуть боксёры, я подхватил девчонку под ягодицы и подкинул вверх. Юбка бесформенной тряпкой свернулась на талии. Ноги крепко обняли меня за бедра. Идеально.

— А если я не смогу молчать? — Эта маленькая рыжая ведьма будто светилась в темноте. Сияла как грёбанный светлячок, от которого невозможно отвести взгляд.

— Утром придётся придумать для девочек новую сказку. — Я сдвинул в сторону её бесполезные трусы. Раскатывать презерватив пришлось одной рукой, но управиться получилось быстро.

— Про волка? — У девчонки ещё было терпение шутить.

— Про стаю волков.

От первого же толчка она вздрогнула всем телом. Внутренние мышцы, словно тиски, сжали меня, и из глотки вырвался рык. Как у волка. Хриплый, грудной и отчаянный.

Алиса

Если бы меня попросили составить топ пробуждений, сегодняшнее заняло бы первое место. И пусть я проснулась не на двуспальной кровати какого-нибудь шикарного отеля, а в спальном мешке. Пусть впереди были утренние процедуры в тазике, от радости улыбка не сходила с губ, а горячая мужская ладонь на бедре заставляла щуриться от счастья.

Не верилось, что всё это происходит со мной. Два спальника, объединённые молнией в один. Дима, ни на секунду не выпустивший меня ночью из объятий. И сумасшедшая близость на опушке.