Песнь Серебряного моря - Надежда Черпинская

крови стану я защищать тебя, и горе тому, кто встанет у меня на пути! То, что ты тогда затеял – это было очень глупо, миэ белаэ ланхо!

– Им всё равно было мало одной только моей крови, мама! – оборвал её король. – Они жаждут большего…

– Они хотят стереть эльфов с лица земли, – вмешалась тихая Экталана. – Скоро они доберутся до Элтлантиса. И не потому, что здесь король Киралейн, просто им нужна ещё кровь. Они – терро-аоро, чудовища, их жизнь – это чужая боль, страх и кровь!

– Согласна с госпожой Экталаной. Нужно готовиться дать отпор! – вставила Лигерэль.

– Нам потребуются все наши силы, – хрипло подтвердил Ильдэирин.

– И всё-таки, как вы выбрались из осады? – напомнил Эктавиан.

– Город был мне верен, – продолжил Киралейн. – Но и среди верных подданных нашлись те, кто продался врагам, поверил их лживым речам. Нас предали. Кто-то из горожан – теперь уже не узнаешь, кто именно – открыл ворота и впустил эту жаждущую крови орду в Ринайград. Они сметали всё на своём пути. Начались убийства, грабежи, пожары. Вскоре запылал королевский замок, в котором мы укрывались с последними из верных нам людей. Налётчиков было так много, что всем стало ясно – долго нам не продержаться. Нужно было уходить, бежать, спасаться! Мы отступали по тайным лестницам, переходам, выбирались из замка. Наши люди сдержали натиск наступающих врагов. Мы очень дорого заплатили за спасение, Великий князь. И до конца времён не позабыть мне лиц тех, кто остался лежать на утопавших в крови ступенях этих бесконечных лестниц, ведущих меня к свободе! Не забыть тех страшных ран, сплошь покрывавших наших воинов!

– Лонгир вывел нас из осаждённого Ринайграда, – вставила отрешённо Мара. – Я не знаю, как он сумел… Столько мечей! Столько стрел! Всюду кровь! Но мы выбрались, мы спаслись.

– Те люди, что приехали с нами – это всё, что осталось от моей армии, – добавил король. – Больше нет ничего и никого.

– Ещё есть Мангар! – напомнил Лиарин.

– Да! – оживилась королева. – Ведь я велела Шангалеро собрать приморских рыцарей! Это – большая сила. Мангар всегда был опорой Королевского Дома. Моя мать Дала Ладинна Рия родилась в Северной столице. Может быть, мы не сможем вернуть с их помощью Ринайград… Да там и возвращать будет нечего после того, как отбушует пламя пожарищ, и пройдутся грабители! Но гарнизон Мангара поможет нам защититься.

– Рыцари Мангара – это ведь люди, как я понимаю? – уточнила Сальяда.

– Разумеется, госпожа, – кивнула Эрсель.

– Простите меня, королева, но в этой войне не следует полагаться на людей! Вы же видите, как ненадёжно их мнение. Я, разумеется, не имею в виду тех, кто приехал с вами в Элтлантис.

– Лигерэль права – если предали раз, могут и ещё! – кивнул Ильдэирин. – Надёжен ли Мангар, госпожа?

– Я уверена в верности Северной столицы, – заверила Мара. – Я сама отдала Шангалеро приказ собрать рыцарей. Он не мог меня подвести!

– Господин Шангалеро не самый приятный человек, он не любит походов и сражений, и немного трусоват, – рассудил Лиарин, – но он верен королю. Это вне сомнений.

– Значит, нужно послать гонца в Мангар! – рассудил Киралейн.

– Надёжного гонца, мой король. Такого, на которого ты полагаешься, как на себя, – кивнула Экталана.

– Лонгир! – в один голос воскликнули Мара и Лиарин.

– Надёжнее не найти, – добавила королева.

– Постойте, постойте! – Эктавиан предостерегающе поднял руку. – Если кто-то забыл, Лонгир ещё не успел излечить свои старые раны, а вы хотите послать его навстречу новой смертельной опасности.

– Время не ждёт, Владыка! Наш шанс спастись – действовать без промедления, – пожала плечами Лигерэль.

– Несомненно, – согласился Эктавиан. – Но у меня несколько иное предложение, боюсь только, что слова мои не понравятся никому из вас… У меня сложилось впечатление, что вы слушаете друг друга и не слышите. Пора прозреть наконец! Откройте глаза! Вы хотите противостоять силе, которую нельзя остановить. Сальяда, я помню, ты сказала, что на Западе орудует не одна банда, что безумие охватило все Западные земли, не так ли? Ты, Лиарин, говоришь, что войска Юга и Востока превосходят по величине воинства Великой Битвы. И вы хотите сражаться с ними? Сколько нас? Около сотни в Элтлантисе, человек пятьдесят из Ринайграда, может быть, сотня придёт из Мангара… Итого – двести пятьдесят воинов. А если учесть, что половина эльфиек из моего леса не умеет оружие в руках держать, остаётся ещё меньше. А противостоять вы хотите, без преувеличения, всему миру! Да, эльфы быстрее, выносливее, умнее и ловчее, но нас слишком, слишком мало! Это всё равно, что безоружному ребёнку биться с рыцарем в доспехах и с арбалетом. Вы не сможете победить, поймите это! Ради чего всё это? Я не хочу войны!

– Никто не хочет. Но её не избежать, Эктавиан! – возразила Мара.

И сумрачные взгляды остальных говорили, что она выразила общее мнение.

– Эрсель, я уже наслушался о том, что творят борцы за свободу человечества. И я не хочу смотреть, как будут издеваться над моим народом, как их будут истязать, но не дадут уйти! Я не хочу смотреть, как будут убивать мою дочь!

– Отец, не надо! – взмолилась Экталана.

– Да, миэ чэлдо![1] Разве я не прав? Я не хочу видеть твою гибель. Не хочу, чтобы ты страдала. И никто, я думаю, здесь не желает видеть, как будут терзать другого. Я обещал тебе когда-то, Экталана, что мы уйдём вместе… Но ждать дольше выше моих сил! Настало время. Море зовёт! И я говорю: уйдёмте теперь, все вместе, разом! Оставим этот мир, погрязший в войне, в крови, в ненависти. Что? Что держит вас здесь? Назовите хоть одну причину, хоть один довод! Что вас держит? Гордость? Стыдно уйти, сдаться, перестать бороться с неизбежным?

Эктавиан окинул всех пронзительным взглядом, но ответом князю была лишь тишина.

– Да, стыдно быть слабым. Но не хуже ли обрекать на страдания своих близких и самих себя? Чего вы хотите дождаться? Перемирия? Его не будет! Море – это наше спасение. Там нас ждут, там нет ненависти, нет войны, нет зла… Уйдём! Избежим боли и ужаса. Разве вас не тянет туда? Я думаю о тех, кто уже там,