Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

или искалеченными не надо стараться избегать разговора об их болезни или увечии в любом случае. Особенно, если ты врач. Они должны видеть, что твое отношение к ним из-за этого не меняется.

— Интересно, — Элис посмотрела мне прямо в глаза. — И что же ты, Олег, понял?

— Ты рассказывала в этом танце о своей судьбе, о том, что ты чувствуешь и в каком отчаянии находишься.

Элис резко отвернулась от меня, почти крикнув куда-то в океан:

— Ничего подобного там нет, ты ошибся.

И я понял, что был прав.

[1] Рим. 1: 20.

Глава 14

В общем, выяснилось, что мы живем в одном отеле, только я сегодня приехал, а она завтра вечером уже выезжает. Она и приехала лишь на неделю, отдохнуть от бесконечной работы. Ей приходится очень много трудиться, так она сказала, поэтому неделя на океанском побережье — это максимум, что она может себе позволить.

Я шел рядом по берегу вдоль линии прибоя и слушал Элис, лишь время от времени вставляя свои реплики. Девушке надо было выговориться, а тут я подвернулся — парень из далекой России, с которым она больше никогда не встретится. Очень удобно, согласитесь. А я смотрел на нее и думал о том, как ей помочь, понимая, что лучше всего мне этого не делать. Всем помочь невозможно, а вот раскрыть себя можно запросто. И, тем не менее, я думал. Прямо предложить ей свои услуги я, конечно, не мог.

Ну, представьте, приедет она домой, в свою Канаду. Уезжала со шрамом, приехала без шрама, даже сейчас молчу о таможенниках, что не узнают ее на фото. Маловероятно, но, если вдруг она начнет обо мне рассказывать, писать в соцсетях. Впрочем, почему маловероятно? Скорее всего, так именно и будет. Кому надо, мной заинтересуются. И что дальше? Нет, я не хотел никакой известности, поскольку она лишит меня свободы.

Конечно, я не наивный мальчик и понимаю, что рано или поздно мои способности станут известны в определенных кругах и тогда возникнут трудности и, может быть, даже серьезные проблемы для меня. Но что я могу поделать? — Только решать проблемы по мере их поступления и моих возможностей.

Есть у меня одна идея. Идея так себе, скажем прямо. Но ничего другого я придумать не мог. Дело в том, что у меня в вещах лежала пластинка таблеток «Фенозепам», которые я на всякий случай взял с собой. Сплю я вообще нормально, но здесь длительный перелет, разница во времени в целых восемь часов, кто его знает, как поведет себя организм? И поэтому я решил подстраховаться и в последний момент кинул таблетки в сумку. И таблетки эти диспергируемые, то есть такие, которые очень быстро растворяются прямо на языке, а не те, которые надо глотать и потом они рассасываются в желудке. Что в данном случае очень важно, поскольку обычный фенозепам очень плохо растворяется в воде. К чему это я? Если встретиться с Элис за ужином и незаметно кинуть ей таблетку, а то и две в какой-либо напиток, то есть большая вероятность, что спать она будет крепко. А диспергируемая таблетка очень быстро и незаметно растворится без следа. Конечно, фенозепам — это не снотворное в чистом виде, но снотворный эффект там присутствует и непривычный к ним человек обычно вырубается конкретно. И если все получится, можно попытаться проникнуть к ней в номер, поскольку я уже знал, что живет она одна. Ответ на вопрос о том, как проникнуть в ее номер, у меня тоже имелся. Вот только получится ли все так, как мне представляется? Впрочем, другой идеи нет, раскрывать ей свои способности я не собирался, как и не собирался признаваться, в случае удачи задуманного, в том, что я имею к этому хоть какое-то отношение. И я приступил к первому пункту своего плана.

— Элис, а ты где расположилась?

— Да вон там, недалеко от пляжного бара. А ты почему так далеко от всех?

— Я не очень люблю толпу, — честно признался я. — И летел я сюда целых двенадцать часов именно для того, чтобы отдохнуть, в том числе и от людского сообщества.

— Зачем же ты тогда познакомился со мной и сейчас идешь и общаешься? — хитро посмотрела она на меня.

Я засмеялся:

— Подловила, один – ноль в твою пользу! Но здесь все дело в совокупности обстоятельств. Ведь именно мое нежелание сливаться с толпой позволило мне насладиться твоим танцем. И этот необычный танец заворожил меня так, что я просто не мог не познакомиться с танцовщицей.

Она тоже засмеялась:

— Я не поняла, это ты ко мне так клеишься?

— Ну, а почему бы нет? — не стал отрицать я.

— Ты что, слепой? — ее голос стал злым. — Так посмотри еще раз на мое лицо!

И она, остановившись, повернулась ко мне своей изуродованной стороной. Хотя до этого всегда шла рядом так, чтобы я видел только нормальную половину лица.

— Я не слепой, Элис, — тихо ответил я.

— И? — почти крикнула она.

— И, тем не менее, — пожал в ответ плечами я и, не давая ей опомниться, тут же предложил:

— Слушай, у меня есть отличная идея! Если уж мы все равно с тобой подружились, то давай перетащим твой лежак ко мне, а? Там и правда здорово — тихо, прекрасный вид на океан, не испорченный купающимися телами. А если ты захочешь что-то выпить, я сгоняю в бар и принесу. Ну, как тебе такая идея?

— Ты серьезно это предлагаешь? — ее глаза расширились от удивления.

— Конечно, а в чем проблема? Или ты на кого-то уже положила глаз?

Она помотала головой, и некоторое время мы шли молча. Я не начинал разговор, давая ей время подумать и решиться.

Наконец, она заговорила:

— Не пойму я тебя, Олег… Ты ведь не гей?

— Нет, я чистый гетеросексуал.

— И ты, конечно, в курсе, что любая девчонка мечтала бы замутить с тобой. Ты красив, высок и прекрасно сложен. Видно, что следишь за собой и занимаешься спортом.

Здесь я промолчал. Ну, не говорить же ей о том, что мое красивое, рельефное тело вовсе не является плодом ежедневных занятий спортом. А Элис продолжала.

— Здесь немало симпатичных девушек, которые точно будут не против легкого курортного романа с тобой. Но из всех