Старьевщик - Терри Биссон

Высокая комиссия, которая, как и основавшая ее ООН, имела только совещательный характер, порекомендовала основать интернациональное агентство с «должными полицейскими силами», которая станет уничтожать «неназванное количество» произведений искусства ежегодно. Данная рекомендация встретила такое сопротивление со стороны музыкальной, печатной и киноиндустрии (Камилла Браун из компании «Сони» назвала ее «смертельным приговором искусству»; крик души, который позднее по иронии судьбы использовали вовсе не в его пользу), что ее тут же понизили до «рекомендации к дальнейшему обсуждению», что явно не превышало полномочий Высокой комиссии. Президенту Соединенных Штатов предложили председательствовать и финансировать обсуждение, так как Соединенные Штаты являлись источником целого потока искусств и развлечений, переполняющих мир, и всякое сокращение или принуждение к оному должно соответствовать законам Соединенных Штатов. В то время рекомендация не выглядела комплиментом, чем на самом деле являлась.

Академия киноискусства и науки выпустила заявление, в котором говорилось, что проблема скорее в «повсеместном распространении культуры насилия», а не в перегрузке информацией. Конгресс отреагировал с предсказуемой бессознательной враждебностью, заблокировав назначение президентом Видом бывшей звезды кино Феникса в исследовательскую комиссию ВК при помощи электронного голосования. Создавшийся тупик ставил под угрозу престиж, финансирование и даже существование Высокой комиссии. Потом акт необычной и методичной жестокости, ужасное убийство самого знаменитого новеллиста 20… годов, Гуса Поупа, разрушило стену и открыло дверь давно ожидаемым переменам.

Вегас.

Мы увидели свечение прежде огней, огни прежде зданий и здания, мерцающие, как мираж, танцующие в солнечном воздухе, прежде песочных лабиринтов улиц и стоянок и самого штата – первого, успешно отделившегося от Соединенных Штатов, – откуда все вырастало и великолепии и таинственности, которых только можно желать.

– Когда-то Вегас считался вторым по богатству городом Америки и на короткий двухлетний промежуток вторым по величине, – известила меня Генри. – Третий по потреблению электричества и четвертый по потреблению воды. Второй по количеству иммигрантов и пятый по количеству эмигрантов.

– Изумительно, – откликнулся я.

Я узнал мало нового, но Генри, похоже, хотелось поговорить.

Рассвело. Она сидела рядом со мной, маленький мужичок стоял на кресле между ее колен, уставившись вперед, пока мы прибавляли скорость, стремясь на запад, через песок и соль, пыль и камни, и горы, будто догоняя встающее солнце. Генри стала дружелюбнее, родив ребенка. Мне уже не приходилось говорить самому с собой, хотя большинство ее замечаний были сухими и библиотекарскими.

– Все это относится к периоду его существования в качестве части Соединенных Штатов, – продолжала она. – Вегас первым вышел из союза и четырьмя годами позже первый (за шесть месяцев до Венеции!) получил признание со стороны ООН в качестве города-государства со своим гражданством, традициями, денежной единицей и налогами.

И конечно, остался без поддержки энергетических станций: для начала нам надо придумать, как пробраться внутрь.

– Поверните к восточным воротам, – посоветовал искатель.

Въезд пропустил нас на длинный бульвар, прорезавший как стрела – или шрам – паутину большей частью заброшенных окраин. Некоторые из них до сих пор были покрыты «ожогами» – амебообразной предохраняющей плесенью, которой когда-то покрывался каждый жилой комплекс второго уровня в Америке, пока не открыли, что после года на солнце плесень становится растворимой в воде.

– Встаньте в очередь у восточных ворот, – ожил искатель. – Добро пожаловать в Вегас. Здесь заканчивается поиск номер двадцать. Нажмите «выход», чтобы вернуться к геопоиску. Нажмите «меню», чтобы начать новый поиск.

У восточных ворот не оказалось очереди. Согласно Генри, а она – достоверный источник информации,

«большинство посетителей Вегаса въезжают в город с юга или запада». Потом она начала объяснять почему. Тем временем грузовик остановила женщина в традиционном комбинезоне в стиле Вегаса с блокнотом и именным жетоном: Любопытная Карен.

– На сколько планируете остаться? Я быстро посчитал в уме:

– На неделю.

– Пятнадцать сотен.

Мне не пришлось имитировать кислую мину.

– Неужели нельзя просто собрать дорожный налог?

– Вы получите деньги обратно фишками, жетонами, купонами, – пояснила Карен, – как только въедете в отель. Где вы останавливаетесь?

– Еще не решили, – сказал я. – У нас уже есть фишки.

Я показал ей две белые и одну красную, которые последний Боб дал нам на кремацию. Тут я немного просчитался.

– Индейцы, – проворчала она, качая головой. – Обесценены как дефективные. Что за запах?

– Подозрительно пахнет, – вторила ей Гомер из фургона.

Любопытная Карен просунула голову в окно.

– Говорящая собака?

– Любопытная Карен, – прочитала Генри ее жетон. – Каждый житель Вегаса носит именной жетон. Уважение при описании необязательно.

– Это труп?– Мы приехали на кремацию, – объяснила Генри. – В Вегасе больше крематориев на квадратный сантиметр, чем в любом другом городе мира.

– Что же вы сразу не сказали? Тогда я могу дать вам один день, – сказала Карен, вырывая лист из блокнота и приклеивая его на наше лобовое стекло. – Но помните, что тело нельзя выбрасывать на улицу!

– Запомним, – пообещал я.

И уже собирался отъехать, когда она подняла руку. Я услышал пиканье из-под грузовика и посмотрел наружу и вниз. Нас сканировали. Техник в комбинезоне шарил под грузовиком длинной антенной.

– Поймал! – воскликнул он.

Вытащил антенну, а на ней, прилипнув на конце, яростно размахивая крыльями и в панике мигая маленьким красным глазом, забился жучок.

Я съежился, когда его уронили в каменный горшок. Съежился, когда захлопнулась крышка и когда ее запечатали стальной печатью. И снова съежился, когда горшок поставили в длинный железный шкаф рядом с другими горшками, а потом сам шкаф скользнул в отверстие в бетонной стене.

Ворота закрылись, и Любопытная Карен пропустила нас вперед.

– Приятной поездки.

– Вегас, – повторил маленький мужичок со своего места на коленях Генри.

– Прекрасно пахнет, – отметила Гомер.

– Бензин, – ответил я, когда мы вклинились на кольцевую дорогу с движением против часовой стрелки.

Наш грузовик все еще держался на электричестве, но большинство машин, автобусов и такси вокруг выпускало невидимые (и не такие уж невидимые) клубы дыма.

Наклейка действительна только один день. А я даже не уверен, что ищу. Альбом? Панаму? Искатель не поможет, мы предоставлены самим себе.