Приключения Мак-Лейстона, Гарри Руперта и других - Майк Гервасиевич Йогансен

уже подоспели: каждый схватил Сашко за руку, и через секунду его вытащили на улицу. Третий встал и пошел сзади, держа Сашко за шиворот. Сашко почувствовал, что очутился в умелых руках, и ему стало немного не по себе.

— Отпустите меня сию минуту, — сказал он по-немецки.

Троица не обратила на его слова никакого внимания.

Тогда Сашко лягнул заднего. Задний застонал, выпустил воротник — Сашко завертелся, как уж на сковороде, высвободил уже одну руку… как вдруг ощутил на шее холодную сталь револьвера. Он замер на мгновение — его схватили за руку. Ощупали карманы и вытащили браунинг и документы.

«Плохо, — подумал Сашко, — это пахнет убийством и уничтожением документов. В конце концов, какое дело фашистам до гарантий соглашательского правительства. Убьют, и дело с концом. Плохо!»

Они отошли шагов на десять от крыльца. В этот момент к крыльцу подошли первые трое, но и не посмотрели на этих.

«Эге», — подумал Сашко.

— Пустите, — крикнул он во весь голос.

— Пустите… мать, — добавил он по-славянски.

Трое остановились. Один из них сорвался с места и подбежал к группе. Это был невысокий человек с белокурыми волосами.

— В чем дело? — спросил он коротко.

Фашисты тащили Сашко дальше.

— Алло, Март! — крикнул белокурый.

Подошел второй, за ним, оглядываясь, подбежал третий. Март и белокурый разбросали фашистов, как солому.

Сашко отобрал у одного из них свои и его документы и оружие, и все четверо направились к двери.

Раздался выстрел. Пуля звякнула о стену. Сашко запер дверь и по телефону портье вызвал полицию.

Но, когда появилось два шуцмана, фашистов уже не было. Сашко искренне поблагодарил троих спасителей — один из них был шоколадного цвета — и они ушли.

— Здорово! — ответил Лейн-младший.

— Что Гарри? — спросил старший.

— Гарри служит на сернокислотном! — ответил тот.

— Слушай, друг, — сказал старший. — Здесь вот какое дело. К заводу проводят трамвай, и твой дом будет на линии. Я хочу перенести сюда свою торговлю. Продай мне дом. Знаешь что, пойдем поговорим в пивной, там будет свободнее.

— И сколько ты дашь мне за дом? — спросил младший, когда они опрокинули по первой.

— Я даю тебе сто двадцать фунтов, — во столько отец оценил эту лачугу. Ты же понимаешь: ей нужен ремонт.

— Ладно, — сказал младший. — Я согласен.

Они пошли пешком к нотариусу, жившему на другом конце городка. Шли среди щедрых, зеленых садов.

— Здесь будет трамвай, — сказал старший.

— Что за трамвай будет — конный или паровой? — спросил младший.

— Электрический, — ответил серьезно второй.

— Вот скиснет теперь директор со своим автомобилем.

Из-под акациевых кустов выскочил заяц и поскакал по дороге. Какой-то паренек на старомодном велосипеде с большим передним колесом погнался за зайцем…

Лейн-старший, ощупывая в кармане купчую, шел в хорошем настроении домой. Он был неженат, и на него заглядывались все девушки городка — ведь на нем всегда был новенький костюм и штаны в клетку.

Он подошел к двери и постучался.

Вышла старуха и приподнялась на цыпочках к его уху.

— Там у вас какая-то девушка, — сказала она шепотом. Лейн-старший взволнованно кивнул и вошел в гостиную.

Она сидела в кресле, закрыв лицо руками. Он подошел поближе и отвел ее руки от лица. Перед ним была жена Лейна-младшего…

— Войдите! — крикнул Сашко.

В кабинет полномочного консула вошел огромный, похожий на слона старик.

— Вам чего?

— Дайте мне визу в Россию.

— Кто вы такой?

Слон вытащил засаленную, изорванную бумажку и расправил ее на столе.

— Это что такое? — спросил Сашко.

— Что? — документ. Вот, видите — Рудой-Руденко, он же Семенчук.

— Этого мало. Откуда вы приехали? Где вы жили?

— Приехал из Америки.

— Как вы приехали без документов?

— А с быками — загоняли быков на пароход, я с ними и пробрался.

— У-г-ум… А сошли как?

— С быками и сошел.

— Слушайте, сколько вам лет? Зачем вы так ездите?

— Эх, господин-товарищ, — жизнь так коротка, а мир так прекрасен, земля так богата и зелена.

Сашко был немного тронут.

— Слушайте, все-таки я вас в Украину не пущу. Нельзя.

— Ну, так я пойду пешком.

— Как же вы перейдете через границу?

— А как-нибудь перейдем. Нам не впервой!

— Ну, раз уж хотите идти, то я вам посоветую — не идите через Польшу, там опасно. Идите через Румынию.

— Спасибо вам, а все-таки, может, дали бы визу?

— Нет, — решительно ответил Сашко, чувствуя, что старый эпикуреец вот-вот добьется своего. — Прощайте.

— Будьте здоровы.

Семидесятилетний слон легким шагом вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с господином в котелке. Господин подошел к столу, положил котелок на стол и сел, поддернув штанишки над джимми. Затем он быстро заговорил по-английски, кивая головой и показывая что-то пальцами. Во рту сверкали 32 золотых зуба. Положил перед Сашко два паспорта.

— Вы можете по-немецки или по-русски? — нервно спросил Сашко.

Американец будто не слышал и тарахтел дальше.

Сашко взял паспорта и внимательно рассмотрел их. Затем он отложил их в сторону. Американец продолжал тарахтеть. Сашко послушал его еще несколько минут. Потом сказал:

— Этих я в Украину не пущу.

— Почему? — спросил американец по-русски.

— Может, разрешите, я вам скажу, кто вы такой. Вы американец из Киевской губернии, прожили в Америке лет десять — служите агентом «Ноуd’а» и теперь хотите навязать нам двух психически больных. Да, психически больных, можете не возражать. Понятно, что в Америку они приехали, не будучи больными; теперь, когда американский капитал высосал из них все жилы, вы хотите отправить их обратно… Так вот, это дело не выгорит. Если они вам ни к чему, можете сделать из них шницель для Вильсона[18]. Вы меня поняли?

— Да.

Американец надел котелок и важно направился к двери. Перед дверью он остановился и сказал:

— Я жертвую вам 2000 в пользу голодающих.

— Вы жертвуете 20 долларов? — переспросил Сашко. — Налево кругом марш — шестая комната…

— Милая моя, бесценная! — сказал Лейн-старший.

Жена Лейна-младшего положила себе на плечи голые руки Лейна-старшего. Они лежали молча.

— Пора, — сказала она. — Скоро он вернется домой после ночной смены.

— Так ты не забудешь, что я говорил? — напомнил Лейн-старший.

— Не забуду, милый, — сказала она. — Мы будем счастливы. Он как-нибудь проживет с Гарри.

И она стала одеваться. Оделась и вышла из комнаты.

В кабинет Сашко в консульстве вошли трое. Третий шел сзади и оглядывался по сторонам. Он был шоколадного цвета и держал старшего из передних двоих за кончик рукава.

Сашко узнал своих спасителей.

— Откуда вы, товарищи? — спросил он.

— Я из Америки, — начал на ломаном французском языке старший.

— Он из Америки, — перевел на чистый украинский младший.

— Вы