СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг. - Ирина Владимировна Волкова

генералами, лучшему пониманию ими своей роли в достижении совместных целей. Политбюро ЦИК ГМД включило в его состав и главного военного советника. В результате Совет не только ограничил самостоятельность командующих отдельными армиями, создав условия для централизации управления, но и стал своеобразной площадкой для регулярного представления Блюхером собственного анализа военно-политической обстановки на юге Китая и планов для НРА597.

Идея Сунь Ятсена об объединении страны посредством проведения Северного похода требовала стратегического планирования боевых действий. Это входило в компетенцию главного военного советника. К моменту приезда В.К. Блюхера ГМД контролировал лишь около трети территории Гуандуна. Восточная часть провинции была занята войсками генерала Чэнь Цзюнмина. Поэтому Блюхер видел главную угрозу не столько в сопротивлении северных милитаристов, сколько в опасности потерять Кантон в результате удара с тыла армии Чэнь Цзюнмина или его сторонников. В приложении к докладу от 10 января 1925 г. Блюхер отмечал, что Северная экспедиция «будет успешной лишь при условии вполне закрепленного за собой тыла (Гуандун) и благоприятной обстановки в соседних провинциях»598. Исходя из этого, главный военный советник считал первоочередной задачу убедить командование войск ГМД организовать наступление на Восточном фронте в направлении Шаньтоу.

Уже через два месяца работы в Кантоне Блюхером совместно с другими советскими специалистами была подготовлена «Общая сводка перспектив ближайшей работы». В документе были намечены мероприятия по обороне Гуанчжоу и представлен план наступательной операции против войск Чэнь Цзюнмина. Кроме того, рассматривался дальнейший ход политической работы и обучения личного состава в Юньнаньской, Гуансийской, Гуанчжоуской армиях, дивизии Чан Кайши. В начале ноября 1924 г. с материалами сводки ознакомился Сунь Ятсен599.

План Блюхера не был реализован немедленно. Предложения советских советников далеко не всегда находили поддержку среди китайских генералов, привыкших к атмосфере недоверия друг другу и больше заботившихся о сохранении собственных армий, чем о достижении общих целей600. Тем не менее во многом благодаря настойчивости Блюхера первый Восточный поход все же состоялся. Согласно записке военного атташе СССР в Пекине А. Геккера от 19 марта 1925 г., направленной Л.М. Карахану, «в результате полуторамесячного воздействия… т. Блюхера на гуанчжоуский генералитет удалось привить последнему мысль о необходимости безотлагательного перехода в наступление против генерала Чэнь Цзюнмина»601. Решение о проведении операции было принято в конце января 1925 г.

В феврале – марте 1925 г. части революционной армии нанесли поражение основным силам Чэнь Цзюнмина и заняли г. Шантоу. Первая крупная победа способствовала росту авторитета ГМД. По словам Блюхера, «победа над Чэнь Цзюнмином и разгром могущественной в Гуандуне военной группировки показали жизнеспособность партии и стоящую за ее спиной реальную силу»602. Благодаря этому аппарату главного военного советника удалось быстро подготовить план дальнейших действий. 1 октября 1925 г. войска НРА начали второй Восточный поход. Силам ГМД удалось занять юго-восточную часть провинции Гуандун и оз. Хайнань, овладеть крепостью Вэйчжоу603. Таким образом, Гуандун оказался под контролем Кантонского правительства, и основное препятствие для Северного похода было устранено.

Выводы, сделанные В.К. Блюхером на основе анализа результатов двух Восточных походов, были изложены им в записке от 20 сентября 1925 г. «Перспективы дальнейшей работы на Юге, или Большой план военной работы Гоминьдана на 1926 г.». Во вступительной части документа отмечалось, что в связи с укреплением положения ГМД в Гуандуне «теперь не только возможно, но и необходимо в интересах национально-революционного движения возродить идею Северной экспедиции и вооруженного выхода на Янцзыцзян»604. По расчетам главного военного советника, Северный поход мог быть осуществлен в начале второй половины 1926 г.

До начала операции требовалось провести работу по обеспечению войск всем необходимым. Слабое финансирование тормозило реорганизацию НРА. В связи с этим СССР предоставил правительству Сунь Ятсена заем в 10 млн юаней и командировал в Кантон советника по бюджетным вопросам605. В целом в период подготовки к Северному походу советские советники не вмешивались в порядок снабжения армии, кроме тех случаев, когда была необходима санкция на получение денежных средств. Однако в снабжении войск существовали значительные проблемы. К началу Северного похода в частях НРА сохранялся некомплект 15 тыс. винтовок, 100 пулеметов. Из 130 орудий половина была неисправна. 3 огнестрельного оружия требовала замены606. В армиях Фэн Юйсяна во многих дивизиях оставалось до 30 патронов на винтовку и 50 снарядов на орудие607.

В телеграмме полпреду СССР в Китае Л.М. Карахану от 7 декабря 1924 г. В.К Блюхер обосновал необходимость отправки в Китай партии оружия и боеприпасов. Главным образом, речь шла о поставках НРА вооружения иностранного производства. Часть его приобреталась Россией еще в период Первой мировой войны, значительный объем был захвачен Красной армией у белогвардейцев во время Гражданской войны 1917–1922 гг. Блюхер подчеркивал, что все запрашиваемое вооружение «имеется на складах ГАУ (Главное армейское управление. – И. В.) лежа без применения, просимое для флота, валяется на складах Кронштадта»608. Он также отмечал, что все образцы, за исключением гранат и японских винтовок, на вооружении Красной армии не состоят и могут быть предоставлены в распоряжение войск ГМД без ущерба для обороны СССР. Предложение Блюхера было весьма рациональным: «Здесь пригоден всякий старый хлам, лишь бы он был обеспечен военприпасами»609.

Учитывая эти обстоятельства, Москва направила в Китай дополнительную помощь. В 1925–1926 гг. Национальным армиям было поставлено около 43 тыс. винтовок и 87 млн патронов к ним, 60 орудий различных систем, 230 пулеметов с боекомплектами, 10 тыс. ручных гранат, 4 тыс. шашек610. По другим данным, приведенным В.М. Примаковым, за период с марта 1925 г. по июль 1926 г. Национальные армии получили: винтовок – 38 828, патронов японских – 17 029, германских – около 12 млн, патронов для трехлинейных винтовок – 46,2 млн, 48 орудий, 12 горных пушек, более 10 тыс. ручных гранат, 230 пулеметов, 18 бомбометов, медикаменты611. Для НРА в мае – октябре 1926 г. выделено 28,5 тыс. винтовок, 31 млн патронов, 145 артиллерийских орудий, 19 тыс. снарядов, 100 тыс. ручных гранат, более 20 самолетов, 100 бомбометов612.

Этот список не следует считать исчерпывающим, поскольку архивные данные свидетельствуют также об отправке в Китай значительного количества других военных материалов. Так, в справке о поставке вооружения и снаряжения по состоянию на февраль 1926 г. отмечался факт передачи в армию Фэн Юйсяна 21 928 штыков, 4890 ремней для ружей, 11 ящиков запасных деталей для артиллерии, 9 машинок для набивки пулеметных лент и другого имущества613. Из того же документа следовало, что поддержку получила Пекинская Коммунистическая Организация, в распоряжение которой поступили винтовочные патроны614 (приложение 11). Кроме того, СССР оказывал помощь партизанским отрядам в тылу войск милитаристов. В 1926 г. во Внутреннюю Монголию было отправлено 1000 винтовок, 5 тяжелых пулеметов, 500 ручных гранат, 1 млн