Крылья по контракту - Диана Хант

Пандора вздохнула и направилась вслед за большинством, но демон вдруг придержал её за локоть, и, легонько подтолкнув в спину, направил к воздушному шару. Пожав плечами вместо того, чтобы подпрыгнуть от радости, Пандора с видимой неохотой подчинилась.

Но когда деревянная палуба под её ногами дрогнула, покачнулась, задохнулась от восторга, а тут ещё налетевший ветер сорвал платок, и, растрепав ей волосы, закружил его высоко над головой и вовсе рассмеялась, запрокинув голову.

Не замечая изумлённого взгляда демона, вытянула вверх руки и позвала:

— А ну отдай! Отдай сейчас же!

Платок тут же ринулся вниз, как если бы в центр его поместили шар, падающий на землю. Алые края трепетали в потоках ветра.

Харлей нахмурился, когда тонкая красная ткань облепила безупречное лицо гарпии, повторяя впадинку на подбородке, острые скулы, призывно приоткрытые губы, а затем снова взмыла вверх, уворачиваясь от её рук.

Растрёпанная и счастливая, она рассмеялась снова. Сложив руки рупором, крикнула:

— Я тоже рада тебя видеть, Зефир!

— Зефир? — переспросил демон, хмурясь ещё больше. Судя по реакции ледяной злючки ей вовсе не грозила опасность, но желание защищать её, спрятав от всего мира стало вдруг нестерпимым, почти таким же, как проклятое распирание в штанах.

— Дух ветра! — крикнула гарпия, решив, видимо, позабыть на время о своей злости на него. — Мы познакомились, пока я плыла с Тхон-Тао. Зефир, отдай!

Присмотревшись, Харлей различил носящийся над их головами прозрачный силуэт: крылатую фигурку с развевающимися на ветру волосами.

— Но как ты… Я имею ввиду… в смысле…

— Гарпии дружат с духами, — пояснила Пандора. — А духи ветра нам ближе чем друзья, они наши братья, — сложив ладони рупором, она крикнула: — Ладно, Зефир, забирай! Сегодня ты не останешься без подарка!

— Дареное не дарят, — ревниво заметил демон.

— А тем более дважды, — с ехидной улыбкой ответила гарпия.

— Ты о чём?

Но ей не нужно было объяснять, о чём. Вредный ветер (какая сестра, такой и брат, чего уж там) рассёк платок каким-то образом сразу на несколько лент. Какое-то время Пандора ахала, хлопая в ладоши, глядя, как они выписывают в воздухе самые разные траектории: треугольники, круги, квадраты, зигзаги и спирали, а потом одна из лент отделилась и, медленно опустившись вниз, завязалась в бант вокруг белоснежной шеи.

Харлей вынужден был признать: эта деталь добавила ледяной красоте гарпии яркости и шарма.

Счастливо улыбаясь, Пандора помахала клубку алых лент рукой и пожелала счастливого плаванья.

— Он обожает море, — пояснила она Харлею. — Не мыслит своего существования без водных горизонтов.

— Это он тебе сказал? — почему-то раздражённо спросил демон и улыбка Пандоры тут же покинула её лицо, словно только привиделась инкубу.

Искривив бровь, гарпия дёрнула плечом, мол, о чём с тобой можно разговаривать, и отвернулась с видом вдовствующей королевы в изгнании.

Демон хотел отпустить что-то едкое, но не успел: дилижанс замер в воздухе и пол под ногами дрогнул от стыковки с платформой.

Отсюда, с высоты, становилось понятно, почему, собственно Жемчужина получила именно такое название: городок и вправду имел форму половинки раковины-жемчужницы, что только усиливал розовый цвет домишек, зданий, тротуарной плитки.

Больше всего на свете Пандоре хотелось сорвать плащ, прикрывающий крылья, и, оттолкнувшись стопами от парящей платформы, покружить немного над городом и морскими волнами, поносится наперегонки с Зефиром, но увы: учитывая в особенности последние новости, ей явно не стоило этого делать.

К счастью, ей предстояло путешествие на подводном экспрессе, а такое тоже не каждый день случается. И, к слову, что касается неба, она ещё налетается вдосталь… когда всё это будет позади.

Тоннель, в который после гудка войдёт их поезд, был огромным, с переливающимися в солнечных лучах прозрачными стенками. Харлей знал, что де Вуд Корпорэйтед поставляла унобтаний для его строительства, но лично здесь не был и глазел по сторонам с едва ли не большим энтузиазмом, нежели Пандора. Да и вообще — вертеть головой по сторонам было лучшим решением, учитывая проклятую близость гарпии.

То ли виной всему была клятая кровная привязка (демону очень хотелось списать всё именно на неё!), то ли дело было ещё в чём-то, но, когда ноздри начинал терзать её лёгкий, свежий аромат, а разлетающиеся на ветру волосы (он впервые видел их распущенными и гарпии такая причёска чудо, как шла) дразнясь и явно издеваясь, задевали его плечи и грудь, он готов был сграбастать её в охапку и целовать, целовать, целовать… И пусть на них глазеют. И пусть эта маленькая ледяная мегера дерётся потом, сколько влезет. После произошедшего в номере его внутренний демон каким-то чудесным образом воспрял и с рёвом бросался на ментальные оковы, потому что эмоции, что источала гарпия были сладкими и свежими, как мороженое, политое цветочным нектаром… Их не портила ни кислинка её откровенной злости на него, ни даже пряная горечь высокомерия Ледяной Королевы. Он никогда и никому не признается в этом вслух (ну, не такой же он дурак!), что с тех самых пор, как поцеловал её в Ламии, на лестнице, да что там, с тех пор, как увидел в подворотне Вилскувера, ничего так не хотел, как держать её в своих руках, так крепко, чтобы не вырвалась, и…

Нет, он даже думать об этом не хочет! Крылатая ведьма околдовала его, и даже эмоции человечек не помогли. Насытиться жалкими крохами, объедками с щедро уставленного самыми разнообразными блюдами стола после долгого лютого голода? Нет, как он ни старался расписывать ей других женщин, сам ни капли не верил в свои слова. А судя по её гордому, неприступному виду, по холодности, сквозящей из зеркальных глаз, по в открытую демонстрируемой неприязни… и она не поверила.

Задержавшись взглядом на двух расплывчатых пятнах возле первого вагона, Харлей нахмурился и прошёл в экспресс вслед за гарпией.

Та уже нашла их места и заняла мягкую скамью по ходу поезда у окна.

Харлей ненавидел ездить спиной вперёд, но сесть рядом с ней, ощущать тепло её бедра и не мочь прикоснуться… это выше его сил.

Да, похоже, его внутренний демон ожил и воспрял, ему перепал настоящий пир, и, как всякий демон, он требовал большего. Куда хуже было самому Харлею: ведь он не получил столь необходимой разрядки и все его мысли неслись лишь в одном направлении: как он вдалбливается в мягкую податливую плоть, как истово бьёт бёдрами, сжимая стройные изящные бока в ладонях, как гладит мягкие и тёплые крылья, там, у самых лопаток, где они покрыты лебединым пухом… и словно издалека доносятся полные страсти и дикого желания стоны, всхлипывания, хныканье!..

Проклятье инкубов! Хоть ты иди в туалет и дрочи, как малолетка!

Если бы это помогло, Харлей бы так и поступил, но он заранее знал, что это ни к чему не приведёт. Ему нужна была женщина. Тёплая, живая, покорная и согласная на всё женщина под ним, которую он бы отодрал так, чтобы ходить не смогла. И эта женщина совсем рядом, черт бы её побрал!