Дом Земли и Крови - Сара Маас

Микай поглядел в сторону Центрального делового района. Его белоснежные крылья дрогнули.

– Через час жду у себя в кабинете, – сказал он Исайе.

Исайя поклонился архангелу в пояс. То был пангеранский обычай, от которого у Ханта топорщились волосы на затылке. Он был вынужден так кланяться, иначе недолго оказаться ощипанным, как курица, или вообще лишиться крыльев. Первые десятилетия после Падения состояли из сплошных жестокостей.

Доказательством служили крылья, развешенные по стенам тронного зала астериев.

Но Исайя всегда умел соблюдать правила игры и выдерживать протоколы и иерархическую дребедень. Он умел одеваться, как они, есть, как они, и трахаться, как они. Благодаря своей дипломатичности, он поднялся из Падших ангелов до чина командира триариев. Выступи Микай на губернаторском совещании у астериев (после Дня зимнего солнцестояния) с предложением снять с Исайи рабскую татуировку, Хант ничуть не удивился бы.

И не надо никого убивать, пытать и мучить.

Едва взглянув на ангелов, Микай взмыл вверх. За считаные секунды он уменьшился до белого пятнышка в синем небесном море.

Исайя шумно выдохнул, хмуро поглядывая на шпили пяти башен Комитиума – этой короны из стекла и стали в самом сердце Центрального делового района.

– Думаешь, это ловушка? – спросил у друга Хант.

– Он не любитель таких каверз, – ответил Исайя. – Он говорил всерьез. Время действительно подпирает Микая, иначе он не стал бы тебе это предлагать.

А вот Сандриела и большинство других архангелов не брезговали подобными трюками.

– Что меня и удивляет. Я же его собственность. Его слово для меня закон.

– Возможно, на него подействовал скорый приезд Сандриелы. Понял, что твоя… лояльность ему гораздо выгоднее.

– Повторяю еще раз: я же его раб.

– Тогда я не знаю, что и думать. Может, захотел проявить великодушие, – снова покачал головой Исайя. – Не отталкивай руку, которую тебе протягивает Урда.

– Знаю, – выдохнул Хант.

Как всегда, правда состояла из разных кусков, причудливым образом слепленных вместе.

– Ты сможешь найти этого вызывателя демонов? – спросил Исайя.

– У меня нет иного выбора.

Особенно когда Микай предложил ему новую сделку. Хант пробовал на вкус сухой ветер, почти не вслушиваясь в хрипловатую песню воздушных потоков, шелестящих в листве священных кипарисов. Ими была обсажена улица внизу. В городе их, посаженных в честь богини-покровительницы, насчитывались тысячи.

– Ты его найдешь, – сказал Исайя. – Знаю, что найдешь.

– Если сумею отделаться от мыслей о приезде Сандриелы, – устало произнес Хант, запуская руки в волосы. – Просто не верится, что она скоро будет здесь. Вместе с куском дерьма по имени Поллукс.

– Ты хоть понимаешь, какую наваристую кость бросил тебе Микай? Оберегать Куинлан во сто крат лучше, чем торчать в Комитиуме и мозолить глаза Сандриеле.

Микай прекрасно знал, какие чувства испытывает Хант к Сандриеле и Поллуксу.

– Можешь петь хвалебные гимны щедрости Микая, но не забывай, что этот придурок встретит Сандриелу с распростертыми объятиями.

– Сандриела едет сюда не по собственному желанию, – возразил Исайя. – Это приказ астериев. Стандартная процедура. Они всегда посылают на такие встречи кого-то из архангелов в качестве своих представителей. В прошлый раз это был губернатор Эфраим. Микай и его встречал с распростертыми объятиями.

– Но факт остается фактом: она проведет в этом долбаном Комитиуме целый месяц, – сказал Хант, косясь в сторону башен. – Лунатион – не ее место. Здесь не позабавишься, как у себя дома.

Большинство Падших разбросало по всему свету. Остальные были мертвы. И потому Сандриела не знала лучшего развлечения, чем бродить по подземным застенкам своего замка, набитым человеческими мятежниками, и выбирать одного, двоих или троих. Арена в центре ее города служила для уничтожения узников, для чего изобретались всевозможные способы. Побоища насмерть, публичные истязания, натравливание на узников Низших и диких зверей… Изобретательность Сандриелы не знала предела. Хант все это видел собственными глазами, порою удивляясь, как до сих пор жив.

Пангеранские мятежники не унимались, а значит, подземные застенки были переполнены. Сандриела и Поллукс наслаждались сверх меры, поглощая волны боли, текущие с арены.

От этой мысли Хант оцепенел.

– Поллукс – угроза безопасности нашего города, – сказал он.

Молот обожал убивать и пытать. Даже в гостях.

– Поллуксу не дадут распоясаться. Микай знает, что он за тип и чего от него ждать. Если астерии и приказали Микаю радушно встретить Сандриелу, он не позволит ее любимцу чувствовать себя как дома.

Исайя умолк. Его взгляд сделался отрешенным. Кажется, он что-то обдумывал.

– Но я могу сделать так, чтобы за все время пребывания Сандриелы ты ни разу не попался ей на глаза.

– Если это связано с обещанием Микая оттяпать мне «игруна», я не хочу.

– Микай тебе приказал вести расследование вместе с Куинлан, – тихо рассмеялся Исайя. – Такие приказы делают тебя предельно занятым. Особенно если тебе поручена защита Брайс.

Хант вяло улыбнулся:

– Я буду настолько занят, что ни разу не появлюсь в пределах Комитиума.

– Конечно не появишься. Ты обоснуешься на крыше напротив дома Куинлан и будешь за нею следить.

– Я спал и в худших условиях.

– Я тоже, – напомнил Исайя.

– Мне не составит труда следить за Куинлан, и не только для ее защиты.

– Ты всерьез ее подозреваешь? – нахмурился Исайя.

– Сам толком не знаю, – пожал плечами Хант. – Микай тоже ее не исключает. Пока она не докажет обратное, останется в моем списке.

Хел знает, кто значится в списке подозреваемых у Куинлан. Исайя кивнул, словно прочел его мысль.

– Надеюсь, ты не сообщишь Микаю, что я намерен круглосуточно следить за нею?

– Если он заметит, что ты не ночуешь в казарме, мне придется сказать. Но никак не раньше. Зачем добавлять ему головной боли?

– Спасибо.

Обычно это слово отсутствовало в лексиконе Ханта – во всяком случае, по отношению к тем, кто с крыльями. Но сейчас он не лукавил. Исайя всегда был лучшим из ангелов – лучшим из Падших и из всех легионеров, с которыми доводилось служить Ханту. С такими навыками и белоснежными крыльями, Исайя должен был бы служить в астерианской гвардии, однако он, как и Хант, не годился туда по происхождению. В элитном легионе астериев служили только высокородные. А прекрасных солдат, вроде Исайи, обходили вниманием.

Хант, со своими серыми крыльями и кровью просторожденного, не мог и мечтать о столь заоблачном месте службы. Когда его пригласили в элитный 18-й легион Шахары, он счел это достаточной привилегией. И Шахару он полюбил почти сразу – за то, что увидела и оценила боевые качества. Его и Исайи. В 18-м все были такие. Шахара выбирала воинов не по статусу, а по умению и навыкам.