Проклятие ульфхеднара - Елена Счастная

— Первый раз слышу это слово, — буркнул Ингольв, одеваясь. — Думал, в нашем языке такого и нет.

Ромей скривился, распознав издёвку.

— Примешь ли ты такой итог, Альвин? — громко обратился конунг к ярлу. — Или потребуешь, чтобы Ингольв убил твоего воина?

— Если боги готовы принять его, и искра от молота Тора до сих пор не поразила Ингольва Радвальдссона, то не мне спорить с их волей, — нехотя ответил тот.

— Тогда дело между вами я считаю решенным.

Ингольв напоследок обернулся, встретился с Хаконом взглядом. Увидел в нём превосходство и снисходительность. Будто тот на самом деле лишь позволил ему выжить. Будто только одной своей милостью отпустил от себя Асвейг после того, как она пришла к нему. Что ж, пусть улыбается, пока жив. Мертвецы этого не умеют.

Ингольв закинул плащ на плечо и пошёл обратно к лодке. В полном молчании они всё с тем же треллем доплыли в Скодубрюнне. И всё казалось порой, что тот сейчас попытается их утопить. А берег на этот раз приближался гораздо медленнее. Как только можно стало сойти на землю, Ингольв перепрыгнул через борт и, не дожидаясь, пока за ним поспеет Блефиди, вернулся к поместью. Ромей нагнал его у самого дома. Лёгкий шум изнутри, странное оживление и словно струящаяся сквозь доски двери радость, заставили нетерпеливо дёрнуть ручку. Они шагнули внутрь.

Сидящая на постели с пустой миской в руках Асвейг повернулась к ним и тут же отвела взгляд, будто и смотреть не хотела. Ингольв отшвырнул плащ в сторону. Змей облегчённо вздохнул. Пусть девчонка злится. Главное, она жива.

Показалось, Асвейг пробыла в беспамятстве, застрявшей среди миров, очень долго. Время там тянулось совсем по-другому. Оно текло, как густые сливки, спеленывало, делало голову пустой, а тело — безразличным ко всему. Только одно спасало от полного забвения и растворения в этом странном и страшном месте: фюльгья Ингольва. Асвейг привычно называла её Рагной, а та и не возражала. Они разговаривали мало, словно у девушки не оставалось на это сил. А после вдруг потянуло обратно. Закружило гулким водоворотом внезапное падение. Стало темно. После белого света — так непроглядно, будто глаз лишилась вовсе. А ещё душно. На груди точно лежал неподъёмный камень, и сил не было, чтобы повернуться или сбросить его руками.

Асвейг лежала так ещё долго, метясь внутри себя и пытаясь пробить корку омертвевшего тела. А после наконец смогла сделать один глубокий вдох.

И жизнь завертелась вокруг: лица, голоса, которые твердили что-то неразборчиво. Как будто незнакомые, чужие, раздражающие. Но с каждым мигом Асвейг всё яснее узнавала их черты: Эльдьярн, Лейви, несущий на лице отпечатки недуга. Они бестолково хлопотали, как и положено растерянным мужчинам, за которыми большую часть жизни ухаживали женщины. Но всё же дали напиться прохладной и до умопомрачения вкусной воды, помогли сесть, хоть Асвейг и висла на их руках, точно связанная из тряпок.

Новую волну паники нагнало на мужчин пробуждение Рагны. Теперь они совсем потерялись, не зная, кого поддержать и о ком позаботиться первой.

В этом-то суматошном состоянии их всех и застало возвращение Ингольва со Змеем. Викинг встал в дверях, а ромей выглянул из-за его плеча, подталкивая в спину. Тот скинул с плеча плащ и вошёл наконец, прошагал твёрдо через весь дом, что аж пламя в очаге качнулось ему вослед. Он просто сел перед Асвейг на корточки и взял её лицо в ладони. Она оттолкнула его руки.

— Меня виноватым считаешь? — спросил, ничуть остальных не стесняясь.

А те запереглядывались недоумевающе, ведь не знали, небось, что он тут натворил, узнав, что Асвейг к Хакону ходила.

— Нет, — она опустила взгляд. — Как идти смогу да в седле держаться — поедем к саамам. А там ступай своей дорогой. Я в Скодубрюнне с тобой пришла. Больше тебе от меня ждать нечего. Но ты уж выполни, что обещал.

— Я выполню. Но только дождёмся, как ты немного поправишься, — Ингольв протянул было руку, чтобы накрыть её ладонь своей, но остановил, сжав кулак.

Что же, теперь совсем касаться не станет? Неужто простил ей встречу с Хаконом и сам теперь терзался вспышкой страшной ярости, которая едва не заставила его сделать большую глупость? Может быть. Скоро это уже станет совсем неважно. Все вокруг так и замерли, прислушиваясь к их тихому разговору. А после, как Ингольв встал, снова зашевелились.

— Нам нужно собираться. Хоть день, хоть на два — сколько потребуется — но мы проведём вне стен этого дома, — роняя каждое слово, будто осколки, распорядился Ингольв. — Всем надо набраться сил. Дорога нам предстоит дальняя. К Самайну я хочу вернуться с саамских земель.

Асвейг сжала пальцы в кулаки. Вот так, одним взмахом они снова перерубили протянувшуюся было между ними нить. Сколько их норны не плетут, а они всё рвутся. И новые оказываются ничуть не прочнее старых. Ох, не должна была она попасть в этот мир, должна была в своём остаться, да видно, её не спросили, когда решили, что так удастся спасение от смерти обрести.

— Уже начался месяц Видара. Думаешь, успеешь вернуться в такой срок? — Эльдьярн скрестил руки на груди. — До Тилды идти далеко.

— Я провожу вас туда, — бросил викинг, даже не глядя на него. — Что будет дальше с вами — не мои заботы, а со мной — не ваши.

— Вот ты как заговорил, — угрожающе напрягся великан.

Уж неизвестно, какая обида его вдруг разобрала. То ли за Асвейг снова серчать начал, то ли не оправдался в неких ожиданиях, которые на Ингольва возложил. Но и между ними снова залегла прохлада, которая пропала было за время общих невзгод. Лейви закатил глаза, что-то буркнув себе под нос, и отвернулся. Он-то ни с кем на памяти Асвейг больно не цапался. Нрав у него такой. А Ингольву и правда — только повод дай, чтобы разругаться с теми, кто недавно ему другом был. Да и Эльдьярн не лучше.

— А что? — в очередной раз огрызнулся викинг. — Разве это всё непонятно было с самого начала?

Их перепалка могла вспыхнуть ещё жарче, да только дверь в дом распахнулась и обрисованная серым светом дождливого дня в проходе показалась фигура Хакона. Он прошёл внутрь, откидывая от лица влажные волосы. Взглянул на Ингольва, который невольно шагнул ему наперерез.

— Как ты, Асвейг? — повернулся к ней, не одарив викинга достаточным вниманием.

— Милостью Фрейи уже лучше, — она от неловкости дёрганым жестом разгладила платье на коленях.

— Выйдите все, — приказал конунг. — Не надо так на меня зыркать, Ингольв. С тобой я поговорю потом. И выслушаю всё, что ты захочешь сказать.

Лейви и Змей едва не силой вытащили того наружу. Эльдьярн помог выйти Рагне, которая, хоть и не вернула ещё былых сил, но восстанавливалась, кажется, гораздо быстрее остальных.

— Зачем ты их выгнал? — Асвейг и хотела бы встать, но понимала, что сейчас у неё это вряд ли выйдет.

Но только невыносимо сильно хотелось отойти от Хакона хоть на шаг дальше. А он, наоборот, приближался. Постояв немного рядом, сел.