12 встреч, меняющих судьбу. Практики Мастера - Денис Чернаков

Было ли такое в вашей жизни, когда ты так себя вел или кто-то подобным образом навязывался? (обведите вариант ответа):

__ ДА __ НЕТ

Когда у тебя возникает радостное состояние или эмоция, что же ты делаешь? Пытаешься ее продлить: ешь сладкое, слушаешь позитивную музыку, пристаешь к людям, смотришь комедии или смешные видео, читаешь анекдоты. Итог: запланированные дела не сделаны, день «перекособочен», как старый бабушкин дом, на следующий день – страшнейшее эмоциональное похмелье – депрессия, апатия, энергия на нуле.

Было ли такое в вашей жизни? (обведите вариант ответа):

__ ДА __ НЕТ

Как и с каждой ловушкой ума, результат получается противоположным. Попытка удержать нравящееся состояние заставляет возникать его тень, как невинные детские игры в вызов пиковой дамы создают такую энергетику в помещении, что только свечами да святой водой очистить можно.

Намерение твое, как всегда, положительное, а результат – отнюдь.

Рассмотрим подробнее этот механизм.

Абсолютно автоматически ты стараешься избежать неприятных, «неправильных» чувств. Подобное избегание совершенно парадоксально отрезает возможности в вашей жизни, ведь достигнуть по-настоящему стоящих целей невозможно, стремясь постоянно получать удовольствие и избегать «не того». Все самое лучшее в жизни (за исключением везения, сродни выигрышу в лотерею) ты получал через преодоление и этапы напряжения, терпения.

Как же проявляется отрицание «неправильных» чувств, и чем это плохо?

Проявляется разнообразно.

От гротескного заламывания рук – «мне плохо, я ничего делать не буду», до хаотических действий по выходу из состояния: тех же социальных сетей, поедания сладкого, звонков друзьям-подругам, выпивки, курения, наркотиков. Смысл один – «только бы сразу стало хорошо». Ты не позволяешь ни одной негативной эмоции или ощущению просто БЫТЬ, тем самым создавая себе растянутое по времени несчастье. Марафонцы часто делают себе на руку татуировку, чтобы не забывать: «Боль – неизбежна, страдания – твой выбор».

Вредный совет – постоянно стремись к удовольствию, чтобы не было никаких долгосрочных результатов. Подумай, откуда им взяться, если ты заканчиваешь отношения, как только все плохо, уходишь с работы, бросаешь дело на полпути. Конечно, с таким подходом можно забыть о чем-то по-настоящему стоящем.

Кстати, от сопротивления негативные чувства УСУГУБЛЯЮТСЯ.

Не веришь? Лови эксперимент в тему.

Для него нам нужен твой внутренний голос. Он, скорее всего, у тебя есть. Я встречал людей, вернее – одного человека, у которого такой голос отсутствовал. Вот спокойно ему живется, наверное!

Скорее всего, ты к этой категории счастливчиков не относишься, и постоянный «бубнеж» в голове не прекращается ни на секунду. Так вот, именно этот голос нам и понадобится. Найди сейчас достаточно приятное ощущение в теле. Приятная нега в ногах или животе, послевкусие от съеденной булочки, легкое ощущение в руках. Не все же тело у тебя болит, в конце концов! Нашел? Отлично.

Теперь скажи прямо этому приятному ощущению внутренним голосом требовательно. «Будь со мной! Мне очень нужно, чтобы ты было со мной всегда! Обязательно будь со мной. Будь здесь!» Повтори эту фразу несколько раз.

Заметь, что приятное ощущение рассосалось и уменьшилось. У более чем 90 % испытуемых это так.

Теперь же, напротив – найди неприятное чувство и скажи ему нежно, что совершенно не логично: «Здорово, что ты есть. Спасибо тебе. Будь, пожалуйста, со мной всегда». Заметьте, что неприятное ощущение становится меньше и рассасывается. У более чем 90 % испытуемых это так.

Вообще, можешь вспомнить, насколько часто ты противился головной боли или боли в животе, и помогало ли это.

Вывод: когда сопротивляешься неприятному чувству – оно усиливается, когда позволяешь ему быть, оно проходит.

Вот такая вот логика.

Конец обучающего материала 8/12

Уходить от Светы совершенно не хотелось, а придумывать поводы остаться нужды не было – она и дети были мне рады. В квартире мужика не хватало, и я как-то само собой начал приводить все в порядок, хотя рукастостью никогда не отличался.

Прошелся с герметиком по ванной, приладил оторванную дверцу шкафа, поправил перекособоченный карниз, вызвал мастера для плитки в ванной, поменял заедавший замок двери… Еще наточил ножи, купил несколько настольных игр, и по вечерам в этом доме зазвучал смех, которого раньше не было, как сказала Света. Дети постепенно превращались из маленьких серьезных взрослых обратно в детей. Вечерами я выходил в кондитерскую «Север» и приносил пирожные, неизменные с прошлого века, мы шумно пили чай, а потом я погружался в работу над новым проектом, увлеченный, как никогда в жизни. Света сидела рядом на диване с книгой Эльчина Сафарли. Изредка она зачитывала мне что-то, а я слушал ее, глядя в окно.

Так мы прожили пару недель, и эти недели отогревали наши души.

В один из таких тихих вечеров, когда дети уже спали, пришло сообщение от Артура.

«36.887115, 27.342591. Тебя будут ждать завтра в 8:00 по местному времени. В 01:15 есть прямой рейс. Обратный бери через две недели».

Я несколько секунд тупо смотрел на цифры, потом сообразил, скопировал их и вставил в Google Maps. Ахнул, подозвал Свету. Та меня погладила меня по голове и сказала:

– Ну а что, собирайся. Тебе еще домой за загранпаспортом. И не забудь крем для загара.

Боязнью перелетов я не страдал. Напиваться, но все равно бледнеть и трястись от страха, как моему соседу по ряду, мне не было нужно. Поэтому я просто закутался выданным пледом с надписью «Aegean» и сладко уснул еще до взлета. Проснулся в тот момент, когда наш борт уже катился по греческой земле, а пилот на ломаном русском благодарил нас за то, что мы выбрали их авиакомпанию.

Зевая, я закинул сумку на плечо и зашагал к выходу, кивнул провожающим меня бортпроводникам, вышел на трап, и тело покрылось мурашками, показывая, насколько ему хорошо.

Было тепло, и влажный морской воздух сам вваливался в легкие, а аромат цветов чувствовался даже на взлетной полосе. Я всмотрелся в низкие мигающие звезды, силясь понять, какое приключение меня ждет. Но звезды были молчаливы, поэтому я прошел через пустой аэропорт, вышел из здания и окунулся в густую греческую ночь.

Таксист, похожий на Брюса Уиллиса, вез меня к отелю по серпантину острова Кос. В свое время я старательно изучал английский, так что языкового барьера не было. Когда мы доехали до отеля, я уже знал все преимущества островной жизни и вегетарианства, немного о турецком флоте, судьбе Гиппократа и еще ряд информации, которую не запомнил в общем потоке.