Дом Земли и Крови - Сара Маас

Но эти заявки были для Брайс отдушиной. Должна же она найти способ мирно расстаться с Джезибой, учитывая свои долги, хотя… Стоит заикнуться, что она хочет уйти, и Джезиба со злости тут же превратит ее в какую-нибудь отвратительную тварь. От простого открытия заветной папки, от постоянной шлифовки резюме Брайс становилось легче. Иногда.

Однако если убийца Даники вновь заявил о себе, если нахождение на этой тупиковой работе может помочь… Тогда все ее резюме – напрасная трата времени.

Темный экран ее телефона едва отражал свет потолочных ламп. Вздохнув еще раз, Брайс ввела пароль и открыла цепочку сообщений.

«Ты не пожалеешь. Я давно подумываю о том, как буду тебя баловать. И о том, как здорово мы проведем время вместе».

Брайс помнила сообщения Коннора наизусть, но, когда читаешь их с экрана, становится больнее. Настолько больно, что чувствуешь каждую часть тела и темные остатки души. Поэтому она всегда читала.

«Веселись. Увидимся через пару дней».

Белый экран жег ей глаза.

«Напиши, когда благополучно вернешься домой».

Брайс закрыла окно сообщений. Открывать голосовые сообщения она не отваживалась. Для этого нужно оказаться на нисходящей спирали, что тянется прямо к смерти. Такие состояния посещали ее несколько раз в месяц. Опять услышать смех Даники…

Брайс снова и снова глотала воздух, медленно выдыхая.

Она обязательно найдет двуногую тварь, вызвавшую демона. Ради Даники, ради Стаи Дьяволов она это сделает. Сделает что угодно.

Брайс вновь взялась за телефон и стала набирать групповое сообщение, адресованное Юнипере и Фьюри. Она не ждала, что Фьюри ответит. Коллективные сообщения были скорее традицией; обмен посланием происходил только между нею и Юниперой. Брайс отстукала половину сообщения: «Филип Бриггс не убивал Данику. Убийства возобновились, и я…» Она удалила написанное. Микай настаивал на секретности расследования, а если ее телефон взломают… Нет, она не будет по-глупому рисковать, чтобы не оказаться вне поисков.

Фьюри все равно уже знает о случившемся. Это так называемая подруга до сих пор не ответила ни на одно сообщение… Брайс отпихнула раздражающую мысль. Юнипере она расскажет при личной встрече. Если Микай прав и выбор жертв как-то связан с Брайс, она обязательно должна предупредить Юниперу. Новых потерь она просто не вынесет.

Брайс оглянулась на запечатанную железную дверь, растерла саднящую ногу и встала.

Вниз она спускалась в полной тишине.

Рунн Данаан остановился перед высоченными дубовыми дверями отцовского кабинета, делая упражнения по успокаивающему и охлаждающему дыханию.

Причиной была отнюдь не пробежка длиной в тридцать кварталов: от его неофициальной резиденции над дешевой забегаловкой на Старой Площади до внушительной мраморной отцовской виллы в самом центре Пяти Роз. Рунн выдохнул и постучался.

Печальный опыт научил его не врываться в отцовский кабинет.

– Входи.

Холодный мужской голос прошел сквозь двери и сквозь Рунна, но Рунн умело замаскировал сердцебиение и вошел, плотно закрыв за собой дверь.

Личный кабинет Короля Осени был просторнее большинства домов на одну семью. Вдоль всех стен, уходя на высоту двух этажей, тянулись полки, уставленные книгами и артефактами. Седая древность соседствовала с днем сегодняшним. Часть предметов имела магические свойства. Прямоугольное пространство разделялось надвое золоченым балконом. Подняться туда можно было по винтовым лестницам спереди и сзади. Высокие окна (они выходили во внутренний двор виллы), плотно закрытые тяжелыми бархатными портьерами, не пропускали ни лучика утреннего света.

Внимание Рунна, как всегда, привлек планетарий – действующая модель, показывающая положение семи планет, лун и солнца. Планетарий был выполнен из чистого золота. В детстве это чудо механики завораживало Рунна. Тогда он еще по глупости верил, будто что-то значит в жизни отца. Затаив дыхание, Рунн следил, как отец делает наблюдения и расчеты, внося результаты в записную книжку. Все записные книжки отца были в черных переплетах. Однажды Рунн не удержался и спросил, что именно отец ищет.

«Повторяющиеся узоры», – ответил Король Осени, не вдаваясь в подробности.

В кабинете было четыре массивных рабочих стола, каждый из которых загромождали книги, а также стеклянные и металлические устройства. Отец сидел за одним из столов и проводил эксперименты со своими долбаными «повторяющимися узорами». Прежде чем туда подойти, Рунн прошел мимо стола, где в стеклянном шаре, поставленном на горелку, пузырилась радужная жидкость. Горелку отец, скорее всего, сделал сам. Рунн это заключил по облачкам фиолетового дыма, клубящегося вокруг нее.

– Мне стоит надеть защитный костюм? – спросил Рунн, приближаясь к столу, где отец вглядывался в большую, не менее фута длиной, призму на тонкой серебряной подставке.

– Излагай свое дело, принц, – коротко бросил ему отец, продолжая всматриваться в окуляр на вершине призмы.

Рунна подмывало спросить, как бы городские налогоплательщики отнеслись к отцовским занятиям, узнай они, на что один из семи правителей тратит свои дни, но он воздержался. Шесть низших правителей назначались Микаем, а не избирались демократическим путем. Проводились бесконечные заседания и совещания, создавая для населения иллюзию контроля, но главный порядок вещей был прост: губернатор правил городом, а правители – каждый своим районом. Помимо этого, 33-й легион подчинялся непосредственно губернатору, а Вспомогательные силы – правителям города. Последние состояли из отрядов сообразно районам и породам тех, кто туда входил. Дальше начиналась путаница и неразбериха. Волки считали командирами Вспомогательных сил своих оборотней, тогда как фэйцы настаивали, что руководство силами принадлежит им. Это порождало рознь и сказывалось на действиях отрядов.

Рунн уже целых пятнадцать лет возглавлял фэйское подразделение Вспомогательных сил. Отец так повелел, и он подчинился. Иного выбора у него не было. Хорошо, что всю свою жизнь Рунн тренировался, выковывая из себя умелого, беспощадного убийцу.

Однако никакой радости это ему не доставляло.

– В городе начинается какая-то крупная заваруха, – сказал Рунн, останавливаясь по другую сторону стола. – У меня только что побывал Исайя Тибериан. Минувшей ночью убили Максимуса Терциана, причем тем же жутким способом, каким были убиты Даника и ее стая.

Отец тронул один из верньеров наверху призмы.

– Я получил сообщение еще ранним утром. Оказывается, Филип Бриггс не был их убийцей.

– И когда вы собирались уведомить меня? – спросил оцепеневший Рунн.

– Разве я тебе подотчетен, принц? – спросил отец, отрываясь от окуляра.

Естественно, нет, о чем говорил отцовский титул. Хотя по уровню власти отец и сын были близки, но факт оставался фактом: даже имея статус Звезднорожденного и обладая Звездным Мечом, Рунн всегда оставался на ступеньку ниже отца. Пройдя Испытание, а затем совершив Нырок (это было пятьдесят лет назад), он так и не решил, считать ли свое положение благом или проклятием. С одной стороны, превзойди он отца – игровое поле изменилось бы в его пользу. С другой – нынешнее положение Рунна укоренило в нем дух соперничества.