Охота на гиену - Наталья Александрова

— А кто у вас теперь дворником? — спросилаНадежда, обретя на время способность разговаривать.

Маргарита Ивановна засмеялась.

— Ой, это отдельная история, интересная. Как похоронилиЕвдокию, прошло несколько дней, приходят из ЖЭКа Лешку, сына ее, выселять.Потому что площадь у них была ведомственная, полагалась дворнику. Лешкарасстроился, деваться-то некуда, стал проситься в ЖЭК на работу, чтобы квартируоставили. Пристроили его временно дворником, другую работу побоялись давать,потому что, сами понимаете, если сантехником — так может по пьяному делу весьдом залить, а электриком — так еще током дернет насмерть, отвечай за негопотом. Ну метет он помаленьку, мусор убирает, а тут одна женщина из соседнегоподъезда вдруг просит его люстру повесить. Если электрика вызывать, то это женадо деньги платить, а Лешка парень не жадный, он и за так сделает.

В общем, влез он на стул, а люстра какая-то бракованнаяоказалась. И как хватанет Лешку током! Другой бы насмерть, а Лешку сразу состула сбросило, поэтому он не успел долго в контакте быть. Значит, лежит он наполу без сознания, та, хозяйка-то, перепугалась насмерть, трясет его,искусственное дыхание делает. Очнулся он и сначала ничего не помнит, минутдесять так просидел, а потом все нормально. И, самое интересное — пить с тогомомента вовсе бросил! Такой стал — аккуратный, хозяйственный, люстру тойженщине повесил и еще много чего переделал. Так что теперь, может, квартираЕвдокиина скоро освободится, потому что Лешка к той женщине переедет. А наработу он устроился дежурным электриком, потому что люди говорят, что если одинраз его электричество пощадило, то больше никогда не тронет.

— Сомнительно что-то, — в очередной разотплевавшись, вымолвила Надежда.

— Насчет электричества — сомнительно, а что пить бросил— это точно. Участкового Павла Савельича я тут недавно встретила, так он тожеудивлялся. Не закрывайте рот.

Ив таком духе продолжалось еще полчаса. Отмучившись наконец,Надежда про себя сделала выводы, что Евдокию в доме если и вспоминают, тонедобрым словом из-за массы мелких гадостей, которые она успевала сделать людямпри жизни.

— Да Бог с ней совсем! — Маргарита Ивановнамахнула рукой. — Уж если Майя ее простила…

— , А кто такая Майя? — вскинулась Надежда.

— Да это так тут, соседка, — неохотно ответилаМаргарита.

— Убийцу до сих пор не нашли, — Надеждасознательно повернула разговор в сторону. — Да и найдут ли, никто его невидел…

— Да. — Маргарита Ивановна смотрела решительно наНадежду. — Сложное у меня положение, но, как говорится, не могу молчать. Вобщем, есть у нас тут одна… Майя Борисовна. Тихая женщина, сейчас одинокая. Араньше жила вдвоем с сыном. Сын учился в институте, а потом заболел, бросил,потом снова поступил.., да время-то упустил, ну, в общем, выследила его Евдокияи навела этих, из военкомата. У нашей Евдокии просто страсть какая-то была,ходила по квартирам выискивала призывников и повестки им вручала. Причем изчистой, так сказать, любви к искусству. Потому что денег ей за это никаких неплатили.

Бывает, домой ее не пустят, так она могла парня часами уподъезда караулить. Так и в этом случае. Мать просила, ему и всего-то отсрочкунужно было небольшую, но парень, сын-то, стал там разговаривать резко, всехпротив себя восстановил, не по злобе, а по неопытности, так-то мальчик хорошийбыл.., в общем, отправили его в Чечню.

— Ужас какой!

— Да, а сын-то единственный. И Майя наша заболела, акогда он там пропал без вести, то она и вовсе стронулась. Стала в церковьходить, больше, говорит, никто не поможет. И все ходила и ходила, и днем и раноутром…

— В шесть утра? — перебила Надежда, вспомнив,когда начинается утренняя служба в церкви.

— Ну да, — обрадовалась Маргарита Ивановна. —В общем, с неделю так назад Бог внял ее мольбам, пришло письмо от сына изгоспиталя. Ранен, но руки-ноги, голова целы, то есть калекой не будет. Встречаюя Майю, она и говорит, что хоть Евдокии желала всего самого худшего, что,кстати, и случилось, но теперь у нее не то чтобы совесть проснулась, а чувствосправедливости.

Сын скоро вернется, она на радостях мне и призналась, что вто утро, когда Евдокию убили, она тоже в шесть утра на службу церковную шла,как обычно. Майя живет на третьем этаже, значит, выходит она из квартиры,Евдокия где-то наверху ведрами гремит. И вдруг лифт вниз поехал, Майя думала,что это Евдокия за чем-нибудь спускается, и спряталась за решетку, котораябатарею закрывает, там угол темный.

— А чего же она Евдокию боялась? Самое страшное та ейуже сделала.

— Она не Евдокию, а себя боялась, говорила, что неможет с Евдокией встречаться, хотелось убить ее на месте. Учтите ее состояние, —добавила Маргарита Ивановна, — от сына ни слуху ни духу, ясно только, чтоон в Чечне, а Евдокия ведь при встрече обязательно норовила спросить, каксыночку служится и пишет ли маме письма.

— Ну и сволочь!

— Да уж, такая была. И вот, спряталась она, а тутоткрывается входная дверь и входит человек.

— Какой человек? — вскрикнула Надежда.

— Вот и к делу подошли. Майя говорит — человек какчеловек, нормальный, в общем. Мужчина, нестарый еще, но в возрасте. Ростуневысокого, но крепкий по виду. Волосы седоватые. Никаких особых примет она необнаружила, разве что голову немного набок держит. И шеей так поводит, какбудто ему воротник мешает. Майе не хотелось, чтобы он ее заметил, неудобнобыло, что прячется.

— Может, это ей жизнь спасло… — пробормоталаНадежда. — Ас чего вообще-то она взяла, что это убийца?

— А с того, что одет был мужчина в куртку неприметную икак-то странно ее придерживал И Майя потом только догадалась, что у него снизуторчало.

— Что торчало — нож? — недоуменно спросилаНадежда.

— Да не нож, — досадливо отмахнулась МаргаритаИвановна. — Стебель розы.

Она насладилась произведенным эффектом и продолжала:

— Понимаете, роза-то ведь была на очень длинном стебле,я точно помню.

— Эти розы, темно-красные, всегда с длинными стеблями,сорт такой, — радостно подхватила Надежда. — Не мог же он нести ее навиду, кто-нибудь бы заметил и потом вспомнил. Он спрятал ее под куртку, несосторожно, чтобы не сломать, поэтому и придерживал куртку, а роза ведь могласоскользнуть вниз. А дальше что было?

— Дальше Майя выскочила на улицу, пока он поднималсянаверх, потому что лифт приехал пустой, это Евдокия просто спускала ведра сгрязной водой. Майя пошла себе в церковь, а про человека и про розу догадаласьуже вечером. Когда ей рассказали, что Евдокию убили. И никуда, естественно, необратилась, потому что испугалась, что на нее подумают — мотив-то у нее былсамый что ни на есть распрекрасный.

— А теперь что изменилось? — Надежда внимательнопосмотрела Маргарите в глаза.