Подводная лодка (The Boat) - Лотар-Гюнтер Букхайм

коснуться неподвижной фигуры рядом со мной. Затем я услышал его бестелесный голос: «Хотел бы, чтобы луна осилила эту тьму». За этим последовало несколько неясных слов, но я не смог их разобрать, потому что его голова была повернута в сторону.

Вокруг луны собралось еще больше облаков. Темнота стала ещё более насыщенной. Время от времени зеленоватая пена обвивала фосфоресцирующими лентами корпус подлодки и выявляла линии обводов. Иногда мне казалось, что я вижу тени еще более темные, чем ночь. Вглядываясь во мрак широко открытыми и напряженными до рези глазами, я мог лишь только вызывать в своем воображении иллюстрацию из детской книги морских историй. Она вспомнилась мне во всех живых деталях: гигантский нос лайнера, врезающийся в маленькую парусную лодку, носовая волна отбрасывает в сторону клубок сломанных мачт и расщепленных досок, несколько клочков парусины и две фигуры с поднятыми в смертельном ужасе руками. И внизу надпись курсивом: «Столкновение!»

Нос подводной лодки нырял и снова вздымался вверх. Фосфоресценция становилась сильнее, освещая теперь и наш кильватерный след. Кратковременный проблеск света показался через открытый люк. Кто-то в боевой рубке должно быть зажег сигарету.

Неожиданно в небе впереди нас появилась холодная белая вспышка света. Края облаков ясно прорисовались на фоне темноты. Вторая молния беззвучно пронзила облака. На несколько секунд нервное мерцание пробежало по горизонту.

«Странно», — произнес Крихбаум. «Выглядит как искрение контактов».

Мои мысли вернулись к той ночи на подходе к Бристольскому Каналу. Я стоял, прижавшись спиной к обносу мостика, когда прожектора начали пробираться на ощупь сквозь темноту. Сначала появилось белое привидение, как бы парящее в тумане: траулер с вываленными сетями. Наклонные столбы света выхватили другой, и еще один, и еще — целый флот. Трассирующим пулям из пулеметов потребовалось несколько секунд, чтобы попасть в первую цель. Это было так же похоже на войну, как расстрел рыбы в бочке. Затем открыли огонь 88-мм пушки, при этом их расчеты ругались, потому что ни один снаряд не попал в неподвижные цели. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем деревянные лодки пошли на дно. То, что началось как неожиданная атака — превратилось в вымученную мясорубку. Прямое уничтожение, вовсе не военно-морской бой. Свой первый опыт войны у меня получился совсем не таким, как представлялось. Бедняги рыбаки с траулеров. Неожиданная вспышка прожекторов, за которой последовал стук пулеметов и визг снарядов. Когда мы подошли поближе, не было видно никого. Может быть, они все выпрыгнули за борт? Подобрал ли их кто-нибудь? Мы никогда не узнали, что с ними произошло.

***

Всего лишь еще один день экономичным ходом по направлению к нашей новой зоне патрулирования. Пришла радиограмма. Мы напряженно ждали, пока станет известно её содержание.

Радиограмма была адресована Флехсигу и приказывала ему сменить позицию на новую, на 70 миль западнее. Очевидно, ожидалось, что там пройдет конвой. Мичман показал мне точку на карте мелкого масштаба. Она была возле американского побережья, на расстоянии многих дней хода от нашей позиции. Немного позже мы перехватили сигнал, адресованный подлодке Бёлера возле Исландии и третий для подлодки, действовавшей в районе Гибралтара. Это была лодка U-J под командованием Кортманна, который «запятнал» свой послужной список тем, что подобрал команду танкера с топливом на борту для линкора «Бисмарк».

Одна из подлодок доложила, что она не может погружаться. Майниг, девственник флотилии. Подводная лодка, которая не могла погружаться, была на полпути ко дну.

«Черт побери», — выругался Командир. «Они даже не могут прикрыть его истребителями — слишком далеко. Нам надо будет держать пальцы скрещенными»[11].

Он наклонился и постучал снизу по столешнице три раза. «Будем надеяться, что он выкарабкается. Майниг должен сделать это».

Никто из нас не произнес ни слова. Губы Командира беззвучно шевелились. Возможно, он прикидывал — сколько времени потребуется лодке Майнига, чтобы достичь Сен-Назара экономичным ходом.

По моей спине проползла холодная дрожь. Что они будут делать, если встретятся со штурмовиками? Или с эсминцами? Подводная лодка на поверхности была безнадежно уязвима по отношению к своим противникам. Мощность недостаточна, чтобы оторваться от них, никакой брони, недостаточное вооружение, более беззащитна, чем большинство надводных кораблей. Единственной пробоины в прочном корпусе было достаточно, чтобы доконать её.

Стармех смог лишь прищелкнуть языком. Было явно видно, как близко он сопоставлял себя со своим коллегой на лодке Майнига. Он стал совершенно бледным.

«Кто у Майнига старший механик», — спросил Командир, — «Шульце 2-й или Шульце 3-й?»

«Шульце 2-й, Командир. Мой соученик».

Мы все уставились на стол кают-компании, чтобы найти там какое-либо вдохновение. Я почувствовал, что мою грудь сжимает. Я тоже знал одного человека с лодки Майнига: Хаберман, молодой человек из Прибалтики, который был со мной в том ужасном учебном походе на Готенхафен. Середина зимы, двадцать пять градусов ниже нуля и восточный ветер.

Командир первым нарушил молчание. Он пытался сменить тему разговора, но, строго говоря, не смог от неё уйти.

«Настоящая подводная лодка — вот что нам нужно. Это ведь не подводные лодки в истинном смысле слова, это же мобильные водолазные кессоны».

Молчание. Я поднял свои брови в недоумении, и он продолжил, замолкая после каждого второго предложения. «В конце концов, запас емкости наших аккумуляторов достаточен лишь для краткой атаки под перископом или для ограниченного периода уклонения от преследования. Если посмотреть в суть дела, мы полностью зависим от доступа к поверхности. У нас в аккумуляторах ампер-часов не больше, чем на 80 миль в подводном положении, даже при экономичной скорости. Если дать полный ход под водой в девять узлов, то аккумуляторы разрядятся полностью через два часа. Не так уж много, не правда ли? И ещё, вес аккумуляторов составляет немалый процент от нашего водоизмещения. Их свинцовые пластины весят больше, чем все механизмы лодки вместе взятые. Моё представление настоящей подводной лодки — это судно, которое может путешествовать под водой неопределенно долгое время, другими словами, при помощи двигателей, которым не нужен воздух и которые не производят выхлопные газы. Она при этом не будет так же уязвима, поскольку не будут требоваться все эти приспособления и установки, необходимые для хода на поверхности: выхлопные заслонки, клапана для всасываемого воздуха — все эти отверстия в прочном корпусе. Что нам нужно — это какая-то силовая установка, независимая от атмосферы. Вот так».

***

Мы едва достигли новой зоны патрулирования, когда пришла радиограмма. Вместе с некоторыми другими подлодками мы должны были сформировать разведывательный патруль. Наша линия патрулирования располагалась на некотором расстоянии дальше к западу. Чтобы попасть туда, нам потребуется два дня ходу экономичной скоростью.

«Они дали группе кодовое