Ведьма и Вожак - Светлана Суббота

Я заулыбалась. Он что, прямо сейчас хочет разгадать тайну женских реакций? Да я сама понятия не имею, какие чувства он во мне вызывает.

— Зачем мне твое официальное ухаживание? И так тетушки меня женихами замучили. Не волнуйся, — успокаивающе проговорила я. — Ты — вполне. Целуешься хорошо. Может, как-нибудь поцелуи повторим.

Я открыла дверь и, не дожидаясь, когда он выйдет и подаст руку, выпорхнула первой.

— Я — вполне? Как-нибудь повторим поцелуи?

Карету затрясло, как будто из нее пытался выбраться медведь. Ай-ай-ай быть таким несдержанным. Ладно, будем воспитывать. Как говорится, объект плохо обучаем, но поддается дрессировке. А еще мне понравилось его дразнить, Виктор такой потешный бука, когда сердится.

Меня распирало от сдержанного смеха и ощущения полета. Магии накопилось много, нужно срочно сбросить в Виктора, но сейчас я тороплюсь по другой причине.

— Как батюшка? — спросила я у двух рядом стоящих в холле тетушек. Они сомкнули ряды, как гвардейцы на карауле, и обвиняюще буравили меня взглядами.

— С батюшкой твоим все прекрасно, — вздохнула тетя Клара, — но зачем ты допустила проверку родства до суда?

— Платье! — не выдержала тетя Гвен, взмахнув полными ручками. — Какое прекрасное мы купили платье для суда! И куда его деть теперь, скажи, будь добра? Темно-оранжевый в обществе не носят!

Внезапно ее голос смягчился и стал медоточивым.

— Доброго дня вам, мистер Торваль, проходите. У нас небольшое горе, Фиона подтвердила, что она Бизо. То есть это, конечно, не горе, это счастье какое-то. Но чтоб его, это счастье… Я не постесняюсь сказать, племянница нам твердо обещала суд! Есть свидетели. И где суд теперь, после сличения крови, я вас спрашиваю? А? Как Фиру понять, где ясность? Девочка, закрой уши, твоя тетя скажет плохие слова, которые мистер Торваль ей простит.

Речитатив тети Гвен из-за переживаний превратился в надрывную жалобу. Вошедший Торваль, сам в возмущенном состоянии, сначала изумленно поднял черную бровь, потом хмыкнул и заметно расслабился.

— Не беспокойтесь, миссис Бизо, я понимаю ваше горе. Ваше родство с мисс Фионой видно за километры, но еще одно подтверждение, конечно, может обескуражить… Ее действительно не понять, да я и сам в неясностях.

Я схватила Виктора за рукав и поволокла в гостиную.

— Тети, мы быстро! Я его шандарахну как следует, ясно и прямолинейно. И потом приду, все обсудим по-семейному, хорошо? Вместо суда дуэль будет, туда тоже платье понадобится.

Они купили мне оранжевое платье? Чтобы прям факелом в судебном зале. Я фыркала и тащила Виктора по коридору. Он не сопротивлялся.

— Что за суд, Фиона? Откуда кровь?

О, пара поцелуев, и уже по имени.

— Я потом все расскажу. И про кровь. И про признание. И про дуэль. Все потом, ладно?

— Ладно, все потом, — покладисто сказал он.

Закрыл дверь. И на меня опять обрушился томящий травяной запах. Что за странный одеколон у волка.

— Все потом, — прошептал он, прижимая меня к стене. — Я тебя не понимаю, ты под судом, твое лицо в крови, ты истинная Бизо, но я хочу касаться тебя до безумия. Схожу с ума. Ваша семья заразна.

Стервец… Я уже это говорила? Но как целуется…

— Что за арена? — рассеянно спросила я, выходя из кареты.

Перед нами сияло огнями роскошное здание с колоннами и чередой изогнутых изящных арок.

— О, — тетушка Гвен взволнованно подтянула белую перчатку и так идеально сидящую на ее пухлой ручке, — это редкое зрелище. Обычно какая-нибудь традиция оборотней, в основном не для дамских глаз. Зато сегодня объявлено вполне приличное событие — официальный бой за место вожака у волков. Раньше они по лесам отношения выясняли, а сейчас делают вид, что цивилизованные.

— Прекрасный повод посмотреть драку, — чопорно сказала тетя Клара. — Будет весь свет.

Она сегодня была в темно-синем платье с искрой, облегающем ее худощавую фигуру идеальным литым футляром.

Представляю, какие они были красотки в юности, если и с сединой так необыкновенно хороши. Надо попросить семейные картины посмотреть, до сих пор ни одной не видела, даже миниатюры по стенам не висят, как будто их специально спрятали.

— Фирыч, — промурчало снизу.

Дух, которому принципиально не сиделось дома, опять прятался в дороге под каретным диванчиком и теперь тенью следовал за нами. Не знаю, как у него это получалось при возросших габаритах, по крайней мере, в пути мне пришлось юбкой прикрывать его хвост, постоянно вылезающий из-под сиденья.

— Вот чем, Фирыч, люди от зверей, да хоть от тех же самых оборотней, отличаются? Пожрать любите? Любите. Подраться опять-таки не дураки. А о том, как вам нравится размножаться, — вообще умолчу. Я не слепой, видел, какая ты помятая из гостиной выползала. Как будто не ты волка, а он тебя магией засаживал.

Я заалела щеками. Пользуется, паразитский кот, что я ему в ответ ничего сказать не могу. Не поймут окружающие девушку, разговаривающую с воздухом и тем более с котом.

Поэтому Дух крался недалеко и нагло озвучивал свои соображения, к слову, совершенно возмутительные и не соответствующие истине.

Виктору в гостиной я позволила буквально пару поцелуев и сурово его прервала, когда он предпринял некоторые вольности дальше. Поэтому от эмоционального накала сеанс магии получился еще более удачным.

Торваль даже на минуту получил своего зверя. Потом, правда, превратился обратно, но… Я давно подозревала, что во мне погиб во цвете лет великий ценитель прекрасного. Потому что бедра и вообще многое у Виктора оказалось воодушевляющим. Жаль, на нем висели остатки брюк, но даже по отдельным намекам картина составлялась такая, что ночью мне сегодня не факт что легко уснуть получится.

Ах, какой местный мир молодец, что создал оборотней. Насчет женской их части не скажу, мне Ханна Фист столько нервов попортила, что мой разум отказывался воспринимать ее как красотку.

А вот мужские особи… что Виктор, что Фердинанд, даже жеребец Джеймс были чудо как хороши. Одни бедра Виктора можно было как эталон в земных галереях выставлять. Не худые и прыщавенькие, с раздражением от полиэстерных брюк, а мощные такие, загорелые и мускулистые, покрытые отличной здоровой кожей. Ох. Хотя что это я о бедрах… Стыдно же девушке. Стыдно девушке не упомянуть умопомрачительные плечи и великолепный живот.

— Ты, Фирыч, не сильно-то облизывайся. Тут разных подозрительных оборотней полно, смотри, уже стойки на тебя, дурищу мечтательную, делают. А я кот молодой, еще не нагулялся, я жить в одном доме с кучей младенцев-крысят или поросят пока не планирую. Быстро лицо попроще делай.

Ничем Духа не перевоспитаешь. Погонялась я вчера за ним с веником, после того как он меня Фиркой начал называть, в итоге сейчас превратилась в какой-то сантехнический вариант по прозвищу Фирыч.