Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми - Бор Стенвик

Как ни странно, чаще всего на автотюн нападают именно из-за его основной функции — коррекции звука. В большинстве современных песен фальшивые ноты исправлены автотюном, отчего, по мнению критиков, практически все песни звучат одинаково и безлико. Журналистка Лесли Андерсон написала в интернет-издании The Verge: «Нам, людям, свойственно тянуться к индивидуальности, а не к идеалу... И если целая индустрия решит вдруг использовать голосового робота — что тогда? В один прекрасный день мы возненавидим наши собственные голоса?» Продюсеры, с которыми Лесли разговаривала, подтвердили, что сейчас ни Боб Дилан, ни Нил Янг, ни Дэвид Бирн с их уникальными голосами не достигли бы особого успеха, ведь их голоса все равно прошли бы обработку автотюном.

Причиной критики автотюна является желание, с одной стороны, оставить за человеком право на ошибку, а с другой — лишить тех, кто «не умеет петь», возможности выступать. Иными словами, эта критика возникает благодаря двум довольно противоречивым чувствам — заботе о человеке и стремлению к лучшему. Мы недоверчиво относимся к автотюну, потому что полагаем, будто ради достижения цели необходимо приложить некие усилия, а технологии угрожают отнять у нас возможность судить чужой талант.

Строго говоря, если певец прибегает к помощи автотюна, это еще не означает, что он не умеет петь — многие прекрасно обошлись бы и без него, просто тогда вряд ли получилось бы записать песню с первого раза. Намного дешевле спеть один раз и скорректировать все недочеты при помощи техники — так же, как фотограф обрабатывает снимки в фотошопе. Хотя мы и ругаем автотюн, это не значит, будто нам нравится, когда наши любимцы фальшивят; однако осознавать, что их истинного голоса мы никогда не слышали, все равно неприятно.

Эффект, известный большинству из нас как «эффект Шер», получается, когда настройки максимальные, а время до автоматической коррекции установлено почти на нуле, — тогда кажется, будто голос вибрирует. Этот эффект, преобразующий человеческий голос в подобие звуков, издаваемых роботом, использовали рэперы Ти-Пейн и Канье Уэст и певица Кеша. Получается, что это модное изобретение превращает человека в робота? Или же оно — лишь одно из новых проявлений скрытых человеческих способностей?

Интернет-портал Gearslutz.com представляет собой гигантский форум для звукооператоров. В 2009 году один из пользователей форума с ником FAT задал там вопрос, под которым вскоре образовалась длинная ветвь дискуссии. Многие молодые певцы, с которыми работал FAT, могли самостоятельно имитировать эффект автотюна, так что их голоса уже не нуждались в обработке. Они с легкостью меняли голосовые регистры и заставляли свой голос вибрировать. Как выяснилось, с этим явлением столкнулся не только FAT. «Мне тоже вначале показалось, что я просто не выключил автотюн, но нет — они и правда так поют», — поддержал его другой звукооператор, а вслед за ним и еще несколько.

В июле 2013 года в Интернете появилось видео, на котором совсем юная девушка по имени Эмма Робинсон пела песню Рианны. Казалось, будто без автотюна здесь не обошлось, однако девушка явно просто сняла сама себя на iPad. Журналисты интернет-издания Huffington Post решили провести собственное расследование этой загадки: они связались с девушкой и попросили ее спеть для них вживую. Эмма Робинсон спела — и голос ее звучал совершенно так же, как на видеозаписи. По ее словам, она всегда так пела, автотюн тут ни при чем, а такая техника пения называется йодль.

Возможно, автотюн прижился намного лучше своих предшественников — вокодера и ток-бокса — благодаря тому, что производимый им эффект похож на звуки, которые человек способен воспроизвести самостоятельно, причем для этого ему нужно в совершенстве владеть собственным голосом. Быстрая смена голосовых регистров, или колоратура, на протяжении столетий оставалась приемом, характерным для особенно виртуозных исполнителей вокальных классических партий. А тирольская манера пения (Йодль), заимствованная американской кантри-музыкой, сохранилась потому, что напоминает человеческий плач, то есть чувства в крайнем их проявлении. Автотюн дает удивительное и эстетически притягивающее сочетание человеческих эмоций и технологии. А для достижения наиболее правдоподобного эффекта певец должен обладать соответствующим настроем, и добиться этого может далеко не каждый. Автотюн для Ти-Пейна — давно привычный инструмент, однако в интервью журналу New Yorker рэпер признался, что есть одна композиция, в которой он обходится без автотюна, — в ней рассказывается о его детях. Родительские чувства по-прежнему не терпят вмешательства технологий.

21 апреля 1964 года художник Джеймс Харви со своей подругой Джоан Уошберн стояли в очереди в нью-йоркскую The Stable Gallery. Критики смешали выставку с грязью, но, несмотря на это, желающие попасть туда выстраивались в очереди длиной в квартал. Харви и сам никак не мог взять в толк, что публика нашла в этом новом художнике, который, подражая таким классикам поп-арта, как Клас Олденбург и Джаспер Джонс, тоже создавал скульптуры из продуктов потребления и пивных банок.

Сам Харви был представителям абстрактного экспрессионизма, который в то время считался квинтэссенцией живописи и самым удачным направлением изобразительного искусства со времен появления фотографии, спровоцировавшей в конце XIX века кризис живописи. До того момента задачей художника было отразить действительность с наибольшей долей достоверности, однако с появлением фотографии художники утратили свое единоличное право на изображение окружающего мира, и теперь им остались лишь абстракции и отработка живописной техники. Художников (как и фотографов) интересовал реальный объект, однако они не ограничивались его изображением, а перерабатывали его. Экспрессионистские линии и излюбленные импрессионистами контрастные мазки преображали действительность, наполняя объекты чувствами и темпераментом художника. Представители абстрактного экспрессионизма ограничились изображением собственных эмоций. Сам Джеймс Харви был последователем Джексона Поллока, одного из основателей этого направления, и картины Харви представляли собой композиции из негеометрических линий и пятен краски. Действительность больше не интересовала художников, осталась лишь техническая составляющая работы. В рецензии New York Times на работы Джеймса Харви критик язвительно заявил: «Похоже, ему просто нравится водить кистью по холсту. Оттого он и накладывает краску в несколько слоев».

Как и многим другим художникам, Харви не хватало на жизнь денег от продажи картин, и оттого он работал еще и дизайнером. Рисовал он неплохо и уверенно, поэтому успешно разрабатывал дизайн сигаретных пачек и упаковок для мыла, а компании охотно покупали его работы — правда, самые, на его взгляд, неоригинальные. Харви считал свой талант непризнанным, однако, если бы не работа, ему никогда не хватило бы на дорогие, но привычные удовольствия. Тогда, в 1964-м, отстояв очередь и попав наконец в галерею, Харви наверняка подумал, что судьба в очередной раз издевается над ним: вокруг громоздились ящики с нарисованными на них логотипами, похожими на те, что придумывал он сам, просиживая каждый день в офисе. Этот выскочка Энди Уорхол просто срисовал логотипы продуктов Kellogg’s и Heinz и расставил по залу коробки — и это он называет искусством?! Но последней каплей был штабель из ста двадцати фанерных коробок, в точности повторяющих упаковку для мыльных подушечек Brillo. «О господи, — воскликнул Харви, — да ведь это же я их придумал!»