Пираты Черных гор - Гарри Тертлдав

Быстрый поцелуй, и девушка выскользнула из кладовки в коридор. Спустя некоторое время Ланиус прислушался к тишине и тоже покинул кладовку. Он улыбался, довольный, чувствуя невероятное облегчение. У него получилось!

Грас повернулся к Эстрилде.

– Повара прекрасно приготовили этого кабана, как ты находишь? – спросил он, слизывая с усов жир.

Кивнув, его жена поинтересовалась:

– Если ты думаешь, что оно замечательное, не следует ли тебе сказать об этом Орталису, а не мне?

– Следует ли? – король нахмурился. – Ты обычно строже к нему, чем я.

– Ты... сделал то, что ты сделал, когда он... совершил ошибку. Когда он ходит на охоту, он, возможно, не делает ошибок. Почему бы тебе не сказать ему, что он что-то делает хорошо?

– Если бы он чаще так поступал, я бы говорил ему об этом чаще. – Грас вздохнул, потом неохотно кивнул. – Ты права. Еда хорошая, и это действительно он ее добыл. Я поблагодарю его за это.

По пути в комнату Орталиса он спросил нескольких слуг, там ли принц. Никто из них не знал. Никому из них не было до этого дела. Неужели мерзкие поступки сына вызывают у всех такую неприязнь к нему? «Это не очень хорошо для человека, который однажды станет королем, – подумал Грас – Совсем нехорошо».

Он постучал в дверь, и когда никто не ответил, решительно толкнул ее. Сладкий аромат вина заполнял комнату, мешаясь с запахом давно не мытого тела. Сын Граса бережно держал на коленях чашу вина, как будто ребенка. Пустой кувшин валялся на полу, еще один стоял рядом со стулом, на котором восседал принц.

Орталис посмотрел на отца затуманенными глазами.

– Чего тебе надо? – невнятно произнес он.

– Я пришел поблагодарить тебя за кабана, которого ты подстрелил. Получилось замечательное жаркое, – ответил Грас. – Давно ты пьешь?

– Не очень, – сказал Орталис. – Ты собираешься избить меня за это?

Он поднял чашу и сделал большой глоток.

– Нет. У меня нет для этого повода, – проговорил король. – Пить в одиночестве глупо, но в этом нет зла. А когда ты делаешь это достаточно долго, это само по себе превращается в наказание. Стоит только протрезветь, как тебе кажется, что твоя голова сейчас лопнет.

Орталис кивнул. То, что он мог безболезненно кивать головой, говорило о том, что момент протрезвления еще очень далек.

– Почему бы тебе не уйти? – сказал он. – Разве ты не достаточно сделал, чтобы превратить мою жизнь в жалкое прозябание?

– Я сказал, чтобы ты не калечил женщин ради развлечения. Я показал тебе, что такое боль. Если ты несчастлив из-за того, что я сделал... что ж, жаль.

Он чуть было не сказал «Мне жаль», но остановился, потому что не чувствовал этого. Его сын уставился на него.

– А ты не испытывал радости, когда давал мне этот урок?

– Нет, клянусь бородой Олора! – взорвался Грас – Мне было тошно.

Но по тому, как Орталис засмеялся, было видно, что он не поверил отцу. Грас повернулся и поспешил прочь.

Сколько ни хвали охотничьи способности Орталиса, это не затянет трещину между ними. А что-нибудь могло ее затянуть? Король с сомнением покачал головой.

Не в первый раз он подумал о том, чтобы сделать Ансера законным сыном. Это бы решило кое-какие проблемы. Нет! Это больше осложнит, чем решит проблемы, не только с Орталисом, но и с Эстрилдой и Ланиусом. Ему придется ладить с законным сыном и также со своим зятем. Он задумался, станет ли Крекс, его внук, королем и каким королем он станет.

К тому времени, когда Крекс наденет корону и сядет на алмазный трон, его дед сойдет со сцены.

«Я еще недостаточно сделал», – подумал он. Издал несколько законов, укрощающих неуправляемую аворниискую знать; победил фервингов. Король Берто, слава богам, больше интересуется молитвами, чем сражениями. Но дать Низвергнутому захватить и укрепиться на землях черногорцев было бы катастрофой.

И еще – с тех дней, когда Грас был капитаном речной галеры, он мечтал рассчитаться с ментеше, причем на их стороне Стуры, не на своей. Этого он пока не сделал. И не знал, сможет ли когда-нибудь сделать. Если его колдуны не сумеют защитить людей Граса от участи рабов после пересечения Стуры, если они не сумеют излечить работающих на ментеше рабов... Разве есть надежда перейти границу?

Если он не сможет перейти реку, как он вообще может мечтать о том, чтобы отбить Скипетр милосердия? Если он вернет Скипетр в столицу, Аворнис навсегда запомнит его. Если он потерпит неудачу... Аворнис все равно запомнит его – как обреченного неудачника.

За окнами в воздухе кружился снег и завывал ветер. Если людям приходилось выходить на улицу, они надевали теплые сапоги, тяжелые плащи, меховые шапки с ушами, иногда защищали рты и носы шерстяными шарфами. Король Ланиус не думал, что это Низвергнутый насылает на город Аворнис особенно суровую зиму, но погода не радовала.

Во дворце тоже было прохладно, несмотря на постоянно горевшие жаровни и камины. Холодный воздух просачивался сквозь окна и двери. Ланиус беспокоился о своих животных, особенно об их потомстве. Но детеныши заметно подрастали чуть ли не с каждым днем.

Признаться честно, главная причина беспокойства была не в этом. Как продолжать отношения с Кристатой, чтобы Сосия не узнала, – вот что было у него на уме. Кристата, как выяснилось, тревожилась об этом гораздо меньше его.

– Она узнает рано или поздно, ваше величество, что ж поделать, – сказала девушка. – Такое редко кому удается скрыть.

Зная, что она права, Ланиус все равно качал головой. Они лежали, прижавшись друг к другу, в той же маленькой кладовке – правда, в этот раз на одном из ковров, который они развернули на холодном полу.

– И что же тогда будет? – спросил король.

– Полагаю, тебе придется выслать меня. – У Кристаты было мало иллюзий по поводу своего будущего. – Я надеюсь, ты выберешь хорошее место, где я смогу устроиться. Может быть, ты даже поможешь мне найти мужа.

Король Ланиус не хотел представлять ее в объятиях другого мужчины. Он хотел, чтобы она оставалась в его объятиях.

– Я обязательно позабочусь о тебе.

Кристата внимательно посмотрела на него, прежде чем кивнуть:

– Да, я думаю, позаботишься.

– Если я не найду тебе мужа, то сам стану тебе мужем, – проговорил Ланиус.

Глаза девушки широко распахнулись.

– Ты бы сделал это? – прошептала она.

– Почему нет? Первые жены – для того, чтобы родить законных наследников, и у меня есть одна. Я могу иметь еще. Не буду говорить, что мы с Сосией поворачиваемся друг к другу спинами в постели. Это не так. Зачем лгать? Но вторые жены и следующие предназначены исключительно для удовольствия.