Советский Пушкин - Арсений Александрович Замостьянов

сам Пушкин не понимал до конца отражавшихся в его творчестве социальных процессов. Ему казалось, что он отгораживался от требований современников, что он уходил в сферу чистого искусства, избирая сюжеты исторические и иностранные, но голос двинувшихся времен, осудивших николаевскую Россию и крепостной строй, звучал в его творчестве, хоть своеобразно, но все сильней и сильней.

В зачаточной, еще совершенно незрелой, а потому и недоступной восприятию современников форме в пушкинском творчестве отразились конфликты, которые в дальнейшем выросли в революционную борьбу всемирной важности. С поправкой на различие эпох мы можем вновь по отношению к Пушкину повторить сказанное Лениным о Толстом:

«Сопоставление имени великого художника с революцией, которой он явно не понял, от которой он явно отстранился, может показаться на первый взгляд странным и искусственным. Не называть же зеркалом того, что очевидно не отражает явления правильно? Но наша революция — явление чрезвычайно сложное; среди массы ее непосредственных совершителей и участников есть много социальных элементов, которые тоже явно не понимали происходящего, тоже отстранялись от настоящих исторических задач, поставленных перед ними ходом событий. И если перед нами действительно великий художник, то некоторые хотя бы из существенных сторон революции он должен был отразить в своих произведениях».

(Ленин, том XII, стр. 331.)

Пушкин не был и не мог быть зеркалом русской революции, подобно Льву Толстому, уже по одним хронологическим условиям, но сопоставление имени Пушкина с процессами вызревания революции в России выглядит вовсе не так парадоксально, как это может показаться на первый взгляд. Пушкин в некотором отношении также не понимал происходящего. Он также отстранялся от настоящих исторических задач, уходя в чистое искусство, стремясь замкнуться в круг своего дома и своих друзей, и все же он как великий художник отразил в своем творчестве и своем мировоззрении некоторые из существенных сторон созревавших центральных классовых конфликтов. Какие же социальные противоречия Пушкин отразил в своем творчестве?

Определение Белинского, назвавшего Пушкина дворянским поэтом, является до сих пор из всех существующих определений классового существа творчества Пушкина самым верным, самым близким к истине. Совершенно неразумно и даже нелепо характеризовать (Пушкина, центральную фигуру русской литературы, как представителя мелких подразделений каких-либо классов, превращая его в какого-то партикулярного идеолога. Конечно, в каждом классе есть известные противоречия частичных интересов, но в то же время существует общеклассовый интерес и выражающая его доминирующая, более или менее оформленная общеклассовая идеология. Смешно полагать, что весь Пушкин определялся ущемленным самолюбием оттесненного от трона обедневшего аристократа. Пушкин вырос на дворянской почве, его симпатии обращены в первую очередь на представителей класса дворян; он часто выступает с идеологическими концепциями, определенными дворянским кругом интересов. В добавление к доказательствам Белинского можно привести ряд публицистических высказываний Пушкина, с несомненностью подтверждающих дворянский характер его идеологии, если взять ее «в общем я целом». Как дворянский идеолог Пушкин признает необходимость сословного членения общества. Все сословия равно необходимы, но необходимость сословий выдвигает на первый план именно дворянство. «Отвратительной власти демократии» Пушкин противопоставляет «девиз России: suittm ouiqiue — каждому свое» («Об „истории поэзии“ С. П. Шевырева»), то есть каждому сословию свое строго определенное место в общественной иерархии. В «Опыте отражения некоторых нелитературных обвинений» Пушкин, оглядываясь назад, учитывая разные этапы своего развития, в том числе и моменты наиболее ярко выраженного политического свободомыслия, с полным основанием заявляет:

«Каков бы ни был образ моих мыслей, никогда не разделял я с кем бы то ни было демократической ненависти к дворянству. Оно всегда казалось мне необходимым и естественным сословием великого образованного народа. Смотря около себя и читая старые наши летописи, я сожалел, видя, как древние дворянские роды уничтожались, как остальные упадают и исчезают, как новые фамилии, новые исторические имена, заступив место прежних, уже падают, ничем не огражденные, и как имя дворянина, час от часу более униженное, стало наконец в притчу и посмеяние даже разночинцам, вышедшим во дворяне, и досужим (журнальным) балагурам!»

Пушкин сожалеет об упадке дворянства в Западной Европе, ранние признаки которого он чутко улавливал также в России. Он сознательно противопоставляет сословный строй, с преобладанием дворянства, самой передовой стране буржуазной демократии— Соединенным Штатам Северной Америки. Он пишет в статье «Джон Теннер»:

«Несколько глубоких умов в недавнее время занялись исследованием нравов и постановлений американских, и их наблюдения возбудили снова вопросы, которые полагали давно уже решенными. Уважение к сему новому народу и к его уложению, плоду новейшего просвещения, сильно поколебалось. С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); большинство, нагло притесняющее общество; рабов-негров посреди образованности и свободы; родословные гонения в народе, не имеющем дворянства; со стороны избирателей алчность и зависть; со стороны управляющих робость и подобострастие; талант, из уважения к равенству принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой: такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами».

Дворянская идеология носит реакционный характер. Пушкин не исчерпывается дворянской идеологией. Об этом уже было сказано, к этому нам еще придется вернуться в дальнейшем изложении. При оценке Пушкина нам нужно помнить, что он стоит в начале процессов политической и классовой дифференциации, что круг передовых деятелей, среди которых ему приходилось действовать, был «страшно узок» (Ленин) и до 14 декабря 1825 года и что после 14 декабря он просто насчитывал единицы. В такой обстановке тенденция развития общественного мышления интересующего нас деятеля, его взаимоотношения с другими современными течениями являются более важными, чем формально определенное содержание тех или иных положений, взятых изолированно, статистически. Все же, несмотря на эти важные положения, мы должны сказать, что дворянская идеология вела даже и Пушкина к резко реакционным мнениям. Таковы его высказывания о рекрутстве в статье «Путешествие из Москвы в Петербург», посвященной оценке главнейшего сочинения Радищева:

«Рекрутство наше тяжело: лицемерить нечего. Довольно упомянуть о законах противу крестьян, изувечивающихся во избежание солдатства. Сколько труда стоило Петру Великому, чтобы приучить народ к рекрутству! — Но может ли государство обойтиться без постоянного войска? Полумеры ни к чему доброму не ведут. — Конскрипция по кратковременности службы, в течение 15 лет, делает из всего народа одних солдат. В случае народных мятежей, мещане бьются, как солдаты; солдаты плачут и толкуют, как мещане. Обе стороны одна с другой тесно связаны. Русский солдат, на 24 года отторженный от среды своих сограждан,