За Землю Русскую! - Александр Невский

Найдя у шведов радушный прием, он вызвал к себе из Колывани супругу. Однако надежды на шведскую помощь не оправдались, а одна «добродушная ласка шведов не могла утешить его в сем добровольном изгнании: отечество и престол не заменяются дружелюбием иноземцев», по выражению Карамзина.

Андрей вернулся на родину, где, как мы видели, его с братской любовью встретил его доблестный брат, употребивший, вероятно, немалые усилия, чтобы выхлопотать ему прощение. Андрей скончался весною 1264 года, пережив годом старшего брата, но великое княжение для него было потеряно безвозвратно. Последние годы своей жизни он княжил в Суздале.

Третий из участников прискорбного эпизода нашей истории, Святослав, по выражению Беляева, «не воспользовался успехами Неврюева похода», да и не мог воспользоваться: окончательно расстроив в Орде свое здоровье, он умер 3 февраля 1252 г. и был погребен в Юрьевском соборе.

Много пришлось выстрадать этому князю: не по силам ему была борьба с даровитыми племянниками! Право на великокняжеский стол теперь уже бесспорно переходило к Александру, и он, по решению хана, принял великое княжение. Но собственное возвышение не радовало Александра: он знал, что происходит на Руси. Татары, разбив Андрея, рассеялись по всей Суздальской области и страшно ее опустошили.

Родина Александра – Переяславль испытал общую участь: город был разрушен, воевода убит. Застигнув здесь семью другого брата Александра – Ярослава Ярославича, варвары убили его супругу; детей – одних избили, других увезли в плен. Но от Переяславля, неожиданно повернув назад, с громадной добычей, со множеством пленных «взвратишася в страны своя».

Такое поспешное удаление объясняется тем, что Александр, по выражению Карамзина, «благоразумными представлениями» успел укротить гнев Сартака и возвращался во Владимир с ханской милостью.

Доро́гой великий князь с сокрушенным сердцем видел повсюду печальные следы опустошения: города и селения разрушены, храмы разграблены, люди разбежались по лесам. Между тем широко распространявшаяся молва, что Александр возвращается великим князем, исполняла сердца всех живейшей радостью. Настроение народа Александр заметил, без сомнения, уже по пути во Владимир.

Но вот и окрестности столицы, изобиловавшие нивами, поемными лугами, рощами и озерами… Сколько воспоминаний связано с разными местностями! Вот при самом устье многорыбной Нерли, впадающей в Клязьму, каменный храм Покрова Богородицы, воздвигнутый Андреем Боголюбским, далее, в расстоянии с небольшим версты, виднеются палы Боголюбова, любимого местопребывания того же князя, со знаменитым храмом Рождества Богородицы.

Вот и село Красное с княжим двором. Всего два года тому назад гостил здесь Александр Ярославич – и сколько перемен! Давно ли кипела здесь жизнь со всем раздольем, а теперь кругом царит запустение… Печальные мысли о недавнем хозяине внушали эти развалины… Зато, по крайней мере с наружной стороны, совершенно уцелел дивный храм, воздвигнутый дедом Невского Всеволодом III в честь Дмитрия Солунского.

Вот, наконец, сам стольный город Владимир, красиво возвышающийся на левом нагорном берегу реки Клязьмы, весь утопающий в зелени садов и лесов. В центре города – детинец, или кремль, разделяющий наружный город на две части, как бы на два отдельных города. С двух сторон детинец омывается струями Клязьмы и Лыбеди. На берег Лыбеди смотрят Медные ворота кремля, а на берег Клязьмы – Волжские.

На конце одной части внешнего города, близ устья Лыбеди, находились ворота, называвшиеся Серебряными. На противоположном конце столицы, с юго-западной стороны, въезжали в другую половину наружного города так называемыми Золотыми воротами…Князь Андрей Боголюбский все это устроил, «ворота златая доспе, а другая серебром учини!». Внутри кремля, над самым обрывом высится соборный храм Успения Богородицы, с главной святыней города – чудотворной иконой Владимирской Богоматери, а в его притворах – гробницы князей, предков Александра, создавших силу Суздальской земли, и епископов.

Подъезжая с юго-западной стороны, Александр вступал в столицу Золотыми вратами. То был светлый, радостный день! Забыты были недавние ужасы нашествия – с Александром вновь возвращались надежды на лучшие дни. Народ во множестве спешил навстречу давно желанному гостю. Не только владимирцы, но и жители других городов сошлись для торжественной встречи, потому что «бысть радость велика во Владимире и во всей земли Суздальской».

У самых Золотых ворот великого князя встретили митрополит Кирилл, игумены, священники с крестами. Во главе народа встречал князя тысяцкий Роман Михайлович, управлявший делами за отсутствием князя и теперь спешивший передать бразды правления в могучие руки Невского героя.

Начались обычные приветствия, сопровождавшиеся громкими радостными криками народа. От Золотых ворот шествие направилось в кремль, в соборный храм Богородицы. Там торжественно совершено было посажение Александра на престол, с пожалованием царевым. Как некогда в Новгороде у Св. Софии, так и теперь горячо со своим народом молился Александр Ярославич о ниспослании ему помощи и сил на новые, еще более трудные подвиги.

Тогда он был почти юношей, а теперь перед взорами всех стоял муж, прославленный победами и изведавший тяжкие жизненные опыты.

Мужественная красота Александра, озаренная глубокой мыслью, светившейся в прекрасных, добрых очах, производила неотразимое впечатление на всех присутствовавших, вселяя любовь и твердую уверенность, что никто другой, кроме этого мощного человека, не в силах поднять тяжкое бремя правления в столь трудную эпоху, что для улучшения положения отечества отныне сделано будет все, что только возможно в силах человеческих, что у руля стал надежный кормчий, который безопасно проведет корабль среди бушующих волн.

Тем пламеннее возносились молитвы к Богу о том, чтобы Всевышний «удолжил лета ему», чтобы на дела его ниспослал Свое благословение.

Первой заботой Александра после того, как он получил «старейшинство во всей братии своей», было – загладить следы Неврюева погрома. Подобно отцу своему Ярославу, устроившему Суздальскую область после нашествия Батыя, Александр спешил восстановить и украсить храмы, обстроить города и собрать разбежавшихся жителей.

«Скоро воцарилось спокойствие в великом княжении: люди, испуганные нашествием Неврюя, возвратились в домы, земледельцы к плугу и священники к олтарям». Твердая, энергичная рука державного хозяина чувствовалась всюду… «Добре бо рече о таковых Давыд пророк: во отец своих место быша сынове их», справедливо замечает летописец, и «добро бяше хрестьяном!»