Экспедитор - Игорь Негатин

– Ты сказал – нас. Тебя и Эрнесту? Твою супругу?

– Это не совсем так. Она одна из монахинь. Эрнеста присоединилась к этим поискам чуть позднее, когда наши дела пошли совсем скверно. Святая женщина.

– Ну и дела… Почему вы не обратились за помощью к своим братьям?

– Это было слишком опасно и… – Мне показалось, что он слегка смутился.

– В ваших рядах завелись предатели?

– Увы, человек слаб, и даже служители Святой церкви не всегда тверды в своей вере.

– Тебя могли убить.

– Не убили же. – Он пожал плечами.

– Что это за реликвия, которая вызвала столько шума?

– Извини, Серхио, но это никак не связано с твоим миром.

– Если ты мне расскажешь, то, возможно, мы найдем ответ на множество вопросов.

– Нет. – Мартин покачал головой. – Прости, но этой тайны я выдать не могу.

30

Несколько секунд я молчал, уставившись на пламя костра. Слушал окружающую тишину и боялся озвучить мысль, которая не давала мне покоя с тех самых пор, как увидел находки Федерико Линареса.

Каждый из сотрудников нашего института, соприкоснувшись с параллельными мирами, задавал себе вопрос – если возможны такие путешествия, то нельзя ли путешествовать во времени? Мы пронзали оболочку реальности, но время оставалось незыблемо. Как долго это продлится? Сколько же копий было сломано по этому поводу! Вспоминали и расхождения во время заброски капсул, и многое другое, известное по другим проектам. Ссылались на Владислава Талицкого, чья деятельность была засекречена, да так, что само упоминание о его работах, мягко говоря, не приветствовалось. И дело здесь не только в мирах-призраках, которыми он занимался. Были там некие тонкости, которые оставались непонятными.

– Не знаю, что за реликвию вы обнаружили, но знаю, чего ты опасаешься, – сказал я.

– Вот как? – искренне удивился Мартин. – Чего же?

– Полагаю, что этим Вратам подвластны не только миры, но и само время.

– Откуда ты знаешь?!

– Догадался. Я прав?

– Я не уверен, но есть все основания так думать, – произнес он и сморщился, словно от зубной боли. – Тебе известно, как управлять этими… Этими Вратами?

– Увы, – развел я руками.

– Жаль. Очень жаль.

– Мартин, скажи мне одну вещь.

– Спрашивай. – Монах как-то сразу поник и сгорбился. Лицо осунулось, словно я озвучил то, чего он боялся больше всего на свете.

– Зачем я тебе нужен? Ты впутываешь в это дело заведомо чужого человека.

– Ты уже не чужой, Серхио…

– Ну да, конечно.

– Расскажи мне о своем мире, – неожиданно попросил Мартин. – Если хочешь.

Переход был таким резким, что я даже растерялся. Только что мы говорили о совершенно невероятных, но очень важных вещах, а Вильяр хочет узнать о моем мире? Бред какой-то. Зачем? Я посмотрел на него и увидел, как он внимательно наблюдает за моими эмоциями. Да, пожалуй, они были написаны на моем лице.

Рассказать о нашем мире…

Как-то так получилось, что вместо этого я рассказал о себе. Все, почти без утайки. Разве что о службе в Сотке не вспоминал. Рассказал про детский дом, куда попал после гибели родителей, и полуголодное детство. Банальная история, скажете вы? Пожалуй, вы правы, но я не рассчитывал выдавить из вас пару скупых слезинок. Моя жизнь. Плохая или хорошая, но моя.

Потом была война. Нет, я не был крутым спецом из глупых телевизионных сериалов и бульварных романчиков, где врагов щелкают, как вишневые косточки из компота. Обычная махра – пехота, чудом уцелевшая в мясорубке городских боев. Тяжелая мужская работа. Без героизма. Кровь и грязь. Вязкая, чавкающая под ногами глина с бурыми прожилками крови, сизая людская требуха рядом с воронками, вечное желание пожрать, выспаться и глухая тоска. Глухая, как контузия. В конце концов ты начинаешь ненавидеть саму войну, а не тех, кого убиваешь. Как говорил один умный старик: вся военная романтика – дерьмо, которым травят себя ветераны, если, кроме воспоминаний, и похвастаться нечем.

Это я и рассказал Мартину Вильяру. Он долго и тяжело молчал, словно переваривал все услышанное, а потом тряхнул головой и кивнул:

– Так я и думал. Ваш мир ничуть не лучше нашего. И эти Врата могут привнести еще больше хаоса в ваше существование. И еще, hombre… Ты обязан вернуться домой. Тебе здесь не место.

– Поверь, я бы не отказался! Только это не так просто. Очень сомневаюсь, чтобы ваш мир выпустил меня из своих цепких лап. Да и небольшой должок образовался… В лице сеньора Альвареса и тех, по приказу которых убивали моих парней.

– Давай не будем торопить события!

– Как скажешь, амиго.

– Вот и славно, – кивнул Мартин и обвел взглядом берег. – Нам нужно добраться до Сантьяго-де-Лион. Обязательно нужно…

Наша дорога началась здесь, в этой крохотной бухте, затерянной среди прибрежных скал, за которыми вставала стена джунглей. Предстоял долгий и опасный путь. Мы знали, что это почти самоубийство, но что нам оставалось? Отсиживаться в Анхело-де-Сорр, ожидая, когда нас поймают и вздернут? Увольте меня от такой радости. Меня один раз уже вешали…

Мы провели на этом берегу два дня. Нет, дело не в физическом состоянии, которое, чего уж греха таить, оставляло желать лучшего. Надо было привыкнуть к чувству свободы, а это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Возникает такое чувство, словно ты сбрасываешь старую, отжившую свой век кожу. Нужно привести в порядок не только тело, но и душу. Подвести итоги. Итоги моего пути.

Итак… Я мертвец.

Нет, это не громкие слова, которыми часто прикрывают пустоту и растерянность перед грядущими испытаниями, а факт. Уверен, что признан не без вести пропавшим, а погибшим. Я слишком долго отсутствовал. Пусть тело и не было найдено, но я мертвец. Кто-то, может быть, Вадим Денисов или Паша Манул, уже прикрепил мое фото на памятном стенде, с которого смотрят лица сотрудников нашей Сотки, шагнувших в небытие. Капитан Шатров, Сергей Владимирович. Экспедитор. Мир праху его! Мир всем ушедшим на ту сторону бытия. Во всех мирах. Нас там много…

Легко быть книжным героем. У них, как правило, есть великая цель. Цель, ради которой они крушат неприятелей и создают свои картонные империи. Они спасают мир от скверны, низвергая правителей и устанавливая новые законы. Мою цель сложно загнать в привычные рамки. Выжить? Вернуться? Раскрыть тайну Врат? Что я должен сделать, чтобы в конце пути мог остановиться, спокойно вздохнуть и признать – мой путь завершен, и завершен с честью? Это не пафос. Это мой долг.

Мы шли на юго-запад. Шли вдоль береговой линии, стараясь не углубляться в джунгли. Странно, но даже в этой дикой глуши встречали следы людей. Натыкались на заброшенные стоянки, обломки погибших кораблей и даже могилы, увенчанные простыми деревянными крестами. Чьи-то полустертые имена, даты и забытые судьбы.