Голубоглазая ведьма - Барбара Картленд

Выйдя в сад, Идилла от волнении едва могла говорить.

Наконец она сказала срывающимся голосом:

– Это он! Он убил дедушку! Я узнала его...

– Я так и думал, – заметил маркиз. – Но мне хотелось, чтобы вы сами указали мне на него.

Желая остаться наедине с девушкой, чтобы успокоить и ободрить ее, маркиз увел Идиллу подальше от толпы, в тихий уголок сада, где можно было посидеть.

– Я не могла обознаться, – продолжала Идилла. – И мне кажется, он тоже узнал меня.

– Я в этом уверен, – кивнул маркиз. – Я также был убежден, что он – убийца.

Идилла молчала, испуганно глядя на него, а маркиз продолжал:

– Я предполагаю, что Каспар Трайделл не собирается возвращаться из Лондона в свое имение. Бейтс сказал мне, что он передал через своего грума, чтобы он запер дом.

– Это из-за меня? – догадалась Идилла. – Он хотел избежать встречи со мной.

– Конечно. По той же причине он подкупил двух негодяев и поручил им похитить вас.

– И что же он теперь предпримет? – дрожащим голосом спросила Идилла.

– Это неважно, вы находитесь в безопасности. Позднее я расскажу вам, что собираюсь предпринять, – уверенно ответил маркиз. – А пока давайте развлекаться!

Идилла, полагавшая, что своими опасениями она испортит маркизу удовольствие от этого вечера и встречи с друзьями, проявила самообладание настоящей леди и не показывала более своих переживаний.

Однако она оставалась смертельно бледной, очевидно, в душе умирая от страха. Но это не помешало ей весьма оживленно разговаривать с джентльменом, сидевшим рядом с ней за столом. В итоге Идилла настолько очаровала своего соседа, что тот во всеуслышание объявил ее «восхитительной» и обещал, что не пройдет и недели, как все завсегдатаи Сент-Джеймского дворца признают ее «несравненной».

Наконец трапеза из множества перемен завершилась, и гости потянулись в сад на свежий воздух. Принц Уэльский сиял. Его радовали и кушанья, удавшиеся повару, и множество гостей, среди которых блистали первые красавицы, и непринужденная обстановка, царившая за столом.

В этот вечер он не хотел омрачать свое настроение мыслями о долгах и различных других неприятных обстоятельствах, которыми изобиловала жизнь его высочества.

На одной из лужаек была приготовлена площадка для танцев. Повсюду – на кустах, на ветвях деревьев, тянущихся вдоль аллей, в беседках, скромно притаившихся в зарослях жимолости и сирени, – светились разноцветные фонарики.

– Пожалуй, сейчас самый подходящий момент удалиться, – сказал маркиз своей спутнице.

– А что, вечер будет продолжаться еще долго? – полюбопытствовала Идилла, которой, разумеется, не приходилось бывать на подобных приемах.

– Будет странно, если он завершится к пяти утра, – ответил маркиз.

Не прощаясь с хозяйкой, он молча увлек Идиллу к подъезду, туда, где стояли кареты. Идилла была несколько озадачена их поспешным скрытным уходом, но, не задавая больше вопросов, последовала за своим поднаторевшим в вопросах этикета спутником.

Было еще, по лондонским меркам, не поздно. На обратном пути, сидя в карете, которая везла их в особняк маркиза на Беркли-сквер, Идилла сказала с некоторым сожалением:

– А мне так хотелось потанцевать с вами, милорд.

– У вас обязательно будет такая возможность, – ответил маркиз, поднося к губам руку Идиллы и целуя ее пальчики один за другим.

– Боюсь только, что я танцую не очень хорошо, – продолжала девушка. – Мама очень хорошо танцевала в молодости и учила меня, но она умерла довольно давно, и я не знаю модных танцев.

– Я уверен, что мы будем замечательной парой, – заметил маркиз. – Научились же мы понимать друг друга без слов. Так же мы научимся и следовать друг за другом в танце!

Когда они вернулись в Олдридж-хаус, дворецкий доложил:

– Леди Констанс просила передать вашей милости, что она отошла ко сну. Мне кажется, она не ожидала, что вы вернетесь так рано.

Маркиз кивнул и проводил Идиллу в библиотеку. Обняв девушку за плечи, он увлек ее к окну.

– Вы мне верите, моя дорогая? – спросил он.

– Верю! Я верю вам и люблю вас, – безыскусно ответила Идилла.

– Я тоже люблю вас! – нежно сказал маркиз. – Я даже не мог предполагать, что женщина может быть такой милой, такой восхитительной, такой бесконечно желанной.

На последнем слове его голос прервался, а в глазах мелькнул огонь страсти. Он неотрывно смотрел на Идиллу.

– Что вы хотите мне сказать? – в нерешительности спросила девушка.

Своим любящим чувствительным сердечком она уловила, что маркиза снедает какая-то тревога.

– Я хочу, чтобы вы в точности выполнили мою просьбу, – сказал маркиз.

– Мне кажется, вы должны знать, что я готова поступать так, как вы скажете, – твердо ответила Идилла.

– Просьба может показаться вам несколько странной, а дело – довольно опасным. Но я могу поклясться, что вам ничто не будет угрожать, моя милая. Я буду рядом и в любую минуту смогу вас защитить.

Идилла посмотрела на него в недоумении.

– А в чем же дело?

Секунду помедлив, маркиз сказал:

– Я хочу, чтобы вы вышли в сад одна. Мне хотелось бы, чтобы вы прошлись по аллее и постояли на лужайке, глядя вверх, на звезды. Представьте себе, что вы, как это принято у молодых девушек, грезите о любви и обращаете взор к небу, раздумывая о том, откуда она приходит.

Идилла растерялась.

– И я должна это сделать... сейчас?

– Вы должны сделать это ровно через пять минут после того, как я выйду из дома, – сказал маркиз решительным тоном.

– А где будете вы? – забеспокоилась Идилла. – Вы тоже уйдете из дома?

– Я просил вас верить мне, Идилла, – напомнил маркиз. – Вы будете находиться в полной безопасности, даже если в какой-то момент покажется, что вы совершенно беззащитны.

Взяв девушку за подбородок, он слегка приподнял ее лицо и заглянул ей в глаза.

– Запомните одно: я люблю вас всем сердцем и никогда ничего не сделаю вам во вред. Кроме того, я слишком дорожу вами, чтобы вас потерять. Вы – моя, Идилла, и останетесь со мной навсегда.

Он нежно прикоснулся губами к ее губам и, заключая девушку в объятия, почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь волнения.

Горячие уста влюбленных слились в долгом поцелуе.

Когда маркиз наконец отстранился, Идилла осталась стоять неподвижно. Он понимал, какую бурю разбудил своим страстным поцелуем в душе невинной девушки.

– Я люблю, люблю вас! – прошептала Идилла. – Я не подозревала, что можно испытывать такое блаженство...