Скопин-Шуйский - Наталия Петрова

Уцелевшие болотниковцы отступили к укрепленному лагерю в Коломенском. Пока укрывшиеся в лагере вели подсчет убитых, рвали рубахи на лоскуты и перевязывали раны, царские воеводы подтягивали под стены крепости артиллерию, намереваясь «выкурить» мятежников. Три дня били пушки по острогу, но «разбита же острога их не могоша, зане ж в земли учинен крепко», — как пишет автор «Иного сказания»[230]. Чтобы спасти от разрывов ядер деревянный острог, болотниковцы применили остроумный способ: огонь они тушили сырыми кожами «яловичими», сами же во время обстрела «укрывахуся под землею». Судя по развитию событий, применяли в Коломенском и другие хитрости. При такой умелой обороне осада грозила затянуться надолго, воеводам приходилось искать обходные пути. Обдумав ситуацию, Скопин приказал добыть «доброго языка». Приказ был выполнен, и на допросе пленный мятежник раскрыл все секреты обороны, «вся их коварства и защищения». Теперь уже взять Коломенское не составляло труда. К тому же царские воеводы применили ответную хитрость — ядра, облитые горючей смесью, которыми «острог их… зажгоша». Немногие оставшиеся в живых мятежники сумели прорвать блокаду и уйти вместе с Болотниковым из Коломенского.

Убитых оказалось много, а взятыми в плен в Москве были заняты все темницы и подвалы под приказами и большими палатами. Называют число пленных — от шести до десяти тысяч. Многим москвичам было поручено стеречь по двое-трое пленников. Сдавшихся в Заборье казаков пощадили, их переписали и отправили служить по разным городам, а всех остальных пленных, среди которых большинство также составляли казаки, — казнили. «Каждую ночь их водили сотнями, как агнцев на заклание, ставили в ряд и убивали дубиною по голове, словно быков, спускали под лед в реку Яузу», — писал очевидец Исаак Масса. Взятого в плен атамана казаков Аничкина, который ездил всюду с письмами от Лжедмитрия — Молчанова и подбивал к восстанию, живым посадили на кол. Присланный к нему от царя дворянин Истома Безобразов долго допытывался у атамана, кто на самом деле скрывается за именем царя Дмитрия, но терпящий жестокие мучения неожиданно ответил, что глава мятежников — брат царя Дмитрий Шуйский. Пришлось Василию Шуйскому клясться перед москвичами, что его брат ни в чем не повинен и что атаман из мести оклеветал Дмитрия, чтобы возмутить народ к неповиновению Шуйским[231]. Из этого небольшого, но значительного по сути эпизода хорошо видно отношение москвичей к царю и его родне: даже победив мятежников под Москвой, Василий Шуйский ощущал шаткость своего положения на престоле.

В так называемом «Карамзинском хронографе» Михаилу Скопину отведено первое место в разгроме мятежников в Коломенском. Подводя итог московским сражениям, автор пишет: «И милостию Божиею и государя царя и великого князя Василия Ивановича всея Русии сщастием бояре князь Михаила Васильевич Скопин Шуйской и иные бояре и воеводы воровских людей разогнали и побили и из-под Москвы воры побежали»[232]. Вместе с воеводой Скопиным-Шуйским и под его руководством сражались князья Иван Хованский и Дмитрий Мезецкий, Василий Бутурлин, князь Юрий Хворостинин, князь Федор Лыков, князья Яков и Михаил Борятинские, князь Дмитрий Пожарский, князь Федор Елецкой, Тимофей Грязнов, Василий Вишняков, Борис Глебов[233]. Многие из них были старше и опытнее, чем Михаил Скопин. Но умение использовать чужой опыт, чтобы решить поставленную перед всем войском задачу, — безусловная заслуга самого командующего — молодого воеводы Скопина, в котором современники отмечали и личную храбрость, и решительность.

О том, насколько значительна была роль Скопина-Шуйского в «побитье воровских людей» под Москвой, свидетельствует тот факт, что сразу после боя ему было пожаловано боярство[234]. Немногие из воевод получали боярство в столь молодом возрасте, особенно за военные заслуги. Не забыты царем были и другие воеводы: Григорий Полтев — предводитель смолян — был пожалован в думные дворяне, такая же награда ждала и вовремя ушедшего от Болотникова Прокопия Ляпунова. Истома Пашков получил полную амнистию у Василия Шуйского, после подавления восстания он был щедро награжден землями в Коломенском и Серпуховском уездах. С Истомы начнется восхождение рода Пашковых: его дети будут в 1616 году пожалованы в жильцы с поместным в 350 и 400 четвертей и денежным окладом, а сын Афанасий станет сибирским воеводой. Братья Федор и Семен Головины — будущие шурины Скопина — были пожалованы в окольничие, такого же чина удостоился и Михайло Игнатьевич Татищев. Посадскому населению Коломны и Переяславля-Рязанского, не поддержавшему дерзких мятежников-«шпыней», пожаловали «золотые».

И все же неизвестный английский агент определил ситуацию после отступления Болотникова от Москвы совсем не как триумф царя-победителя. Болотникова все еще поддерживала «плодороднейшая часть страны, лежащая между реками — Доном и Днепром», а потому, заключил он свое донесение, «исход борьбы не определен»[235].

В декабре 1606 года царь отправил против бежавших в Калугу мятежников большое войско под командованием своего брата Ивана Шуйского. Шли «на три полки»: большим, передовым и сторожевым. Еще в середине XVI столетия сложилась организация русского войска, которая сохранялась в неизменном виде вплоть до реформ Петра I. В походе войско состояло из шести крупных соединений, называемых полками, — большого, правой руки, передового, левой руки, сторожевого и ертаульного — авангардного. Если в поход отправлялся сам царь, то выделялся особый Царев, или Большой государев, полк. Отдельным подразделением была походная артиллерия — «наряд». В каждый из полков входили конные и пешие стрельцы, казаки, ратники из нерусских народов, то есть полки были, говоря современным языком, «дивизиями смешанного состава».

Полк насчитывал обычно три-четыре тысячи человек. Возглавляли его несколько воевод, каждый из которых командовал определенной частью полка. Воеводам подчинялись «головы», численность их отрядов составляла до двухсот человек. Более мелкими подразделениями командовали сотники и пятидесятники.

Движение войска в походе проходило в строгом порядке. Обычно первым шел ертаул с посошными людьми, которые наводили мосты и расчищали дороги. За ними следовали передовой полк, полк правой руки, большой полк, государев полк, «наряд», сторожевой полк и полк левой руки. В конце XVI века чаще стали посылать в поход «на три полки»[236].