Хранительница. Памятью проклятые - Купава Огинская

Несколько секунд я пыталась вычленить из роя матюгов, что крутились у меня на языке, хотя бы несколько слов, способных культурно донести до Влада все мое возмущение. С трудом, но мне это удалось:

— И ты… посылаешь меня туда?

— Не нужно так пугаться. Нечисти в стенах этого дома ничего не грозит, поверь. Не одна нечисть до тебя провела здесь ночь, и никто не пропал. То, что живет внутри, питается только людьми. Именно поэтому здание до сих пор стоит, в противном случае мы давно бы его снесли.

— Ладно, — я уже почти открыла дверь, соскребая остаточки своего мужества (мне нужно было войти в дом и дождаться, когда Влад уедет), но была остановлена совершенно не успокаивающим:

— Но постарайся не подниматься выше первого этажа. Это… небезопасно.

— Ты же говорил, оно не жрет нечисть!

— Дом старый, — пояснил он, будто не замечая моей нервозности, — полы ненадежны, ты же не хочешь провалиться с третьего этажа и сломать себе шею?

— Вот уж проклятые расстроятся, — проворчала я, распахнув дверцу машины.

— Лесь, ты точно не передумаешь? — нахмурился Влад. — Поехали ко мне.

— Точно не передумаю, — подтвердила я, выразительно подняв взгляд к небу.

Низкое и хмурое, оно давило на плечи, обещая скорый дождь и приглушая дневной свет до неуютного, холодного полумрака:

— Ты извини, но мне спешить надо. Успеть обжиться перед тем, как дождь начнется… Да и устала я очень. Хочу спать.

Влад медленно кивнул, продолжая сверлить меня взглядом все те поросшие сорняком шестьдесят метров растрескавшегося асфальта, что отделяли меня от наглухо закрытой двери подъезда. Она не была зловеще приоткрыта и скрипела не устрашающе, а скорее раздражающе, да и взгляд в спину не давал мне скатиться в панику, подстегивая и зля.

Влад был уверен, что я передумаю, что, войдя в дом, через пару минут выскочу из него и буду слезно умолять его забрать меня с собой.

Он почти десять минут ждал моего возвращения.

Я стояла рядом с дверью, не отходя от нее далеко и выжидая. Темный подъезд, гулкий и холодный, пах запустением и болотом — в подвале, видимо, прорвало трубу, но чинить ее было некому.

И я стояла, слепо вглядываясь в темноту и в нетерпении дожидаясь, когда же он уже уедет.

Вот машина завелась, зашуршал песок под колесами, Влад уезжал. Медленно, подозреваю, часто поглядывая в зеркало заднего вида, до последнего надеясь, что я сдамся.

Я молча желала ему хорошей дороги, теребя застежку ветровки, накинутой на плечи еще в квартире Глеба, потому что, если дорога будет плохой, он вполне может и вернуться. А мне этого совсем не надо.

Дождавшись, пока вдали затихнет шум уезжающей машины, я досчитала до пятидесяти и потянулась в рюкзак, за телефоном.

Если Влад наивно считал, что я действительно останусь здесь ночевать… что ж, это его проблемы.

Я же планировала позвонить Илье и попросить меня забрать. Раз уж ему так нужна хранительница, которая поддержит брошенный им городовому вызов, то пусть о ней заботится.

Телефон нашелся не сразу, почему-то под руку то и дело подкатывался череп, но я упрямо отталкивала его и рылась дальше. Пока не нашла то, что так упрямо искала.

С облегченным вздохом вытащив телефон, я включила дисплей, сняла блокировку и застыла, не веря своим глазам. Связи не было.

И это было не простое отсутствие полосок соединения, все оказалось куда печальнее — перечеркнутая антенка, как знак того, что симка в телефоне недействительна.

А ведь Оксана говорила, что телефон у нее перестал работать после того, как на нее напали в подъезде.

Нервным движением сорвав с шеи пластырь, аккуратно приклеенный Ильей, я ощупала совершено целую кожу. Прокола больше не было.

— Черт! Черт! Черт! Черт!

С трудом поборов желание швырнуть бесполезный телефон в стену, я в сердцах пнула коробку, стоявшую сбоку от лестницы. Та была полна раскрошившихся камней. Ушибленная нога оказалась последней каплей. Присев на корточки у стены, я тихонечко заплакала.

Конечно, попозже я пойду искать себе место для ночлега, потому что пешком до дома Ильи мне идти несколько часов, причем полтора часа я буду просто добираться до ближайшего метро. Попозже я все обдумаю и приду к выводу, что не так уж все и плохо, что мне теперь будут помогать целых два городовых (и пусть у них свой корыстный интерес, это не важно), что у меня все еще есть шанс спастись, и все непременно будет хорошо. Успокаивать себя я буду позже, а пока мне просто хотелось поплакать.

* * *

Все квартиры на первом этаже были не заперты и даже обставлены. Жильцы будто бежали в панике, бросив все свои вещи, не имея возможности позже вернуться за ними.

Из четырех разнокалиберных квартир я выбрала самую маленькую и самую чистую. Однокомнатная и скудно обставленная, она устраивала меня своей незахламленностью. Ковер пыли на полу скрупулезно отслеживал мои передвижения, отмечая их четкими следами моих кроссовок. В темноте, рассеиваемой лишь фонариком на телефоне, сложно было оценить состояние дома, но выглядел он крепким, как и мебель вокруг.

Сколько же он стоит заброшенным, и что здесь произошло?

Подавив предательскую, но мимолетную грусть от того, что здесь нет Влада или Глеба, которые могли бы мне рассказать (но которые, вероятно, не стали бы этого делать), я решительно побрела в единственную комнату этой маленькой квартиры.

Постель была застелена, и даже годилась для того, чтобы на ней переночевать… если скинуть на пол, казалось, пропитавшееся пылью покрывало и вытряхнуть подушку из наволочки.

Не раздеваясь, я забралась под одеяло и попыталась уснуть.

Хотя, «попыталась» — неверное слово. Я просто вырубилась, стоило только голове коснуться подушки. Меня будто выключили, чтобы включить спустя несколько часов, от странного шороха на лестничной площадке. За окном шел дождь, но шум его был слишком глух и незначителен, он не смог скрыть шаги того, кто уверенно вошел в соседнюю квартиру. Двухкомнатную, с детской кроваткой в спальне и наполовину утонувшими в пыли игрушками.

По спине поползли холодные мурашки, мне сразу же вспомнились слова Влада о том, что люди из этого дома не могут выбраться.

А вдруг я не совсем нечисть? Вдруг я пока в большей степени человек?

Одно радовало — дверь в квартиру я заперла перед тем, как ложиться спать. По старой памяти я все еще верила, что запертая дверь способна защитить от того, что может желать со мной познакомиться.

То, что обследовало соседнюю квартиру, осталось недовольно результатом и вновь вывалилось на лестничную площадку. Дернуло ручку входной двери, ведущей ко мне, не смогло открыть и на секунду затихло, о чем-то размышляя.

И пока там, по ту сторону моей единственной защиты царила зловещая тишина, я отчаянно ругала себя за глупость. Лучше бы в трехкомнатной квартире затаилась. Там много дверей, а тут только входная, остальные — арки. Арки!