Бог астероида - Кларк Эштон Смит

Воздух сошел с ума от грома, словно сам Тифон вырвался из темницы подземного мира. В нём слышался рёв чудовищных закручивающихся языков пламени в красных ямах разрушающегося ада; стоны и жалобные рыдания джиннов, попавшихся в ловушку среди гор, рушащихся в какую-то неизмеримую бездну; завывания безумных демонов, освободившихся из первобытных гробниц.

Возносясь всё выше и выше над этим сумасшествием, Чандон наконец смог бросить взгляд вниз, со спокойной высоты эфира на кипящий и расколотый шар. Он видел теперь и огромное солнце, которое казалось одного размера с планетой. Стоны катастрофы и безумный гром, казалось, затихли. Уничтоженные, расплескавшиеся моря выглядели теперь не более чем капельками на ступнях Вневременных Богов. Яростные, всепожирающие водовороты казались эфемерными клубами пыли, потревоженной случайным шагом прохожего.

Затем, под Чандоном исчезла даже туманность, оставшаяся после разрушения планеты. Существо, на плече которого он всё ещё держался, словно атом на каком-то планетарном парапете, шагало через космическую пустоту; а с презрением отторгнутый им разрушенный мир со всеми исчезнувшими загадками чуждой жизни и цивилизации был отброшен в бездну за исчезающим вдали солнцем, вокруг которого он вращался.

Землянин уже с трудом воспринимал немыслимые размеры, до которых увеличились Вневременные. Он созерцал их мерцающие очертания, расплывчатые массы их форм со звёздами позади них, видимыми словно сквозь светящуюся кометную вуаль. Сидя на существе-туманности, огромном, как орбита звёздной системы, и мчавшемся быстрее скорости света, он проносился сквозь безымянные галактики, через никогда и никем не описанные измерения пространства и времени. Чандон ощущал неисчислимые завихрения эфира, видел лабиринты и водовороты звёзд, которые формировались и исчезали, сменяясь бегущими узорами других звёздных лабиринтов. В величественной безопасности, в сфере, похожей на грёзы, Чандон совершенно не представлял, куда и зачем он несётся с такой невообразимой лёгкостью; и, словно человек, которому снится какой-то потрясающий сон, он даже не пытался задавать себе подобные вопросы.

После бесконечностей умирающего света, кружащейся и рушащейся пустоты, после пересечения многих небес и бесчисленных звёздных систем, путешественник ощутил внезапную остановку. На мгновение, всё ещё пребывая в застывшей бездне, Чандон увидел крошечное солнце в окружении девяти планет и отстранённо подумал, не является ли эта звезда каким-то знакомым ему астрономическим телом?

Затем ему показалось, что он с невыразимой лёгкостью и скоростью падает на одну из находящихся поблизости планет. Размытая и расширяющаяся масса её морей и континентов поднялась навстречу путешественнику. Казалось, он, словно метеор, опускался в область суровых гор с заострёнными снежными вершинами, возвышавшимися над мрачными шпилями сосен.

И там, словно сданный на хранение какой-то всемогущей рукой, цилиндр путешественника замер на месте. Чандон выглянул наружу с жутким изумлением пробудившегося сновидца, чтобы увидеть вокруг себя стены своей собственной лаборатории в Сьеррах! Всеведущие Вневременные Боги по какой-то добродушной прихоти вернули его в родное место во времени и пространстве, а затем продолжили своё путешествие, возможно, с целью завоевания других вселенных, а может быть, в поисках своего родного вечного белого мира, чтобы вновь свернуться в коконы в бледной Нирване неизменного созерцания.

Завоевание человечеством межпланетных бездн сопровождалось множеством трагедий. Ракета за ракетой, подобно отважным мотылькам, исчезали в бесконечности – и не возвращались. Неизбежным было и то, что пропавшие исследователи по большей части не оставили никаких записей о своей судьбе. Их космические корабли вспыхивали небывалыми метеорами в атмосферах дальних планет, падая бесформенными металлическими огарками в неизведанных землях. Многие корабли превратились в мёртвые, замороженные спутники других миров или лун. Некоторые из тех кораблей, которым не довелось вернуться, возможно сумели где-то совершить посадку, но их экипажи чаще всего погибали на месте, или смогли протянуть совсем недолго в непостижимо враждебных условиях космического пространства, не предназначенного для людей.

В последующие годы благодаря развитию исследовательской техники были обнаружены несколько таких давно потерянных кораблей, следующих по одинокой орбите, без экипажа на борту, а обломки других были найдены на дальних планетах. Иногда, но не часто, можно было реконструировать подробности одинокой, отдалённой катастрофы. Временами в оплавленных и искорёженных корпусах находили неповреждённые журналы или аудиозаписи. Так, например, известен случай с «Селенитом», ракетным кораблём, экипаж которого первым осмелился отправиться в пояс астероидов.

К тому времени, когда пропал «Селенит», пятьдесят лет назад, в 1980-м году на Марс были отправлены десятки кораблей, а на плато Большой Сирт основана ракетная база с небольшой постоянной колонией землян. Все они были серьёзными учёными, отличавшимися необычайно твёрдым характером и физической выносливостью.

Воздействие марсианского климата и полное отчуждение от привычных условий, как и следовало ожидать, оказались для людей чрезвычайно тяжёлыми и даже катастрофическими. Здесь происходила непрекращающаяся борьба со смертельными и заразными бактериями, неизвестными науке, беспрерывное сражение с опасными излучениями почвы, воздуха и солнца. Играла свою роль и пониженная гравитация, приводящая к необычным и глубоким нарушениям обмена веществ.

Хуже всего были нервные и психологические проблемы и явления. Странная, иррациональная враждебность, мании и фобии, доселе неизвестные психиатрам, начали развиваться среди персонала ракетной базы.

Ожесточённые ссоры вспыхивали между людьми, которые до этого были вежливы и умели держать себя в руках. Партия, насчитывавшая всего пятнадцать человек, вскоре разделилась на несколько враждующих групп, и этот болезненный антагонизм порой приводил к настоящим боевым действиям и даже кровопролитию.

В одной из таких групп было три человека: Роджер Кольт, Фил Гершом и Эдмонд Беверли. Эти трое, сумевшие объединиться совершенно непонятным образом, оказались нетерпимы и недружелюбны по отношению ко всем остальным. Казалось, что они словно приблизились к границе безумия, оказавшись во власти истинных галлюцинаций. Как бы там ни было, им пришла в голову идея, что Марс с его пятнадцатью землянами был слишком перенаселён. Выражая эту идею самым оскорбительным и воинственным образом, они также начали намекать о своем намерении отправиться ещё дальше в космос.

Их намёки не воспринимались другими людьми всерьёз, поскольку экипажа из трёх человек было недостаточно для надлежащего комплектования даже самого лёгкого ракетного корабля из тех, что использовались в то время. Кольт, Гершом и Беверли без всяких затруднений угнали с базы «Селенит», – меньший из двух кораблей, располагавшихся тогда на Большом Сирте. Однажды ночью их товарищей-колонистов разбудил пушечный грохот реактивных двигателей. Выскочив из своих бараков, собранных из листового железа, люди только и успели увидеть пламенный след корабля, удаляющегося в сторону Юпитера.