Филин с железным крылом - Лариса Петровичева

– Когда здесь начнется землетрясение? Ну или потоп…

Правый край рта владыки дрогнул в усмешке.

– Пока не начнется. Моя магия еще в силах укутать тебя и удержать.

Что ж, это не могло не радовать.

– А потом? Что с тобой сделает Солнечный Кормчий, когда ты не сможешь меня убить?

Вместо ответа Ардион церемонно протянул Антии руку – она не хотела опираться на нее, но пальцы дрогнули и будто бы по своей воле легли в чужую ладонь. Вдвоем они подошли к окну, которое выходило на другую сторону дворца, и Антия увидела, как далеко-далеко за гребнем леса вдруг что-то засветилось, словно там разгорелся огромный костер.

– Что это? – удивленно спросила она.

– Солнечный Кормчий ставит метки в материальном мире, – сдержанно ответил Ардион, и Антия вдруг поняла, что совсем скоро он потеряет все, что имеет. Он уже почти потерял. – Скоро там прорастут осколки его божественной сути.

Он сделал паузу и добавил:

– Новые дети. Вместо тех, которые его разочаровали. Они лягут пеплом среди болот. Я ответил на твой вопрос?

Некоторое время Антия молчала. В ушах звенело. Костер постепенно гас, растворялся в синеве ночи.

– Да, – прошептала она. – Да, ответил.

Несмотря на все мастерство Лантан-ин-Мана, Осборн окончательно пришел в себя только через день. Верн сидел за столом, раскладывал травяные венички в стопки, и волшебник, посмотрев на его труды, вздохнул и произнес:

– Ты бы поспал, что ли. Давно не отдыхал, я же вижу.

Верн отрицательно качнул головой – он знал, что не сможет сомкнуть глаз, пока они не вернутся в Таллерию. Почему-то сейчас, вспоминая о мире на спине Великого Кита, Верн думал о нем как о настоящем доме.

Видимо, это и имел в виду Ардион, когда однажды бросил, что в Верне есть какая-то червоточина – но если это она и есть, то Верн был этому рад.

Это чувство делало его настоящим. Живым.

– Чувствуешь? – вдруг спросил Лантан-ин-Ман. Голем, который уже не лежал на столе, а сидел на скамье, ответил:

– Жарко. Печет.

Лантан-ин-Ман кивнул, и Верн вдруг почувствовал жжение между лопаток. Он помнил его – в прошлый раз, когда у него стало так печь, родилась Микелла.

– Новые осколки солнца упали в материальный мир, – произнес Верн, стараясь говорить спокойно и равнодушно. – Отец создает новых детей.

Ардион разочаровал Солнечного Кормчего: сначала тем, что упустил демоницу, а потом – что не мог ее найти и убить. Верн поймал себя на мысли, что думает о падении старшего брата без злости и без печали. Что теперь будет делать Ардион? Отправится вместе с Антией в Таллерию?

– Интересно, что будет с Ардионом? – задумчиво спросил Лантан-ин-Ман, откликаясь на его мысль. Пузатый медный чайник, старый еще в детстве Верна, запыхтел, выплевывая из носика пар; Лантан-ин-Ман подхватил его, налил кипятку в кружки, придвинул к Микелле крошечную плошку с зернами. – Он не из тех, кто удовлетворится почетной ссылкой.

Верн кивнул. Осборн взял двумя руками кружку, сделал осторожный глоток, зажмурился – горячо! Микелла пискнула, и Лантан-ин-Ман согласно кивнул.

– Верно, ваше высочество. Ваш брат не станет жить в изгнании, – он помолчал и добавил: – И его заклинания мне не снять. Он очень силен.

– Я вроде бы не спрашивал, сумеешь ли ты это сделать.

Лантан-ин-Ман улыбнулся – едва заметно дрогнули уголки тонкогубого рта.

– Но ты об этом думал. Давно.

Какое-то время они молчали. Верн подумал, что Лефер и те, кто за ним стоит, переиграли всех. Солнечный Кормчий изгонит старшего сына, и тот будет вынужден отправиться в Таллерию.

А там его снова сделают владыкой. И Антия с ее королевской кровью станет для него кем-то вроде домашнего животного или рабыни. Эдвигу Данвигонскому тут и носом повести не дадут.

А может быть, Антия нужна Леферу только для того, чтобы заполучить настоящего спасителя для мира, и ее убьют сразу же, как только она выполнит свое предназначение.

Огненное прикосновение к спине ушло. Скоро в мире родится еще одно дитя с солнечной кровью – его внесут в опустевший дворец Ардиона, и отец спустится с небес, чтобы воспитать нового сына или дочь.

«Что ж, – подумал Верн, – пусть у тебя это получится. А мы… Мы уйдем и никогда не вернемся».

– Мне надо найти Антию, – произнес Верн. – А потом попытаться украсть свиток Ауйле в Аш-Нанзунде. Ты что-нибудь помнишь о тамошней системе охраны? Как выглядит выход в Таллерию, я знаю, а вот в архивах не бывал.

Лантан-ин-Ман кивнул.

– Каменные стражи возле хранилища, – ответил он. – Туда могут войти только те, кого пригласили жрецы, из остальных, скажем так, делают отбивные.

Верн представил, как тяжелая каменная ступня обрушивается на вора, размазывая его по мраморным плитам. Скоро эти стражи разделят судьбу каменных дев Ардиона. А что, если…

– Что будет, если разрушить Аш-Нанзунд? – спросил Верн. – Запечатать второй проход в Таллерию?

Лантан-ин-Ман неопределенно пожал плечами, но было видно, что идея Верна ему не по душе.

– Наши миры сотворили те, кто умнее нас. И если они сделали их именно такими, то не нам их разрушать, – ответил он. – Улучшить? Да, мы можем. Но ломать то, что построено не нами, я бы не стал. И тебе не советую. Разве у тебя было мало приключений?

Верн улыбнулся.

– Достаточно для того, чтобы поумнеть, – он посмотрел в окно и заметил, что воздух снаружи посерел. Первая птица запела среди ветвей – еще робко, еще только разминая серебряное горлышко. Лантан-ин-Ман покосился в сторону окна, и Верн поймал край мыслей своего бывшего наставника: «…вот он уйдет, и дни потекут дальше, и лес будет говорить, как говорил всегда».

От мыслей волшебника веяло невыразимым одиночеством.

– Как ты? – поинтересовался Верн, взглянув на Осборна, который все это время молчал и слушал. Должно быть, привыкал к тому, что Лантан-ин-Ман полностью переделал его и теперь жизнь станет совсем другой, ничем не похожей на ту, которая была раньше.

«Теперь ты уже не будешь рабом», – подумал Верн, и почему-то ему пришло в голову, что Антия этому обрадовалась бы.

– Лучше, чем было, – признался Осборн. – Но я почти не помню, что произошло. Вроде бы ты нес меня в когтях.

Верн улыбнулся.

– Нес. Мало кто может этим похвастаться. – Он протянул Микелле руку, она взбежала на его левое плечо, и Верн поинтересовался у наставника:

– А у тебя есть еще те летучие кошачьи олени?

Лантан-ин-Ман рассмеялся.