Под палящим солнцем - Джейн Харпер

Прости меня.

В конце концов Нэйтан положил открытку себе в карман.

– Спросишь Ильзу? – сказал Ксандер.

– Да. Завтра.

Одеваясь, Нэйтан слышал, что в доме тихо. Из окна можно было разглядеть фигурки Софи и Ло, играющих в саду, и Лиз, которая за ними наблюдала. Даже с такого расстояния было заметно, как ссутулились ее плечи и как согнулся позвоночник. Ильзы рядом с ними не было.

Не было ее и на кухне, где Кэйти убиралась в одиночку, и в ее кабинете. Нэйтан спустился обратно и заглянул к Ксандеру – тот все еще спал. Сейчас его лицо, расслабленное на подушке, выглядело, скорее, мальчишеским. Нэйтан прикрыл за собой дверь. Через гостиную была спальня девочек. Бывшая детская комната Кэмерона. Нэйтан стоял и вспоминал все те предрассветные утра, когда он с затуманенными еще глазами выходил из своей комнаты и сталкивался нос к носу со своим братом. Когда управление собственностью перешло к нему, Кэмерон занял хозяйскую спальню в конце коридора. Вернее, Кэмерон и Ильза. Лиз перебралась в маленькую комнатку рядом с девочками и говорила, что ей там куда лучше.

Дверь в хозяйскую спальню была открыта, и Нэйтан подошел и заглянул внутрь. Вся крупная мебель, похоже, так и осталась еще с тех времен, когда здесь жили мать с отцом, но пространство все же казалось незнакомым. Кто-то, должно быть, Ильза, покрасил стены, повесил фотографии девочек и добавил еще какие-то личные штрихи.

Комната выглядела ухоженной, но какой-то – Нэйтан пытался определить, – растревоженной. Кровать была заправлена, но неаккуратно, и глубокие впадины в подушках свидетельствовали о беспокойном сне. От роты старых кофейных чашек остались ряды колец на прикроватном столике, со стороны Ильзы, он предполагал. Там же был пузырек болеутоляющих без крышки, несколько таблеток валялось отдельно.

Нэйтан оглянулся на комнату девочек, потом снова посмотрел на пузырек. Он помедлил, но все же вошел, доски громко заскрипели под его ботинками. Он собрал таблетки, ссыпал их в пузырек и закрутил крышку с защитой от детей, затем посмотрел этикетку. Это был банальный парацетамол, но таблеток было очень много. Он еще немного постоял, затем поставил пузырек на место.

Мужчина шагнул в коридор и что-то прохрипел, когда в полутьме с кем-то звонко столкнулся. Оба застыли. В тусклом свете Нэйтан не сразу узнал человека перед ним.

Саймон.

Его глаза скользнули в спальню позади Нэйтана и остановились на нем с непонятным выражением.

– Я вас искал, – сказал Саймон.

– А я искал Ильзу, – Нэйтан уловил в собственном голосе защитный оттенок и прочистил горло. Он не обязан объясняться.

– Уехала одна на лошади по подъездной дороге примерно час назад.

– А. Спасибо. Ты чего-то хотел?

– Вам звонят.

– Мне? – Нэйтан не мог представить, кто захотел бы с ним разговаривать. – И кто там?

Саймон пожал плечами.

– Тот, с кем вы, по-видимому, пытались связаться.

Это был электрик, контрактник.

– Дэйв, – сказал Нэйтан, когда услышал его голос. – Как там моя холодильная камера?

– Не знаю, приятель. Я был там у тебя в пятницу, как и договаривались, но не смог попасть внутрь.

– В камеру?

– В дом. У тебя заперто.

– Но… – Нэйтан крепко зажмурился. – Черт.

Нэйтан не ленился запирать дом только в одном случае – когда у него гостил Ксандер. Вероятность, что ноутбук парня украдут, стремилась к нулю, но, похоже, Ксандеру так было спокойнее. Голос Дэйва звучал кристально чисто. Что не предвещало ничего хорошего. Он наверняка в каком-то густонаселенном месте.

– Пожалуйста, скажи, что ты еще в наших краях.

– Не-а, извини. Нужно было домой. Рождество с детьми.

– Боже. – Нэйтан три недели ждал, пока у контрактника наберется достаточно заказов, чтобы окупить весь его путь из Сент-Хеленс. – Ты что, не мог вломиться?

– Ну, я мог, – сказал Дэйв несколько обиженно. – Но я не знал, что ты мне на это скажешь.

– Спасибо я б сказал. Мне нужно, чтобы хренова штука работала.

Дэйв помолчал, чтобы выразить свое недовольство тоном Нэйтана. Тот сделал глубокий вдох.

– Извини, приятель. Ты не виноват. Когда теперь вернешься?

– Не раньше первой недели февраля.

– Февраля!

– И то только если работы наберется.

– Я не могу столько ждать. Мне нужно починить ее сейчас. Гарри говорит, что вода может прийти.

– Если затопит, ждать надо будет еще дольше.

– И что же мне делать?

– Слушай. Я подскажу тебе пару способов, – сказал Дэйв. – Ручка есть?

Нэйтан пошарил вокруг и нашел ее под телефоном. Потертая семейная книга для записей лежала открытой, и он перелистнул на чистую страницу. Он начал записывать.

– Это я уже пробовал, – сказал Нэйтан через две минуты.

– Ладно, что ж, тогда, – Дэйв снова начал рассказывать. Нэйтан прекратил писать через два слова. Это он тоже уже делал. Он был почти уверен, что в камере нужно заменить какую-то деталь. Он хотел закрыть книгу, но остановился. Пока Дэйв продолжал объяснять, Нэйтан пролистал несколько страниц вперед.

Каждый, кто собрался дальше забора вокруг дом, должен был сделать запись о том, куда отправляется и когда планирует вернуться. В теории книга должна была заполняться каждый раз. На практике это делали только тогда, когда о ней вспоминали. Слушая вполуха, Нэйтан просматривал самые последние записи. Гарри, судя по всему, сейчас осматривает скважину, а Ильза – Нэйтан провел пальцем по написанной ею строке – действительно, катается на пастбище, граничащем с подъездной дорогой. Как Саймон и сказал. Она была там в то утро, когда пропал Кэмерон, Нэйтан помнил. Когда ее муж остановился поговорить с ней в последний раз перед тем, как уехал.

– Мне жаль, приятель, – проговорил Дэйв, и Нэйтан снова стал вслушиваться. На том конце явно ждали ответа.

– Спасибо. Попробую еще раз справиться с ней сам, – сказал Нэйтан.

– Я говорил не о камере, – то, как Дэйв нахмурился было практически слышно по телефону. – Я сказал, что мне жаль, что такое случилось с Кэмероном.

– А… Да. Спасибо.

– Мне он нравился. Хороший был парень.

– Да.

– Наверно это такой шок.

– Так и есть.

– Какие-нибудь соображения, из-за чего он мог так поступить?

Нэйтан отлистал книгу назад, к тому дню, когда пропал Кэм. Он увидел большие буквы, написанные твердой рукой брата: ЛЕМАНС ХИЛЛ. Нэйтан почувствовал тяжесть в груди. Кэмерон собирался вернуться к обеду следующего дня, если не раньше, согласно записи. Нэйтан вынул из кармана его открытку. Два слова тем же почерком. Прости меня.