По твоим следам - Натализа Кофф

Мужчина повернул голову, бросил короткий взгляд на своих подчиненных. А среди них — тот самый, кого хотел уничтожить Вольнов. Младший сын Антипа — мелкий психопат, уже не таясь, рассматривал Тихомира. А после, негромко, едва шевеля губами, произнес:

— Ты кого-то потерял, волк?

Тихомир с трудом сдержал рычание, волк рвался на смену человеческой сущности. Требовал дать ему шанс разорвать ублюдка в клочья. Однако Вольнов только сцепил зубы и стиснул кулаки до хруста.

Но сила уже вырвалась на свободу, заставила хищников рухнуть на землю, придавила, точно ветром скошенную траву.

Тихомир не сразу понял, что перед ним, склонив головы, на коленях стоят все, даже Верховный. И если в глазах хищников плескался страх, то отец смотрел на Тима с гордостью.

— Пришло твое время, сын, — коротко выдохнул Светозар и протянул руку, ладонью вверх, а потом, громче, так, чтобы слышали все и каждый: — Верховный!

— Совет закончен! — прорычал Тихомир, когда и сам до конца осознал все произошедшее, — Расходитесь! Через неделю я соберу новый Совет.

Вольнов разжал руки, словно выпустил невидимые нити, позволив опешившим хищникам подняться и, поджав хвосты, разбежаться по своим землям. Ушли все, кроме клана Грозных.

Антип с трудом поднялся, пошатываясь. Было видно, как тяжело старику стоять на ногах. Но все его внимание было сосредоточено на сыне.

— Антон? Что ты сделал? Что натворил? — негромко прошептал Грознов.

А Тихомир понял, что эти эмоции старика — настоящие. Но не шок Антипа занимал сейчас Вольнова, а реакция пацана. Наигранное удивление и чувство полной безнаказанности.

— Всего лишь занял твое место, папа, — улыбнулся сопляк, — Ты ведь был занят горем, скорбью и похоронами. И кто-то должен был взять все заботы о клане на себя. Понимаю, пап, что ты мечтал о том, чтобы Федька возглавил Грозных. Но так уж вышло.

Пацан развел руки в стороны, словно выражал свое сожаление, которого не было ни капли в его черной и безумной душе.

— Где мой брат? — пророкотал Тихомир, не пошевелив и мускулом, а сопливый щенок пошатнулся.

— Его уже нет, Верховный, — хрипло рассмеялся Грознов-младший, — Как и той шлюшки, которую мы по ошибке приняли в семью. В эту секунду мои люди кромсают твоего братца, Вольнов.

Антон не договорил, вновь захрипел, а кровь пошла носом. Тихомир смотрел на пацана. Жаль, что не получится применить физическую силу. Чуял, что Грознов не скажет и слова, даже под пытками. Здесь был один выход — ментальное воздействие силой Верховного.

— Где они?! — мягко и вкрадчиво произнес Вольнов, а ублюдок качнулся вперед, падая на землю и упираясь руками в траву.

— Они? Ты и жену потерял? Видишь, ты потерял, а кто-то нашел, — захлебывался собственной кровью, но не переставал говорить Грознов.

А старик уже не мог подняться, смотрел, как младший сын валяется у ног Верховного. И ничего не мог поделать.

— Те девушки… Это ты? Ты их всех…? — хрипло пробормотал Антип, а когда увидел безумную улыбку на лице сына, скривился от боли: — За что?

— Для тебя же старался, папочка, — мерзким смехом ответил Грознов, — Ты думал, я бесхребетный, калека? Ты сам меня сделал монстром! Сам! Притащил к Зинчукову. Сам согласился на чертовы эксперименты. Сам видел, как мне было плохо, как меня ломали чертовы препараты! Что еще ты от меня ожидал, папа?!

— Как ты стирал все запахи с жертв? — Тихомир продолжал задавать вопросы, ответы на которые нужны были ему.

Грознов-младший прерывисто и сипло рассмеялся, но смех был больше похож на стон. Зверь, запертый в теле Антона, вгрызался в остатки самообладания. Но теперь уже совсем не Антон-человек противостоял ему. Сам Верховный прочно обосновался в голове у парня, а потому зверь бесился еще больше, причиняя Грознову адскую боль.

— До сих пор не «просек»? — скривился Антон и вдруг взвыл, когда боль стала нестерпимой.

— Говори! — вкрадчиво и очень тихо произнес Тихомир.

Грознов завалился на бок, на его губах все еще играла безумная улыбка, а вот взгляд на миг сделался осмысленным, человечным, замер на осунувшемся лице старика.

— Прости меня, пап, — одними губами прошептал Антон, — Мне было очень страшно… Я опять напортачил, да?

— Кто тебе помогал, Антон? Скажи мне, умоляю! — вожак Грозных склонился над сыном, осознавая, что Антон не проживет и часа. — Ты ведь не мог все сам… Не мог! Ты не такой. Ты добрый мальчишка. Ты…

— Чертов Зинчуков, — прошептал Антон, и на выдохе: — Прости, пап….

Глаза пацана превратились в стеклянные, морщинки безумца разгладились, появилось умиротворение на лице, и теперь казалось, что Антону лет двадцать, не больше. Негромкое, полное тоски и потери рычание пронеслось по поляне. Старик Грознов прижимал к себе тело сына, а по морщинистым щекам катились слезы.

— Думаю, надо искать на территории клана, — негромко произнес Максим, — Пытать старика бесполезно.

Тихомир, вскинув голову, осмотрелся. Люди Грознова были окружены хищниками из клана Вольных. Но Дима и Зари все еще не было на поляне. И вдруг телефон Казакова завибрировал. Макс торопливо ответил на вызов, понимая, что сейчас его станут беспокоить только по важному вопросу.

Не ошибся. Сразу же протянул трубку Верховному.

Тихомир знал, кто именно окажется по ту сторону сотовой связи. Смертник. Он им станет, как только Вольнов доберется до него.

А потому, не говоря, слушал, напрягая чуткий слух и прикрыв глаза.

Кажется, он даже видел всех, кто был там, в центре города, в десятках километров от него.

А там помимо смертника — любимый голос, полный страха и слез….

— Не трогайте его! Он ведь мальчишка еще! Не нужно! Умоляю вас, отпустите Дибромира! — повторяла Заря, довольно громко и разборчиво, — Никто и никогда не узнает, что я в вашей больнице.

— Да пошел ты, чокнутый докторишка! — фыркнул Дим сипло, но насмешливо, — Девку свою Горгону специально подослал? Просчитал? Или тупо повезло, что Зарета придет в офис? Ты чего вообще хотел? Мир поработить что ли? Кретина кусок! Да мой брат тебе кишки на шею намотает, когда увидит Зарю здесь в таком виде.

Дальше раздался громкий щелчок, и протяжный стон Дима. И смех, негромкий и злой. Тихомир узнал его, так брат закрывался от собственной боли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сразу под мостом, Тим, — сипло проговорил Добромир, уже обращаясь только к брату, — Не доходя до клиники. Долбаный бункер. Не промахнешься.