Аленушка и братец ее козел - Елена Вилар

Глупая! Я когда-то позавидовала Милене и своему брату, возжелав такого же. Дурочка! Сейчас я завидовала сама себе. Это был не секс… По крайней мере, уж для меня точно! Мужчина покрывал мое тело поцелуями, словно пробуя его на вкус, страсть, бурлящая под кожей, казалось, сосредотачивалась как раз там, где обжигающие губы касались моего тела. Я вздрагивала, стонала и, извиваясь, молила прекратить эти мучения. Впервые я просто хотела, чтобы он сделал то, ради чего я пришла. Я хотела, чтобы он овладел мной, здесь, сейчас, сию минуту. Поцелуи доводили меня до исступления, а Аркерон все медлил, еще больше разжигая во мне страсть. Искусав губы в кровь, я не выдержала. Ужом скользнув из-под мужчины, я встала на кровати и жестко приказала:

– Повернись!

Усмехнувшись, мужчина лег на спину и демонстративно закинул руки за голову. Порадовавшись тому, что степень его возбуждения меня полностью устраивает, я опустилась на колени и, дотронувшись пальцами до мужского достоинства, плотоядно облизнулась.

– Уверена? – уточнил Аркерон, не скрывая легкого ехидства, чем заводил меня еще больше.

– Сама разберусь! – резко выдохнула я, перекинула ногу и уселась мужчине на живот таким образом, что его достоинство скользнуло вдоль ягодиц. На губах атеркара мелькнула улыбка, тогда как глаза внимательно наблюдали за мной. Облокотившись руками по обе стороны от мужчины, я приподнялась, подавшись вперед. Возбужденные соски скользнули по безупречно накачанной груди, заставляя чуть прогнуться в спине, дабы продлить удовольствие. Я повела плечами, мурлыкнув вслух, рассматривая сквозь полуопущенные ресницы ухмыляющегося мужчину.

– Кошка? – удивленно уточнил Аркерон, продолжая принимать пассивное участие в процессе.

– Помолчи, – тягуче попросила я, едва касаясь его губ.

Целовать передумала, вместо этого резко опустилась на мужское достоинство, прогнувшись в спине и замерла, ощущая идеальную наполненность. Определенно этот мужчина был создан для меня, и я не желала так быстро его отпускать! Медленно приподнявшись, я стремительно опустилась, издав громкий всхлип. Никогда я не чувствовала такого восторга. Ни один мой партнер не был столь желанен и так соблазнительно хорош, что от простого взгляда кровь закипала в венах. Его глаза, губы, его руки – само совершенство. Приподняла руками волосы, чтобы не щекотали спину, опять устремилась вверх, а затем резко вниз. На этом игра в наездницу не закончилась. Мужские руки помогли мне поймать тот темп, что был приятен нам обоим. Я сорвала голос, взлетая, казалось бы, до самых звезд, цеплялась за удерживающие пальцы, искала опору, откидываясь назад, упираясь в его крепкие бедра. В тот момент, когда его семя ворвалось в мое нутро, я не сдержала победного стона, обессиленно падая на мужчину, слизывая собственные слезы, оказавшиеся на его груди.

Мне было хорошо… Волшебно… Нереально… Ровно до того момента, пока не пришло понимание, на ком я лежу, где нахожусь и что сейчас произошло.

– Прости… – зачем-то прошептала я, сползая с мужчины и ища чем прикрыть свое обнаженное тело.

Черт! Я пришла к атеркару! Сама предложила себя! И фактически сама все сделала… А ведь он просил меня уйти…

– Все? Дверь там, – глухо произнес мужчина.

Аркерон сел на кровати и протянул мне белую ткань, оказавшуюся простыней, в которую я тут же завернулась. Неуклюже встав, я обвела взором пол в поисках платья и обуви, но ничего не обнаружив, поспешила к двери. На мужчину смотреть боялась, так как стыд с головой окунул меня в реальность.

Дура! Какая же я дура! Что же я наделала?! Глаза застилали слезы.

* * *

Распахнув дверь, я, не глядя, сделала шаг вперед, чтобы тут же, опершись о стену, сползти на пол, тихонько подвывая. Я была дома. У себя дома, но лучше бы меня не было. Вообще не было!

В реальность вернул скрип двери. В коридор выглянула заспанная Мила и, увидев меня на полу, юркнула обратно, чтобы через мгновение, подбежав, припасть на колени и, прижав меня к себе, прошептать:

– Что случилось?

– Ничего… – глухо ответила я.

– Почему ты голая? – допытывалась рыжая.

– С бала, – произнесла я.

– Я ничего не понимаю, – пожаловалась ведьма. – Что случилось? Где твоя одежда и обувь, и почему ты в простыне?

– Давай все потом… – взмолилась я, неуклюже поднимаясь. – Мне нужен душ и сон, а потом… может быть… мы поговорим.

– Хорошо, иди, я разберу кровать, – кивнула Мила, помогая мне добраться до ванной.

После душа я погрузилась в странное состояние, которого раньше не испытывала. Я была, и меня не было. На душе словно огромная черная кошка лежала, периодически постукивая мощным хвостом так, что дыхание замирало, и казалось, что предыдущий глоток воздуха был последним.

Страх предстоящего сна, стыд от содеянного и подступающее раскаяние наперебой раздирали остатки разума. Я долго сидела на подоконнике, жадно всматриваясь в пасмурное утро, в то, как люди спешат к остановкам и припаркованным машинам, в надежде что там, за окном, есть ответы на сотни незаданных вопросов.

Усталость взяла свое, и сон сморил меня прямо тут, на широком подоконнике. Свернувшись калачиком и подложив руку под голову, я все-таки переместилась туда, где меня ждал очередной экзамен.

…Сон. В этот раз я со всего маха упала на каменный пол. Было больно и холодно, а еще я разодрала колено, и липкая кровь медленно стекала по ноге. Злость заполнила сознание, и я растерла красную полосу, пачкая и руки, и ногу.

– Ненавижу! – шептала я, пытаясь очистить ладони. – Ненавижу вас всех!

– За что?! – раздался удивленный голос.

Вздрогнув, я настороженно озиралась в поисках источника звука, но, никого не найдя, продолжала оттирать ладони.

– Так кого и за что? – продолжал допрос неведомый голос.

– Его! – выпалила я, но затем, шумно выдохнув и распрямившись, продолжила: – Их всех! Всех атеркаров, для которых человек ничто, фигура на шахматном поле.

– Врешь, – глухо констатировал голос. – Его ты любишь.

– Нет! – выкрикнула я. – Не люблю! Все это лишь приворот, мерзкое зелье, подлитое вампиром.

– Ты правда так думаешь? – в голосе проскользнули нотки сомнения.

А я, уже собравшись разразиться очередным возмущением, резко замолчала. Во все глаза я смотрела на каменный пол, который был испещрен рунами. По маленьким бороздкам бегал огонек, словно прописывал буквы и складывал их в слова, которым суждено было стать предложениями. Возможно, я бы даже прочла то, что пытался сообщить мне неведомый собеседник, если бы хоть чуть-чуть разбиралась в рунических знаках, а так я лишь завороженно следила за огоньком, теряясь в догадках.