Покорение Америки - Геннадий Марченко

– А откуда у нашего Джо все эти увечья? – как бы между делом поинтересовался Профачи, хотя и так догадывался.

– Насчёт руки не знаю, а лицо ему подпортил этот консильери, когда Джо решил его пристрелить.

– Но ведь на такие встречи приходят без оружия! – не удержался Маггадино.

– Всё верно, такой была договорённость, но я на правах друга не стал обыскивать Джозефа, понадеявшись на его честность. Оказалось, зря… Хотя, конечно, этот русский – не знаю уж, преднамеренно или нет – вывел его из себя, намекнув, что если Джо окажется несговорчивым, то могут пострадать члены его семьи.

– Семья – это святое! Жён и детей трогать нельзя! Это выходит за рамки! – донеслось с разных концов стола.

– В общем, – повысив голос, продолжил Лански, – Джо выхватил пистолет и собирался пристрелить русского. Но тот оказался шустрым парнем, тут же опрокинул стол, выбил из руки Джозефа оружие и отправил его в нокаут. Всё произошло так быстро, что ни я, ни Тар-тамелла не успели ничего предпринять. Да, в целом всё разрешилось само собой. Джо оказался в отключке, а этот Бёрд ещё раз повторил свои условия и отправился восвояси. Никто ему препятствовать не стал, он был в своём праве. На этом, собственно, и всё.

Вновь в зале воцарилось молчание, которое спустя некоторое время было прервано Фрэнком Костелло:

– Джозеф, так всё было?

– Ну, так, – с явной неохотой вполголоса ответил Бо-нанно.

– Что ж, мы выслушали Мейера, а Джозеф Бонанно этот рассказ подтвердил. Думаю, всем всё понятно? Хорошо. Джозеф, я обращаюсь к тебе… Ты знаешь, что в Большом Яблоке[34] мы работаем с итальянцами и неграми, и работаем неплохо. Всем хватает на жизнь, на содержание своих семей. Зачем ты сунулся в эту берлогу и разбудил русского медведя? Тебе мало твоих доходов? Почему ты не посоветовался с другими донами? Или, может, ты считаешь себя достаточно независимым? Напоминаю, ты моложе каждого из нас, но, несмотря на молодость, твои заслуги говорят за тебя. Однако этот случай отнюдь не делает тебя лучше в глазах друзей.

– Послушай, Фрэнки, ещё раз повторяю: я сам улажу это дело. Завтра же две сотни моих ребят перевернут этот чёртов Гринпойнт вверх дном, и Большому Ивану придёт конец.

– То есть ты устроишь войну, которая в любом случае заденет другие кланы, – как бы с чувством удовлетворения произнёс Костелло. – При этом ты даже не знаешь, насколько сильны русские, а уже строишь победные планы. Друзья, мы можем такое допустить?

– Война нам пока не нужна, – подал голос Мангано. – Дьюи только и ждёт повода, чтобы взять нашего брата за жабры. Его люди постоянно крутятся вокруг моего бизнеса, вынюхивают, за что можно было бы уцепиться. Война затронет всех, а мне не хочется, чтобы моё имя появилось на первых страницах газет с негативным оттенком.

– И ещё кое-что хочу сказать, – поднялся Стефано Маггадино. – Джо, ты мой кузен, и, если не забыл, именно я когда-то предложил тебе возглавить семью Маранзано после его смерти. Ты получил в своё подчинение три сотни бойцов, отлаженную систему пусть по большей части и нелегального, но стабильного дохода. В дальнейшем ты серьёзно расширил свой бизнес, и это не может не вызывать уважения. В ответ на то, что когда-то сделал тебе такую услугу, я рассчитывал на благодарность с твоей стороны, но ты всё это время был занят только собой. Даже когда я попросил тебя прислать полсотни бойцов, чтобы помочь разобраться с конкурирующим кланом, ты ответил отказом. А ведь мы родственники…

– Да, было такое, – согласился Бонанно. – Но как я мог подставить своих людей под пули твоих врагов, против которых лично мы ничего не имели?

– А в другой раз я попросил тебя одолжить пару миллионов долларов на приобретение контрольного пакета акций одной из компаний. Снова отказ…

– В тот момент у меня не был свободных денег, я тебе объяснял, что вложился в серьёзное предприятие.

– Вот видите, каждый раз у моего кузена была причина мне отказать, – словно в поисках поддержки, окинул взглядом присутствующих Маггадино. – А мы родственники, и, если кто-то ещё помнит, на Сицилии родственные связи всегда стояли превыше личной выгоды.

– Это верно, так было всегда! – послышались голоса со всех сторон.

– Что вы говорите?! – затравленно выкрикнул Бонанно. – Вы же знаете, что я всегда чтил традиции!

– Может, где-то и чтишь, а сам пытался оторвать кусок от моего бизнеса, – встрял Рицотто. – Тебе мало Нью-Йорка, что ты протянул свои руки в Калифорнию?

– Эй, Энтони, что ты несёшь?! К тому наезду я не имел никакого отношения…

– Джо, люди тобой недовольны, – подытожил Костелло, пресекая разноголосицу. – Ты сам видишь, что у наших друзей накопилось к тебе слишком много претензий, а своими действиями ты только подливаешь масла в огонь. Невольно начнёшь задумываться, стоит ли тебе оставаться в Комиссии, которую ты своими поступками дискредитируешь.

– Я понял, Фрэнки! – догадка озарила лицо Бонан-но. – Вы сговорились! Вам не нравится, что я набрал такую силу, и решили избавиться от меня. Вы… вы подлые предатели!

– Джо, угомонись, – остановил его взмахом руки Костелло. – Я всегда считал тебя своим другом, и многие здесь присутствующие это подтвердят. Но всему есть предел. Ты раз за разом нарывался, и твой наезд на русских стал последней каплей. Предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы исключить Джозефа Чарльза Бонанно из членов Комиссии?

Руки подняли все, кроме Лански, который решил воздержаться. Впрочем, это никакой роли уже не играло. Бонанно, до которого дошло, что он оказался изгоем среди недавних друзей и партнёров, выглядел не краше покойника. Ослабив узел галстука, Джозеф поднялся на нетвёрдых ногах, обвёл присутствующих невидящим взглядом и медленно направился к выходу. Всё это проходило в гробовом молчании. На пороге он оглянулся, словно пытаясь запомнить лица собравшихся, хотел что-то сказать, но лишь шумно выдохнул и двинулся прочь. Дождавшись, когда за ним закроется массивная дверь, Костелло подошёл к Анастазия.

– Альберт, для тебя есть дело, – наклонившись к его уху и накрыв своей ладонью кисть его руки, прошептал он. – Бонанно нужно устранить, иначе у нас в будущем могут быть проблемы.

Анастазия молча кивнул, а довольный Костелло, потирая руки, повернулся ко всем:

– Хочется верить, друзья, что вскоре нам будет что делить. А сейчас давайте поднимем бокалы за нашу Сицилию, дай Господь ей вечного процветания!

Наш визит без предупреждения к мистеру Джордану получился удачным. На наше счастье, он оказался у себя в зале, как раз заканчивал тренировку, правда, к телу из всей нашей пятёрки допустили лишь меня одного. Уже, само собой, без повязки и усов, от которых я избавился по пути, чтобы не вводить гангстера в заблуждение. Босс негритянской мафии сразу перешёл к делу, поинтересовавшись материальной стороной вопроса.