Алиса в стране насильников - Лили Рокс

Мне было все равно. Боль, так боль. Единственное, что я хотела, сбежать от этого ненормального мужика. А он спросил:

– Камера готова?

Получив утвердительный ответ, мастер Арон кровожадно улыбнулся, схватил меня грубо за волосы, я и пикнуть не успела, как очутилась на столе, том самом, где только что лежала девица. Фу, как неприятно после нее! Живот и грудь оказались прижаты к неостывшему еще от тела развратницы пластмассовому материалу.

– Прекратите, прошу! – закричала я в соответствии с указаниями мастера.

Он стащил мою юбку и ударил ладонью по ягодицам. Пока думала, закричать или нет, мастер схватил мои руки и на запястьях защелкнул прохладные браслеты. После чего прицепил меня к одной из конструкций, похожей на подлокотник, так, что я совсем не могла руками шевелить. И почти сразу почувствовала, как лодыжки обвивают мягкие манжеты. Мастер развел ноги и прикрепил их за манжеты к краям стола.

Я оказалась обездвиженной и беспомощной в своем состоянии. Но головой могла вертеть и с ужасом наблюдала, как мастер подошел к стене, снял с крючка плеть с множеством мелких хлыстиков. При этом оператор снимал попеременно мое лицо крупным планом и неспешные действия мастера. Он подошел ко мне вплотную, подсунул руку под тело и со всей силы сжал пальцами сосок. Я застонала от боли. Мастер перестал садировать грудь, но через пару секунд я услышала щелчок, свист стремительно движущейся плети и ощутила раскаленный удар по своим ягодицам. Я взвизгнула от острой, пронзительной боли.

Послышался опять щелчок и раздирающий душу свист. От предчувствия очередной порции боли сознание моментально уплыло в туман, как это неоднократно было при издевательствах Сема. Сквозь такой туман боль воспринималась не так остро.

Впрочем, сейчас боль была не такой резкой и унизительной, как при экзекуциях Сема после измены. Мастер для вида остервенело крутил плеть, но во время удара замедлял ее движение. Не было и крови.

Вдоволь поиздевавшись над моей попой и спиной, Арон дал немного времени передохнуть, затем развернул меня на столе, опять зафиксировал ноги, вставил в рот дурацкий мяч-кляп и закрепил его резинками на голове, достал зажимы для сосков и нацепил мне их. Порка продолжилась в таком вот виде. Теперь удары сыпались на внешнюю сторону бедра и живот. Я почти отключилась и не кричала, лишь иногда охала при особо сильных ударах.

Арон не требовал крика, наверное, опытный мастер, штатный садист студии Кинг понимал мое состояние. Закончив с плеткой, он снял со стены хлыст, очень похожий на мухобойку с резиновой вставкой на конце. Этой вставкой он стал бить меня по гениталиям. Не слишком сильно, вполне терпимо, особенно с учетом моего полуобморочного состояния. Оператор крупным планом снимал у меня между ног: мою розочку на лобке, налившиеся кровью половые губы, клитор.

Поразвлекшись с хлыстом, Арон опять ненадолго остановил съемку, освободил мои руки и сказал:

– Проникновение в тебя, красавица, не предусмотрено. Что ж, поработаем вибратором. Будешь дополнять меня. Сделаем попеременно: как только вытаскиваю вибратор, сразу твоя мастурбация. Понятно? Сможешь показать оргазм?

– Не знаю, но постараюсь, – ответила я.

– Арон ввел в мою болезненную после ударов плоть вибрирующее дилдо. Я застонала, не от наслаждения, скорее, от непривычных движений у меня во влагалище. Эта штука ходила ходуном! А я почувствовала, что мне хочется писать. Когда Арон резко вытащил вибратор, мощная струйка устремилась из моей письки, слегка обмочив его руку. Оператор снимал все крупным планом.

– Молодцом! – довольно сказал мастер.

Чуть передохнув, я поиграла пальцами со своим клитором и губами, после чего Арон опять ввел в меня вибратор. История повторилась. Очередная струйка влаги вылетела из меня, когда мастер вновь резко выхватил свою игрушку. Так мы проделали несколько раз до тех пор, пока струйки перестали извергаться из меня.

Арон опять приостановил съемку, освободил мои ноги и велел встать со стола. На подкашивающихся от усталости ногах я приподнялась, но стоять не смогла, пришлось облокотиться об стол.

– Остался только шокер, – сказал мастер.

Включили камеру, Арон подошел сзади, и мощный разряд тока потряс мое тело. Я дернулась, рухнула на пол. Слезы застилали глаза, я ничего не видела, лишь чувствовала, как Арон поднял меня и аккуратно положил на стол.

– Потерпи, моя хорошая, – прошептал он. – Все, съемка закончена. Ты молодец!

Я отдохнула от шока и боли и отправилась в гостиницу.

Электрошокер высокого напряжения с подковообразной дугой на конце оставил два красных пятна, подобных родинкам, на моей коже. Такие отметины я потом видела на фотографиях программируемых рабов в треш-журнале Ларри Флинта "Хастлер", где помещали иногда и мои фотографии. Чаще отметины имелись на горле, возле губ, реже сзади, как у меня.

Несмотря на мои амнезические блоки, у меня развилось подсознательное сочувственное понимание других актрис жесткого БДСМ. Это понимание исходило из глубин моего существа, вызывая сострадание к жертвам контроля над разумом, оно и по сей день говорит во мне и заставляет писать эти строки.

С того времени меня часто стали снимать в порнографии. Иногда присутствовали сцены с сексом, против которых не возражал Сем, мой муж и менеджер по совместительству, забиравший себе большую часть денег, заработанных мною. Иногда мне приходилось участвовать в съемках с применением многочисленных вариаций электрического шока.

Использовались разные виды электрошокеров. Особенно болезненны были удары очень мощного подковообразного устройства. Применялись «уличные» шокеры, которые обычные люди носят иногда с собой в целях защиты от возможного нападения хулиганов или грабителей. Бывало, на съемках использовались небольшие цилиндрические электрошокеры, которые вставлялись во влагалище или прямую кишку. Шокер применялся и для моего программирования. И не только моего.

Я познакомилась и близко сошлась с Рокси, женой Алекса. У меня была возможность общаться с этой девушкой, красивой блондинкой, на протяжении нескольких лет. Меня и Рокси снимали иногда вместе для коммерческих порнографических публикаций Ларри Флинта и в порнофильмах со сценами электрошокового воздействия.

Мы общались как лучшие подруги во время и после совместных лесбийских съемок. Я была "подружкой невесты" на "свадьбе" Рокси и Алекса. Эта свадьба оказалась не лучше, чем моя с Биллом. Как предусматривает проект "Монарх", в котором принимала участие Рокси, брак рабыни проекта с ее обработчиком фактически является браком с ее хозяином, в данном случае это был наркокурьер, друг моего мужа Алекс.

Затхлый запах «берлоги» Сема перебивался ароматом роз, которыми он символически отмечал день "свадьбы" со своей подопечной.

На "свадебных" фотографиях моей подруги были запечатлены католические темы и распятие из горного хрусталя, подобное тому, что я получила от дяди Билла.