Бог астероида - Кларк Эштон Смит

Окружающие его громады зданий, казалось, потемнели, будто напитавшись неизмеримым злом и абсолютной чернотой, и теперь излучали их вовне, притупляя и оглушая все чувства. Но помимо этого, за пределами всякого физического восприятия, Чандон почувствовал какой-то дьявольский магнетизм, вздымавшийся вокруг него непрекращающимися волнами, восстававший вокруг границ его воли, стараясь овладеть его разумом, искажая и формируя его собственные мысли в образы чудовищного рабства.

Бессловесный, затерявшийся в толпе образов ужасающей странности, он улавливал обрывки нечеловеческих проклятий, исполненных межзвёздной ненависти. Сами камни массивных зданий соединялись с разумом здешних экзотических обитателей, чтобы возобновить контроль над Чандоном и тремя Вневременными Богами!

Загадочным образом землянин всё понял. Он должен был не только подчиниться серебристым существам, но и выполнять все их указания. Он и его спутники были доставлены сюда из вневременной вечности с определённой целью – помочь своим захватчикам в какой-то грандиозной войне с соперничающим народом, обитающим в этом же мире. Подобно тому, как человечество применяет в боях взрывчатые вещества титанической силы, серебряные существа намеревались использовать мощь освобождённых из безвременья Вневременных Богов против равных им по силе противников! Им был известен путь через тайные измерения из времени в безвременность. С почти демонической дерзостью серебряные существа спланировали и осуществили сверхъестественное похищение; и они решили, что Чандон был одной из этих вневременных сущностей, скрывавших в себе неизмеримую мощь и богоподобную силу.

Волны злобных увещаний поднимались всё выше. Чандон чувствовал, что он тонет, засасываемый этим ужасом. С невообразимой ясностью в его уме вырастал облик врага, которого его призывали атаковать. Он видел ослепительные перспективы отдалённых неземных областей, могучие скопления нечеловеческих городов, лежащих под раскалённым солнцем, которое было больше невообразимо огромного Антареса. На мгновение Чандон почувствовал, как он ненавидит эти земли и города, с холодной, невообразимой злобностью иномировой психики.

Затем, когда гигант, на плече которого он сидел, вырос ещё больше, Чандон понял, что море чёрной злобы больше не терзает его. Он был свободен от оков гипнотизма, и более не воспринимал чужеродных эмоций и картин, которые вторгались в его разум. Чудесная лёгкость и величественная безопасность окутали его; он был центром сферы стойкой, жизнерадостной непокорной силы. Ничто постороннее не могло проникнуть в границы этой сферы.

Сидя словно на горном троне, он увидел, что триада демиургов, презрительно и высокомерно не обращая внимания на копошащихся внизу пигмеев, возобновила свой магический рост, достигнув и превысив уровень самых высоких зданий. Миг спустя Чандон уже смотрел с высоты на вавилонские ярусы угрюмых каменных строений, переполненных серебряными существами. Теперь он мог видеть окраины гигантского мегаполиса, а за их пределами – уходящие вдаль горизонты безымянной планеты.

Казалось, он понимал мысли Вневременных, когда они смотрели на этот мир, нечестивые обитатели которого вознамерились подчинить себе их беспредельную сущность. Чандон понял, что боги видели и постигали всё это с первого взгляда. Он почувствовал, как они останавливаются на мгновение в сиюминутном любопытстве, ощутив их быстрый, неумолимый гнев, за которым последовало необратимое окончательное решение.

Затем, очень осторожно и демонстративно, будто проверяя свои неиспытанные силы, три сущности начали разрушать город. Из головы белого божественного носильщика Чандона изошёл круг рубинового пламени, который отсоединился, расширился и закрутился громадным колесом, когда Вневременной решительно наклонился над одним из самых высоких зданий. Под этой горящей короной противоестественные купола и перевёрнутые пирамиды начали дрожать и увеличиваться в размерах, подобно тёмным облакам. Строения потеряли свои твёрдые очертания и посветлели, покрывшись узорами осыпающегося песка. Они содрогались, поднимаясь ввысь в ритмичных кругах мрачной, смертельной радуги, бледнея и исчезая в невыносимом сиянии.

От Вневременных исходили видимые и невидимые разрушительные силы – сначала медленно, а затем с ураганным ускорением, будто их гнев усиливался, или их всё больше поглощала ужасная фантасмагорическая игра.

Из их божественных тел, как из высоких скал, вырывались живые реки и бушующие водопады энергии; вылетали стрелы, сферы, эллипсоидные кольца белого или разноцветного огня, которые падали на обречённый город, как дождь опустошительных метеоров. Скопления домов растворялись в расплавленном шлаке, колонны и нагромождения свайных террас под воздействием огненной бури превращались в несомненно зловонные испарения. Город превратился в быстрые потоки лавы; он дрожал в спиралях призрачной пыли, вздымавшихся в зловещем сиянии чёрного пламени.

Над его руинами двигались Вневременные, без малейших задержек расчищая себе путь. Позади них, на чёрных очищенных участках, которые они успели вытоптать, начали появляться очаги распада. Сама почва и камни растворялись в постоянно вращающихся, расширяющихся вихрях, которые пожирали поверхность планеты, пронизывая её до самого ядра. Вневременные становились всё более громадными, словно добавляя в субстанцию своих собственных тел молекулы и атомы, из которых состояло всё то, что они разрушили.

Чандон смотрел на это из своего фантастического орлиного гнезда, пребывая в божественной отдалённости и отрешённости. Находясь в движущейся зоне нерушимого мира и покоя, он узрел огненный дождь, который поглотил ультрагалактический Содом увидел пояса опустошения, которые быстро расширялись во все стороны. С постоянно увеличивающейся высоты он смотрел на безбрежные горизонты, которые в ужасе убегали прочь от гигантов из безвременья.

Всё быстрее и быстрее играли вокруг смертоносные сферы и лучи. Они плодились в воздухе, порождая бесчисленное множество столь же опасных подобий себя. Они рассеивались повсюду, как зубы мифического дракона, и двигались по меридианам огромной планеты к её полюсам. Сокрушённый город вскоре остался позади, и гиганты маршировали по чудовищным морям и пустыням, по широким равнинам и высоким горным хребтам, к сияющим вдалеке другим городам, похожим на разбросанные цветные камешки.

Перед ними неслись высокие приливы атомного огня, заливая пламенем огромные горные массивы. Мстительные, летающие сферы мгновенно превращали моря в пар, а пустыни – в расплавленные, бурные океаны магмы. Дуги, круги и четырёхугольники аннигиляции постоянно росли в размерах и опускались вниз, погружаясь в кору планеты.

Огненный-яркий полдень укутала хаотическая мутная мгла. Как кровавый циклоп или красный Лаокоон, сражающийся со змеевидными кольцами облаков и теней, могучее солнце, казалось, болталось в середине неба, головокружительно носясь туда-сюда, когда мир пошатнулся под адской поступью макрокосмических титанов. Земли внизу были покрыты зловонными испарениями, завеса которых изредка раскрывалась, чтобы явить взору вспучивающиеся и плавящиеся континенты.

Теперь уже сами элементы обречённого мира добавляли свою высвобождающуюся мощь к этому грандиозному хаосу. Тучи, выглядевшие чёрными Гималаями с молниями во всю длину неба, следовали за разрушителями. Поверхность планеты рассыпалась, высвобождая огонь в жерлах вулканов, возносящих к небесам чудовищные фонтаны пламени. Моря отступали от берегов, обнажая мрачные вершины подводных гор и древние затопленные руины. Вода ревела в глубоких пещерах, просачиваясь сквозь океанское ложе, потрескавшееся от землетрясений, и наполняла кипящие котлы подземных пустот, образовавшихся в результате разрушений.