Сиамцы: повесть - Андрей Жвалевский

— Нет! — хором сказали дети. — У нас кексы! Мы их делали сами! Они еще не готовы!

Кончилось все тем, что история прошла прямо на кухне, кексы выдавались лучшим ораторам, и все дружно признали, что у них еще ни разу не было такого продуктивного занятия, хоть оно было вдвое короче, чем обычно.

Геула сидела в уголочке и наблюдала за тем, как мимо нее проходит жизнь.

*

Заморозка не отпускала Яна. В чем-то это было удобно: пока остальные психовали по поводу экзаменов, он был как удав. Нет, к экзаменам он тоже готовился — по строгому графику просил маму диктовать ему то русский, то белорусский, решал задачи.

Однако вся эта учеба, как выяснилось, занимает совсем немного времени, если не психовать.

Поэтому Ян методично добивал хвосты.

Доклеил гербарий из полуистлевших листьев — и выбросил.

Дочитал «Дон Кихота» — и вернул в родительский шкаф.

Дописал сценарий — и удалил файл, потому что сценарий получился скучный.

Дошел до того, что начал переглаживать свои рубашки. Мама заметила это, в очередной раз потрогала лоб сына и непривычно твердым голосом объявила:

— Иди погуляй! Перед экзаменом нужно проветрить голову!

Он молча пошел — что еще сильнее встревожило маму.

Уже на улице понял, что наступило настоящее лето. Еще не июль, когда город раскаляется до температуры духовки, но куртку с собой взял зря. Куда идти, Ян не представлял. И тут ему на глаза попалась группка одноклассниц, среди которых была и Жанна.

«А ведь я обещал ее снять», — вспомнил Ян и двинулся наперерез девчонкам.

— Жанна! Пошли со мной! — приказал он.

Одноклассницы, которые до этого неразборчиво галдели, враз умолкли.

— Но я не могу, — растерялась Жанна. — Завтра экзамен… диктант…

— Вот именно, — сказал Ян. — Перед экзаменом нужно проветрить голову!

Жанна жалобно посмотрела на подружек. Они ответили взглядами, в которых изумление боролось с завистью. Жанна колебалась:

— Ну… я не знаю…

Ян молча взял ее за руку и повел за собой.

Если бы он оглянулся, то увидел бы, что во взглядах девчонок зависть одержала окончательную победу.

— А что мы будем делать? — спросила Жанна.

— Снимать видео. Я же обещал.

— Ой… Я косметику не взяла.

Ян вспомнил слой штукатурки, который Жанна нанесла на себя в прошлый раз.

— Не надо, — твердо сказал он.

Они работали два часа без перерыва. Только однажды Жанна отпросилась в туалет. Когда Ян наконец сказал «всё», Жанна с трудом сдержала счастливый вздох.

— Спасибо, — сказала она и нерешительно поднялась с компьютерного кресла.

Но почему-то никуда не пошла.

— Дальше я сам, — нахмурился Ян. — Иди уже.

— Ага, — ответила Жанна, потом собралась с духом, поцеловала Яна в щеку и ушла.

Ян сел отсматривать снятое. Никаких идей не возникало. Жанна почти все время пыталась позировать, и выглядело это чудовищно.

«Как я тот ролик с Геулой смонтировал?» — вдруг задумался Ян.

И понял, что он не помнит. Все ролики про одноклассниц, которые он делал перед Гелиным, более-менее остались в памяти. А последний, Геулин… Такое чувство, что он сам сделался, без особого участия Яна.

«Может быть, — подумал он, — дело в музыке? Я тогда саундтрек подобрал удачный, кадры сами на него легли».

Он начал искать подходящую музыку, а мозг упрямо пытался докопаться — как же был смонтирован тот нашумевший ролик? Вместо этого вспоминалось всякое другое: первый «сиамский» ролик; идея сделать серию; съемки в магазинах и парикмахерской… и так далее вплоть до последнего интервью с конями в Верхнем городе. После интервью было еще что-то, но тут мозг внезапно заклинило, и Ян вернулся к реальности.

Оказывается, все это время руки работали независимо от него. Они удаляли те фрагменты, где Жанна «изображала чувство». Осталось только самое начало, кусочек, где Жанна отпрашивается в туалет, и десяток минут в самом конце, когда «модель» устала что-то из себя строить.

Теперь Ян все понял. Из оставшегося материала выстраивался вполне понятный образ. Живой и настоящий. Только музычку нужно было найти посопливее.

К ужину полуминутный ролик был готов.

Жанна получилась очень органичная: немного испуганная и смущенная. И еще выяснилось, что когда она улыбается, у нее появляются очень симпатичные ямочки на щеках.

Ян залил ролик на свой канал в режиме «Доступ только по ссылке» и отправил ссылку Жанне.

*

Экзамены подкрались незаметно.

Геула, наверное, могла что-то заподозрить уже на подходе к школе, но не заподозрила. Она не заметила телевизионную машину и не обратила внимания на то, что никто не толпится с сигаретами за углом.

И когда у вахты на нее набросилась съемочная группа, это стало для нее полной неожиданностью.

— А вот и Геулочка, — защебетала Оксана Витальевна, — давайте быстро ее снимем, а то у нее экзамен через полчаса.

— Что? — оторопела Геула.

Оператор сосредоточенно посмотрел на девушку с микрофоном.

— Света мало, — сказал он, — поставьте ее к окну.

— Как, вы сказали, девушку зовут? — поинтересовалась корреспондент.

— Геула — старинное белорусское имя, — не моргнув глазом, отозвалась Оксана Витальевна.

— Что? — снова спросила Геула.

— Значит так, — хмуро сказала девушка, глядя в листок, — я сейчас спрошу у тебя, приходили ли вам в класс газеты по подписке, ты скажешь, что нет, потом я спрошу, к кому ты пошла с идеей о том, что нужно с умом расходовать школьный бюджет, ты скажешь, что к… к…

— Оксана Витальевна меня зовут, — подсказала завуч.

— Что? — спросила Геула, чувствуя себя обалдевшим попугаем.

— Давайте сначала вас снимем, — сказала девушка и отвернулась от Геулы.

Оксана Витальевна лучезарно улыбнулась и стала в свет.

— Погнали, — скомандовал оператор, — только вы в камеру не смотрите. Люся, отойди. Попробуй с другой стороны. Не лезь в камеру. Микрофон ниже. Всё, погнали.

— Расскажите о вашей инициативе, — прочитала Люся по бумажке.

— Я заместитель директора уже много лет, и я хорошо знаю, как важно поддерживать инициативу детей и родителей. Поэтому, когда ко мне пришли родители и предложили разумно тратить деньги нашего школьного попечительского совета, я, конечно, выслушала их с большим вниманием. Ведь на самом деле в связи с тем, что классы действовали несогласованно в связи с тем, что не было общей, так сказать, политики, получалось, что многие печатные издания дублировались, что неразумно.