Алиса в стране насильников - Лили Рокс

После чего меня опять привязали к столу. Мужик с серьгой взял маленькие острые ножницы и пинцет. Стал аккуратно резать нитки и удалять их.

Но по окончании процедуры меня не отвязали и спицы из груди не вынули. Садист склонился надо мной и шепнул:

– Ты красивая! Как только увидел тебя, сразу возбудился.

Его холодные пальцы погладили меня по кровоточащей письке, прошлись по животу, плечу, затем схватили за шею, сжали и придавили к столу.

Когда я практически потеряла сознание от недостатка воздуха, мужик отпустил мое горло, я резко вдохнула, отчасти пришла в себя и наблюдала, как он забрался на стол, скинул одежду и прижался ко мне всем своим толстым телом. Тяжесть его тела добавила неприятных болезненных ощущений в насыщенный букет моих расстроенных чувств и особенно отразилась в проткнутых сиськах. Я почувствовала, как струйки крови потекли у меня по бокам. Это садиста не остановило. Вероятно, вид крови возбудил его еще больше, и он вошел в мою кровоточащую плоть.

– Сейчас тебе станет хорошо, – услышала я сквозь пелену, застилающую сознание. Очертания предметов стали размыты, на доли секунды я совсем потеряла связь с реальностью.

Как обычно я не сопротивлялась и не возражала, не было даже такой мысли.

Я ощущала не прекращающиеся толчки внутри тела, монотонные, не слишком глубокие. Впрочем, при особенно сильных толчках спицы и так упирались мне в подбородок.

Я лежала безвольной куклой на столе. Насильник мог делать со мной все, что угодно, а меня мало волновало то, что делают с моим телом. Я не могла соображать, только одно желание не покидало меня: скорее бы все это закончилось и меня оставили я в покое.

Но острая боль в плече отчасти привела в чувства. Садист сильно укусил меня, не прекращая своих движений. Возникшая внезапно боль быстро смешалась с ноющей болью во всем теле.

А садист присосался к прокушенному участку кожи на плече, а потом сделал несколько засосов рядом. Его толчки стали более интенсивными, спицы доставали до подбородка. Наконец он вздрогнул всем телом и громко застонал, извещая о том, что достиг оргазма, который вызвал во мне надежду, что съемка будет закончена. Но я обрадовалась преждевременно.

Мужик вышел из меня, однако отвязывать не стал. Он пару минут посидел на стуле у стола, набираясь сил, затем достал и подложил мне подушку под попу, провел рукою по внутренней стороне бедер до самой промежности, где задержался, собирая пальцем еще не успевшую засохнуть кровь и другие жидкости. После чего сунул мне этот палец в рот.

Сквозь сумрачное состояние, которое меня не покидало, я ощутила вкус своей крови, смешанный с привкусом его спермы и моих выделений.

Но извращенцу и этого показалось мало. Он ввел палец мне в анус, интенсивно пошевелил там и вновь сунул в мой рот. На этот раз очень глубоко в надежде вызвать рвотные позывы. И они последовали, пачкая мои щеки и шею. Оператор безучастно снимал все это.

Дав мне очухаться, садист бумажным полотенцем вытер лицо и шею, стал осторожно вынимать спицы из грудей. Я почти не реагировала на происходящее, хотя и ощущала сильную боль. Капельки свежей крови потекли из освобожденных ранок. Мужик собирал их и размазывал по моим грудям, которые сделал кроваво-красными.

Закончив с кровавыми процедурами, хозяин пыточной комнаты достал расширитель и большую красную свечу.

Расширитель он глубоко поставил мне во влагалище и максимально развел его стенки. Как гинеколог в женском отделении извращенец не постеснялся исследовать меня. Нажимал на стенки влагалища, собирал влагу ваткой, намотанной на палочку, вставлял холодный железный стержень мне в маточный зев.

Не вынимая расширителя, он зажег свечу и стал поливать меня раскаленными каплями воска. Начал с груди, потом прошелся по животу, обильно полил лобок и приступил к самым интимным местам. Здесь он постарался, чтобы капли попали через расширитель в самую глубину…

Но тут началось что-то странное. Видимо, организм отреагировал на сильнейший болевой стресс, и я, помимо своей воли, стала окончательно выходить из транса. Мощнейшая боль пронзала нутро, меня начало ломать в прямом смысле слова. Выкручивать, выгибать в дугу. Кости словно хотели вывернуться из суставов. И я ничего не могла с этим поделать. Только фиксаторы не давали свалиться со стола от выворачивающей наизнанку боли и судорог. На пике особо острой судороги я, наконец, отключилась.

Пришла в себя, когда садист переносил меня уже без расширителя со стола на кожаный диван.

– Тихо, тихо, – успокаивал он. – Скоро все пройдет. Потерпи немного.

Мужик положил меня бережно, накрыл покрывалом и сказал своему оператору:

– Снято! Дурочка из транса вышла и болеутоляющие средства не принимала, потому такая реакция. Но получилось натурально, ломало – что надо! Подписчики будут довольны.

Я остро нуждалась в медицинской помощи и с огромным трудом двигалась. Буквально под руки меня отвели в душевую, чтобы смыть кровь, пот, грязь. На теле моем оставались еще и следы от засосов мучителя. Но это такая мелочь по сравнению с другими издевательствами!

Оператор вывел меня потихоньку из парадной садиста и помог посадить в машину Сема. Мы поехали домой. Я начала громко стонать. Сем пригрозил остановить машину и сбросить меня с крутого обрыва в овраг, если я не успокоюсь. Но угрозы не смогли унять мою истерику. Наоборот, она усилилась, так как большая часть программного контроля надо мной неожиданно разрушилась в пыточной садиста. Опасаясь, что он потеряет полную власть надо мной, а с этим и деньги, которые зарабатывал, Сем остановил машину и разрешил мне позвонить по телефону врачу.

Я позвонила своему высокооплачиваемому гинекологу, работавшему также на ЦРУ и знавшему мою историю. Он рекомендовал лекарство для снятия боли и опухоли, которое Сем купил в ближайшей аптеке.

Но еще долго у меня было плохое самочувствие. Дома я первое время не могла даже есть. Еда вызывала рвотный рефлекс. Сем шутил по этому поводу, что ему «такое нравится, потому что меньше придется тратиться на еду».

И все же я восстановилась и была рада, что осталась жива. А еще меня удивляло то, что не возненавидела садиста, вспоминая его, не содрогалась от страха. Пережитое, конечно, навсегда запечатлелось у меня в памяти, но не беспокоило кошмарами, не требовало отмщения. Словно произошла обычная производственная или бытовая травма, которая с течением времени сошла на нет.

Сем решил вернуть меня к исходному запрограммированному состоянию после разрушения некоторой его части из-за сильной стрессовой боли.

Что бы там ни было, муж привез меня в лабораторию по исследованию мозга и сознания на военную базу НАСА. На таких секретных объектах изучили строение и работу мозга и овладевали тайным знанием, позволяющим манипулировать и управлять людьми.

Получилось так, что в моей памяти запечатлелся разговор между Семом и сотрудником лаборатории, когда я лежала на холодном металлическом столе в состоянии глубокого гипнотического транса. Сотрудник сказал: