Крестный папа - Галина Владимировна Романова

— Даже говорить о нем не хочу! — Тетя Наташа сердито поджала губы. — Сколько писала она ему. Сколько просила девочек забрать из Дома ребенка. Ни ответа, ни привета. Да и кому писать-то было? Сам небось где-нибудь парился. Одно слово — урка…

«Ничего себе наследственность!» — едва не присвистнул вслух Игорь, но тут же устыдился, вспомнив о совсем не праведном роде занятий своего собственного предка.

— Кто же он? Она вам не говорила?

— Говорила… Я ведь ей передачки возила первое время. О детках рассказывала. Все собиралась, как подрастут, привезти их к ней на свиданку. Дак ее, бедняжку, на Дальний Восток угнали. Там она и померла. Простудилась. Сюда вот только дневник этот переслали да цепочку. Я ее все у себя держала, не знала, как промеж сестер поделить. Теперь, коли одна Лариса осталась, знать, ей и достанется… А девочки подросли да и разлетелись. А мне их так и не отдали. Я постарела, ушла с работы — тяжело уже с детками-то было. Так они ко мне на каникулы приезжали. Вот здесь на этом самом диване и спали. Лежат, как две слезинки…

Тетя Наташа беззвучно заплакала, вздрагивая крупным телом. Посидев несколько минут в тишине, Игорь нерешительно поднялся и направился к двери.

— Погоди, — окликнула она вдруг его. — Коли Ларочку увидишь, передай ей…

Она вскинула руки за голову, и вскоре у нее в ладони оказалась тонкая золотая цепочка с маленьким кулончиком в виде парусника.

— Хорошо, передам…

— А ты чего приезжал-то? — вдруг запоздало вспомнила она.

— Да так… — Он потоптался у порога. — Жениться я на ней хочу, а она — ни в какую…

— Так перебесится. — Тетя Наташа осенила его крестным знамением. — Ларочка, она с гонором. Ляля была помягче, упокой господи ее душу. А Ларочка — кремень. Нелегко тебе с ней будет, парень, ой нелегко. Ляля, та вся в мать была, а Лариса, видать, в папашу своего окаянного…

— Да, — вновь напомнил он. — Вы так и не сказали — кто их отец…

— А я и не знаю-то о нем ничего толком. Только кличку одну поганую собачью. — Она скорбно поджала губы. — Пес он, не иначе пес… Витя — вот его имя. Витя Серый…

Молодая женщина, оставшаяся с ним в эту ночь, немного развеяла хандру, что навалилась на него в последнюю неделю.

— Может, еще увидимся? — томно поинтересовалась она, упаковывая крупное тело в платье. — Я все время стою на этом перекрестке. Сейчас пойду отосплюсь, а часам к девяти вечера буду на месте. Ну что, договорились?

Вяло пожав плечами, Серафим накрылся одеялом и жестом указал ей на дверь.

— Ну как знаешь, — нисколько не обиделась проститутка. — Там у меня еще подруга имеется. Может, она в твоем вкусе?..

— Пошла вон! — беззлобно прикрикнул он на нее, и женщина растворилась за дверью гостиничного номера.

Вот времена пошли. Раньше, чтобы бабу в номер провести, нужно было так изгаляться, что всякое желание в конце концов пропадет. А сейчас!.. Сам коридорный ему доверительно бормотнул:

— Если девочек или мальчиков… Только шепните…

Шептать он, конечно же, никому ничего не стал. Поехал покататься по городу и приметил ее.

Здоровенная деваха чем-то напомнила ему его горничную Татьяну, к тому времени благоразумно им придушенную в ее же собственной спаленке. Посчитать, сколько трупов оставил за собой в родном-то городе, так пальцев на руках и ногах не хватит. А был ли смысл столько крови лить, черт его знает. Все куда-то закручивается по спирали в непонятном направлении, а ему только и остается, что на курок жать.

Ох, напрасно все же он решил этого говнюка кинуть. Только сейчас понял, что напрасно. Жил себе тихо. Ну… или почти тихо. Дело было отлажено. Деньги шли немалые. Короче, на жизнь хватало. И тут вдруг поступает это предложение… Ох, не зря говорят, что жадность фраера сгубила. Ох, не зря. Хотя если разобраться, то он тоже фигура подневольная. Мало кому было известно, что он сам под хозяином ходил. Приказали кинуть, он и стартанул. Другое дело, что с подготовкой братва подкачала…

В дверь осторожно стукнули и, не дождавшись приглашения, в номер вкатили столик на колесах.

— Завтрак, — подобострастно склонилась в поклоне беззубая старушенция. — Надолго у нас?

— Как получится, — неприветливо буркнул Серафим, отсчитывая чаевые.

— Хозяин просил для вас этот номер забронировать, — раскудахталась официантка, сграбастав щедрое вознаграждение. — Мы все убрали, как и было велено. Ильдар-то, он ведь суровый мужик. Коли что не так, сразу в зубы. Мне, видал, как верхний ряд проредил. Небось подумал, что я старуха, а мне и сорока пяти нет…

— И чего?

— Да так, — она томно повела костлявым плечом. — Ты Нюрку Косу снял вчера? Зря. Скверная баба. Все Ильдару докладывает. Хотя, если ты его человек, чего тебе ссать…

Она наткнулась на потемневший взгляд обнаженного гостя и, громыхая тележкой, исчезла за дверью.

Ильдар, Ильдар, Ильдар!!! Все как помешались на этом татарине! Чем уж он заслужил себе такой авторитет?! Кровожаден? Так и он, Симка, не из слюнтяев. Ему тоже без разницы: что таракана пристукнуть, что человека. Хитер? Так, как говорится, на каждого мудреца довольно простоты. Время еще покажет, на чьей мухе в этом городе тюбетейка.

Сидит себе в своем особнячке за семью запорами и в ус не дует. Радуется жизни, ликует, жирует и совершенно не ощущает, как стягивается на его смуглой шее огромных размеров петля.

Вспомнив о вчерашнем звонке, Серафим немного повеселел. Если все удастся провернуть, то проблема, которая последнее время заставляла его, подобно волку, гнать без оглядки куда глаза глядят, исчезнет. Растворится сама собой вместе с достопочтимым Ильдаром Рашидовым. А попутно и семейку можно будет отправить к праотцам, чтобы не скучали здесь без папки-то. Девок-то еще можно будет оставить. Они в хозяйстве всегда пригодятся, а вот сынка…

Зная, что тот всегда будет живым напоминанием его недавнего прокола, Серафим решил убрать Игорька, не дожидаясь поступления приказа. Когда-то его еще дождешься, а сынок может обратить штыки против них. Погорюет, поубивается, да и займет папашкин трон. Нет уж, господа правители! Вы там как хотите сферы влияния делите, а Сима всю семейку вырежет. Всю! Без остатка…

Завтрак был великолепным. Кофе в меру крепким и горячим. Тосты не пересушены. Даже овсянка, которую он сейчас черпал ложкой, имела какой-то особый вкус, словно ее приготовил повар из туманного Альбиона.

Позавтракав в постели, Серафим не спешил подниматься. До вечера еще времени предостаточно, можно позволить себе немного расслабиться. Задание не из легких. Хотя и помощь будет оказана действенная, и двери с окнами раскрыты к определенному часу, но отдохновение членам все же требуется дать, чтобы потом собрать в единый мощный комок для решающего броска, чтобы глаза были зоркими и руки не дрожали, не ходили ходуном, как в том подземном гараже, где он упустил проклятую бабу.