Биармия. Северная колыбель Руси - Александр Леонтьев

По-иному думал знаток древнеарабских рукописей Д. А. Хвольсон, который отнес древнейшее население – биармийцев, правда, посчитав их ошибочно за жителей Перми, к предкам одного из племени Руссов (Руси), которое обитало далеко на Севере.

Наших современных ученых также интересовал вопрос этнической принадлежности биармов или биармийцев. Так Е. А. Рыдзевская при анализе скандинавских саг с целью выяснить, какие племена надо подразумевать под именем сбежавших от татар «бьармов» в Норвегию, пришла к выводу, что это были явно не саамы и не карелы, которых авторы саг хорошо знали, а наверняка другие племена, вероятней всего, жители Подвинья.

Такой же точки зрения придерживался и И. П. Шаскольский, считавший, что Биармия находилась на берегах Северной Двины, поэтому биармы должны были составлять основное население Подвинья IX–XIII вв. Русская начальная летопись помещает там чудь заволочскую – «загадочное племя, после XII в. исчезнувшее из русских источников». В таком случае биармы и чудь заволочская – это один народ.

Иного мнения придерживались финские ученые. Один из них А. М. Талльгрен, поскольку в Перми не были обнаружены скандинавские находки, сделал заключение, что Биармия должна находиться в Приладожье и, следовательно, биармы были карелами. Как уже упоминалось, позднее у Талльгрена нашлось много последователей, таких, как шведский ученый В. И. Равдоникас и советские Л. А. Голубева, С. И. Кочкуркина, В. И. Матузова и другие.

Финский ученый-лингвист К. Вилкуна сделал попытку установить этническую принадлежность биармов. Вероятно, под влиянием того же Мейнандера или других источников, Вилкуна пришел к выводу, что пермь – это название профессии, поэтому Биармию следует понимать как организацию купцов, а не государства, а биармов – как северных бродячих торговцев-коробейников, которые поддерживали торговые связи на больших территориях. По его мнению, жители Биармии были этнически неоднородны, под которыми могли подразумеваться многие северные народы, но говорили они на своем родном языке: карельском, коми, саамском, вепском и даже русском.

В 80-х годах прошлого столетия еще один финский исследователь, Х. Киркинен, как и предыдущие историки, название биармов выводил из термина permi – перми, пермь. Он полагал, что вначале пермью, или биармами, возможно, считали жителей Верхней Волги финно-угорского происхождения, занимавшихся торговлей пушниной, но затем к биармам стали относить население карельского и вепского происхождения, центральными районами расселения которых были «огромные пространства за верховьем Северной Двины, а также низовья Северной Двины и Онеги, южное побережье Кольского полуострова и, наконец, важнейшие погосты Прионежья».

Как видно из вышеприведенного, эти объяснения являются издержками той самой искусственной и в корне неверной, на наш взгляд, мнимой теории о фонетической тождественности названий Биармии и Перми.

Итак, вам был представлен в основном весь спектр мнений об этнической принадлежности жителей загадочной страны Биармии. Наши современные исследователи не ушли далеко, основная масса придерживается точки зрения, что биармы – это племена чуди заволочской и карел (корел), обитавшие когда-то на берегах Северной Двины и Белого моря, другая часть историков причисляет к ним пермяков, зырян, вепсов или весь, водь, другие племена, населявшие север Европейской части современной России.

В заключение приводим наиболее интересное, на наш взгляд, суждение по существу данного вопроса, высказанное Д. В. Бубрихом в середине прошлого столетия. Он писал: «Заволоцкая Чудь – нечто созерцаемое со стороны западного и юго-западного входа в Заволочье; Biarmaland, Beormas – то же самое, созерцаемое со стороны Белого моря». Думается, точнее не скажешь.

За время многовекового спора о тождественности Биармии (Биармаланда) и Перми исследователями делались и неоднократные попытки объяснить происхождение названия загадочной страны.

Если следовать хронологии, то, вероятно, немецкий филолог Иоганн Шеффер в своем труде под названием «Лаппония» (1673) первым сделал попытку отыскать корни происхождения названия Biarmia, однако незнание финских языков, в конце концов, заставило его обратиться к трудам другого ученого, Буреуса (Buraeus), и согласиться с его мнением, что это название происходит от финского слова warama (wara – гора и ma – страна), т. е. «гористая страна». Кроме того, описывая административное деление Лаппонии на округа, Шеффер сообщил очень любопытную подробность, что округа эти делились на крупные участки, называемые byar (бияр), на которых располагалось по несколько селений или кочевий. Из подобных бияров выделялся земельный надел со всякими угодьями для каждой семьи. Конечно, было бы заманчиво так запросто объяснить название страны скандинавских саг, однако на этом не настаивал и сам Шеффер.

Составитель двухтомного сборника «Русские древности» Рафн (Rafn) (1850) полагал, что форма Beormas в записи англосакса короля Альфреда Великого вполне соответствует Biarmar норренского (древненорвежского) языка. Обе эти формы Рафн признавал переходными, а их первоначальным видом считал слово Birm или Birmr, который как нельзя более, по его мнению, соответствует слову Пермь (Biarmar = Permiens-пермяки). Его современник, автор «Кельтского словаря» Обермюллер, объяснял этимологию этого слова от bior = вода (скандинавское – пиво) + ma = страна, место, т. е. выходит водная (пивная) страна или страна при воде. Согласитесь, странное получается объяснение.

Как уже указывалось, первыми, вначале Бангерт, а затем независимо от него Страленберг, отождествили Биармию и Пермь, тем самым признав, что имя первой страны произошло от названия второй. Повторимся, авторитет шведского историка повлиял на многие поколения последующих исследователей, его мнение было принято отечественными и зарубежными историками безоговорочно, как нечто, не требующее доказательств. Не стал исключением и наш знаменитый летописец В. Н. Татищев.

Кстати, в отличие от многих исследователей этого запутанного вопроса, он, один из немногих, дал объяснение названия Биармаланда. В. Н. Татищев, не мудрствуя лукаво, полагал, что в имени Биармия (Бярмия, как он называл), являющемся, по его мнению, словом сарматским (финно-угорским или чудским. – Авт.), местными финскими племенами вместо буквы Б употреблялось мягкое П, поэтому «Бярмия» есть не что иное, как «Пярмия». Как полагал историк, Пермь или «Периама» означала «вольная земля или республика». Более того, Татищев дал еще одно очень интересное объяснение названия Перми, к которому мы обязательно вернемся, полагая, что «Уберма или Пеурма» переводится с туземного языка как «Оленья земля».

Другие сторонники отожествления Биармии и Перми, такие как Шёгрен, Савельев, Лыткин, утверждали, что Пермь является просто новгородской переработкой слова Биармия. Пытаясь выяснить значение слова Пермь, они выводили его происхождение от финско-зырянско-пермяцких корней.