Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

Вот этого, кстати, я так до конца и не понял, что там с душой адамов после смерти? И, получается, что, поскольку Иван реально спас меня, и мы общались с ним в то время, когда мое тело валялось на полу в парадной, то… к его словам, как минимум, стоит прислушаться. В общем, дело ясное, что дело темное. Будем думать.

Так ничего толком и не решив для себя, я постепенно добрался до дома, где меня ждала одинокая холодная постель. Ну ладно, не холодная, нормальной комнатной температуры. Жаль, что у адамов в этом плане все точно так же, как и у людей. Может, впрочем, у кого и есть особые способности по этой части, но мне они, увы, не достались.

***

Боже, как прекрасен океан! Нет ничего более потрясающего и подобного его скрытой мощи, даже тогда, когда он тих и спокоен, как сейчас, и лишь легкая волна чуть слышно шипит, слегка касаясь белого, слепящего на солнце песка. Я влюбился в океан, как принято писать, с первого взгляда. Когда я впервые после прилета и обустройства в отеле, вышел на пляж, то мое сердце замерло, потрясенное открывшимся видом. Мои губы шептали «спасибо», не знаю, кому — все это не важно. А важно лишь то, что я совсем недавно прочитал в Библии, у апостола Павла: «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы …»[1]. И когда я только взглянул на океан, отливающий лазурью в лучах солнца, на эту прозрачную воду, с тихим шелестом накатывающуюся на белый коралловый песок, на белоснежные пенные гребешки вдали, я вдруг вспомнил эти слова и понял, что хотел сказать апостол: трудно предположить, что все это лишь случайность, а не замысел трансцендентного Мастера. И если кто-то не рассмотрел в этом чуда, гениального замысла, поражающего своим воплощением, то такого человека можно пожалеть, но нельзя сказать, что он этого не видел.

Я попросил кого-то из обслуживающих пляж мулатов поставить лежак подальше от толпы отдыхающих и воткнуть рядом переносной и раскладной, не знаю, как он правильно называется, грибок или зонт, защищающий от солнца. В обмен на долларовую купюру тот с удовольствием исполнил мое пожелание. А я, скинув одежду на лежак, с каким-то даже благоговением, иначе не скажешь, погрузился в теплые воды Атлантики и, отплыв от берега, перевернулся на спину, раскинув руки. А потом тихонько прошептал, блаженно зажмурившись: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно»!

И если до этого я еще немного жалел о тех трехстах с лишним тысячах рублей, отданных за две недели в этом райском уголке, то сейчас я окончательно понял, что мне за такое счастье не жалко ничего. Эти деньги все равно бы разошлись незаметно, утекли бы мелкими ручейками и канули в никуда, оставил после себя лишь легкое удивление: а куда они делись? А вот этот отдых, этот океан, этот пляж, эти пальмы и, что там меня ожидает в ближайшие дни? — все это останется в моей памяти. Деньги же теперь у меня наверняка будут.

Сколько я так лежал, покачиваясь на живой воде, я не знаю, но, почувствовав, наконец, что стало прохладненько, не торопясь, погреб к берегу. Вода, наверное, градусов двадцать семь — это много. Но температура тела почти тридцать семь градусов, поэтому постепенно оно все же остывает, даже в такой теплой воде.

Выбравшись на берег, я тут же натянул солнечные очки и весь намазался кремом для загара с защитой от ультрафиолета в 50 UVA, понимая, что сгореть от солнца здесь можно в пять минут, и мучайся потом несколько дней. Чего мне совсем не хотелось. А потом растянулся в теньке зонтика на удобном лежаке с мягким пляжным матрасом, предварительно, конечно, накрыв его сверху пляжным же полотенцем. Эх, и жизнь хороша, и жить хорошо! А, как верно заметил персонаж культового советского фильма: а хорошо жить еще лучше!

Все у меня пока складывалось чудесно, думал я, не отрывая глаз от дышащего мощью океана. И с работы отпустили меня без проблем, поскольку нашли мне замену, и трудовой договор с Котельниковой мне очень понравился, особенно параграф о дополнительном денежном вознаграждении. Вот, приеду с отдыха и приступлю к работе, согласно устной договоренности с моей новой работодательницей. А пока, пожалуйста, отстаньте от меня все и дайте насладиться тишиной и покоем. Хотя бы сегодня, а там дальше посмотрим, какие здесь есть развлечения.

И ровно на этой мысли мои глаза остановились на стройной девичьей фигурке, сначала застывшей на краю прибоя, а потом вставшей на колени и поклонившейся океану, склонив голову к воде и высоко приподняв кругленькую попку в мини-бикини. У меня даже дыхание перехватило от этого зрелища. Но, как оказалось, это было еще далеко не все. Словно подчиняясь некой мелодии, девушка закружилась в набегающих волнах, то склоняясь, то распрямляясь в самых немыслимых позах, то простираясь по песку пляжа, то вздымаясь над волнами. И лишь через какое-то время я заметил наушники в ее ушах, и до меня дошло, что она либо исполняет какой-то танец, либо, что показалось мне наиболее вероятным, какой-то сложный комплекс упражнений. Это было настолько завораживающе, что я не мог оторвать взгляда.

Мимо, по кромке воды и песка проходили парочки, пробегали занимающиеся джоггингом люди, бросая на девушку заинтересованные взгляды. Но она словно никого не замечала, полностью погруженная в себя и в тот мир, который открылся в ней. Так мне показалось.

Это бесплатное представление продолжалось долго, полчаса — это минимум. В какой-то момент я огляделся вокруг и понял, что мы с ней практически вдвоем, что обеспечивалось моей относительной отдаленностью от остальной группы отдыхающих нашего отеля. Наверное, девушка специально выбирала это место, не такое людное в промежутке между частными пляжами двух соседних отелей. Пляжная полоса здесь просто огромная, ни конца, ни края не видно. Поэтому пляжи отелей расположены не впритык друг к другу, а на порой довольно приличном расстоянии. И тут я приперся со своими интравертскими хотелками, неожиданно нарушив ее, пусть и больше воображаемое, но все же уединение. А она, видно, гордая, не захотела менять привычное место, судя по ее смуглой коже, она здесь уже не первый день. То, что девушка может быть местной, я отмел сразу. Во-первых, местных