Танцы в нечётных дворах - Элен Витанова

— Спасибо тебе, Лизанька, у меня прям камень с души упал… Как подумаю, что она умереть могла, так самой аж жить не хочется. С утра ревела тут, как белуга. Привыкаешь к этим зверям, она у нас как член семьи.

— Не за что, Николетта. А у вас-то деньги на еду есть?

— Мы со стариком перебьемся как-нибудь. У него пенсия скоро, а нам, может, зарплату выплатят — вон за три месяца должны уже, так?

Николетта подмигнула ей, как товарищу по несчастью. А Эльза подумала, что театральная зарплата ее никогда не интересовала — в качестве источника дохода расценивать ее было нельзя. Сколько же тогда получает Николетта? И Эльза снова потянулась за кошельком.

— Николетта, вы не обижайтесь, возьмите немного денег…

— Нет, не стану, я не попрошайка.

— А если кошке что-нибудь понадобится? Если ей станет плохо?

В глазах вахтерши блеснули слезы:

— Нет ничего хуже, когда плохо тому, кого любишь, а ты не можешь помочь — из-за денег, из-за этих проклятых денег… Но если ей не понадобится, я куплю себе мазь для спины, можно?

Эльза вынула из кошелька несколько крупных купюр и с грустью подумала, что это, наверное, целая зарплата Николетты.

— Возьмите.

— Что ты, деточка, это много.

— У меня еще есть, возьмите. У меня …богатый муж.

— Ему очень повезло с женой, Лизанька.

— У вас спина, наверное, из-за кресла болит, оно неудобное.

— Неудобное, да, но это ревматизм, деточка, старая я уже совсем. Жизнь незаметно пролетает как-то: ничего не сделал, а уже почти умер… Вот как.

Прощаясь с Николеттой, Эльза подумала, что надо бы перед отъездом купить ей новое кресло.

Театр тоже не вызвал эмоций. Может, что-то произошло с ней, может, душа очерствела и стала неспособна чувствовать прекрасное? Выйдя на сцену перед пустым залом, Эльза попыталась представить себе, сколько актрис прошлого вот так же выходили из-за кулис, меняя настоящую жизнь на спектакль. Но все великие актрисы выходили на сцену совсем не этого театра. Были и здесь таланты, конечно — местного масштаба. А сейчас их почти нет… Смелые и талантливые уезжают, остаются лишь актеры со средними способностями и те, у кого есть талант, но нет смелости — причем последних меньше. А еще остаются такие, как она — которые живут в другой реальности. Как там Николетта сказала о кошке? Важные и грациозные. Конечно, ей хлопали и дарили цветы, отец был доволен, муж — не очень. Такая маленькая, по-своему гармоничная жизнь. Незначительная жизнь в незначительном театре… Эльза быстро прошла через сцену и нечаянно дотронулась до кулисы. Ткань была мягкой и очень пыльной. Эти пылинки она еще долго пыталась стереть с пальцев салфеткой, спускаясь по лестнице к черному ходу.

Теперь надо зайти в городской сад, пройтись по центральной аллее, взглянуть в глаза любимым барельефам писателей, посидеть у старинного фонтана. Ведь, уехав отсюда, она при мысли об этом городе наверняка будет представлять себе именно этот парк… Парк, который всегда был любимым местом ее прогулок.

Сегодня здесь было многолюдно: мамы с колясками, зеваки, студенты с ноутбуками — в центре города всегда бесплатный интернет. Рядом с парочкой дорого одетых студенток на скамейку присел нищий. Они зашикали на него, он огрызнулся, девчонки встали и, покачиваясь на высоких каблуках, недовольно ушли. Точно так же покачиваясь, на площадке перед фонтаном бродили голуби. Скучающий фотограф, стряхивая на тротуар пепел тлеющей сигареты, провожал прохожих бессмысленным взглядом. Эльза подняла глаза: в фонтане по-прежнему жила радуга. Это был прекрасный фонтан. И прекрасный парк. Но они больше не принадлежали ей, не занимали места в ее сердце. Это ощущение что-то смутно напомнило Эльзе. Пытаясь вспомнить, когда ее уже так остро поразило собственное безразличие к происходящему, она, не глядя по сторонам, вышла из парка и машинально направилась вверх по узкой улице, по направлению к отцовскому дому. Так, как в тот роковой день. И вдруг поняла: то же самое она чувствовала в суде, думая о Стасе. Вот оно что. Она не любила мужа и развелась с ним. А теперь она больше не любит этот город и должна уехать из него. Все верно.

Внутри было пусто, но Эльза старалась не думать об этом. Сложная задача, особенно когда разбираешь документы из пыльной папки, в прошлой жизни хранившейся в сейфе твоей квартиры. Надо же, у нее еще совсем недавно была любимая работа, любимый город, муж, квартира и даже сейф… А теперь вот чемодан с вещами, эта папка и неясные планы.

Часть документов выглядела понятно: дарственная, оформленная свекром на Стаса, какая-то бухгалтерия — вероятно, нелегальная, несколько договоров — судя по всему, связанных с бизнесом свекра… Тоже, небось, не все чисто, раз в сейфе хранили. Еще какая-то дарственная, подписанная неровным почерком… Эльза почти отложила ее в сторону, и тут одна из фамилий словно напомнила ей что-то… Беспалый! Боже, да это же тот, кого убили… Любовник Олиного мужа. Откуда его документы в этой папке?

Первым побуждением было позвонить Стефану. Но Эльза, немного подумав, набрала номер Ольги.

— Оля, извини, я без предисловий. Слушай, я, когда уезжала, ну в тот день когда мы встретились… Забрала папку Стаса из сейфа, чтоб потом шантажировать его, если надо будет. Там документы всякие… Она была на вокзале в камере хранения. Я сегодня забрала ее и там нашла …какой-то документ Беспалого.

— Ничего себе новости! И какой?

— Слушай, я не знаю. Какая-то дарственная.

— Кто кому дарит?

— Да я не читала толком… Вот. Вроде он передает в дар два банковских счета какой-то Паскал Даниэле. Не знаешь, кто это?

— Не имею представления. Впрочем, как-то я слышала от моего ненаглядного, что у Беспалого есть сестра — то ли сводная, то ли двоюродная, в общем, какая-то седьмая вода на киселе… Но как зовут — не знаю. А что за число там, на договоре?

— Число, сейчас… Ох!

У Эльзы перехватило дыхание, Ольга тяжело дышала в трубку.

— Эльза, что за число там, на документе?

— Число… За день до нашего с тобой знакомства. Стас, наверное, положил этот документ в папку в тот день, когда я ее забрала. Мне страшно, Оля. Что все это значит?

— Ну, может, значит, что полиция перестанет доставать меня и моего бывшего мужа.

— Но при чем тут Стас?

— Не знаю, дорогая. Успокойся и не плачь. И …отнеси эти документы в какое-то надежное место. Ты где вообще живешь сейчас?

— В гостинице…

— В гостинице! Ну и скажи: надо было тебе туда возвращаться?

— Да, надо было, Оль. Но я уже почти все тут закончила. Ты, кстати, развестись не хочешь? Пока я тут, и в наличии есть хороший адвокат?

— Как я могу развестись на расстоянии? Приезжать не буду, не проси даже.

— А вдруг это возможно? Я спрошу у Вадима Сергеевича, он, кажется, мой ангел-хранитель.