Право на власть - Дмитрий Светлов

– Давай вернемся к самому началу. Я о сабельках, если ты уже забыл.

– Болтать надо меньше, ниже написано: «пираты». – Максим ехидно усмехнулся.

– Брось шутить, какие могут быть пираты в Каспийском море? К тому же какие из азербайджанцев могут быть моряки?

– Не смотри на теперешнюю жизнь глазами человека двадцать первого века.

– Хочешь сказать, что они были мореходами, а когда надоело, снова забрались в горы?

– Сейчас там живут мидийцы, одна народность с персами, и религия у них одна – зороастрийская.

– Поклонение огню? Ты вроде бы так объяснял. Тогда откуда взялись османы с сельджуками?

– Те же мидийцы. Они испокон веков живут среди огромных пылающих факелов вырывающегося из земли огня.

– Ближе к теме. Какой смысл в пиратстве, если там нет активного судоходства?

– Простой и прагматичный. Караваны останавливаются на ночевки в дуванах, платят подорожные пошлины и так далее.

Итак, первоначальный план придется корректировать. Купцы с персидскими и индийскими товарами должны встать в Муганской долине у речки Кура. И оружие должно найти своего покупателя совсем в другом месте. Война всегда приносит хороший доход поставщикам средств убийства человека.

После ужина Норманн склонился над картой. Надо что-то придумать для безопасного перехода из Астрахани в Куру, но что? Восточная сторона Каспия отпадает – ветрено и мелководье. Даже незначительный ветер создаст толчею, для речных корабликов это закончится печально, утонут. К тому же пираты обосновались и там. Ввязываться в драку с аборигенами? А смысл? За время плавания по Волге корабельщики с мурманами навоюются вдосталь. Остается один-единственный вариант – держаться подальше от берега и в видимости персидских гор поворачивать на запад в поисках устья Куры.

– К вам гости! – громко доложил дворецкий.

– Кого еще принесло на ночь глядя?

– Начальник корабельной стражи барон Бертран фон Шюльп с монахами.

– Наконец-то прибыли! Пошли кого за Хинрихом Папом.

Гости вошли как-то робко, бочком и прижались к двери. Затем как бы спохватились и вразнобой отвесили поклоны.

– Прошу представиться! – недовольно фыркнул Норманн.

– Я барон Бертран фон Шюльп! – Невысокий крепыш лет тридцати пяти сделал шаг вперед.

– Я Йохан, лекарь и натуралист, – неловко шагнул худощавый монах.

– Я Осеандр, картограф и рисовальщик, – представился второй монах.

– Устраивайтесь господа. – Норманн гостеприимно указал на кресла в стиле Людовика XIV.

Гости нерешительно ступили на толстый ковер и чуть ли не на цыпочках двинулись к указанным местам. И тут Норманн понял причину их неестественной робости. Стены! Они боялись смотреть на стены! Надо же! Кто бы мог предвидеть такой эффект! Занимаясь интерьером своего личного кабинета, он решил обтянуть стены портьерной тканью, благо в грузовике этого добра нашлось почти пятнадцать тонн. По общей задумке больше всего подходила ткань под золото с черными завитушками в стиле барокко. Людовик XV это не только крылатая фраза «Государство это я», но и активно захватывающая зрителя помпезность витиеватого декорирования. А кабинет выдержан именно в этом стиле, золото, кругом блеск драгоценного металла. Ну а то что использовано «цыганское золото», этого хозяин кабинета не собирался никому говорить, тем более случайным визитерам. Так что с точки зрения гостей комната буквально изобиловала дорогущим золотым шитьем, а канделябры и прочие металлические предметы сияли чистым золотом.

– Весь флот уже здесь, или вы бросили лодки на произвол судьбы? – дождавшись, когда гости устроятся, спросил Норманн.

– Осмелюсь доложить, герр Норманн фон Рус! – Барон Бертран фон Шюльп резко встал. – Оставшиеся плавсредства под наблюдением моего заместителя.

– Кто он? Обычный корабельщик или ваш сержант?

– Никак нет, вторым после меня назначен барон Маркварт фон Пинев.

– Уже хорошо, я сторонник строгой дисциплины и порядка. У кого список привезенных товаров?

– Прошу вас. – Барон протянул рулончик бумаги со знакомым сине-черно-белым шнурком.

Норманн начал читать и недовольно отбросил в мусорную корзину.

– Бред! Кому вы продадите железо и соль? Бессмысленно везти медь к рудникам, где ее добывают!

– Кроме этого, мы привезли ткани и оружие!

Норманн распахнул дверцы шкафа и показал приготовленные образцы.

– Китайцы воюют совсем другими мечами, арабы предпочли сабли еще до времен Первого крестового похода.

– Но мы этого не знали!

– Так спрашивать надо тех, кто знает! Я надеюсь, вы взяли достаточно золота?

– С нами два бочонка золотых монет и восемь с серебром.

– Через неделю выходим в поход. К этому времени вам надлежит разделить все монеты на равные части по числу доверенных лиц.

– Но зачем? В бочонках оно будет сохраннее!

– Ну да, гарантированно пролежит на дне реки сотни лет. Мы пойдем по диким краям, где разбойников больше, чем комаров!

– Я понял, господин герцог, – удрученно ответил барон. – У меня к вам письмо от ганзамистра Конрада фон Аттендорна.

Если отбросить в сторону слащавые пожелания и вежливые обороты, письмо содержало три важных момента. Во-первых, Норманн назначался начальником экспедиции до города Сарай-Берке, где следовало купить верблюдов и найти попутчиков до Китая. Ответственность переходила на Хинриха Папа только после выхода каравана за городские ворота. Дальше ганзейцы топали самостоятельно под охраной дюжины баронов. Во-вторых, Норманн получал доставленные товары вместе с датскими карфи как бы в дар, с правом распоряжаться по собственному усмотрению как грузом, так и выручкой. Три сотни копейщиков прибыли к Норманну как подарок от Ганзейского союза. Дальновидные и расчетливые господа правители Ганзы подарки просто так никому не делают. То, что он находится «под колпаком», стало ясно из третьего важного моментика. Если приводить дословно, то ганзамистр написал следующее: «Я приветствую твою отвагу и то, что ты побил в Риге поджигателей, наказал их, лишив имущества. В то же время следует быть внимательней, ибо ты увел корабли не только торговцев Готландского союза, но и купцов Ганзы».

Норманн не питал иллюзий по поводу возможности сохранить в тайне свою диверсию в Риге. Он знал, что его причастность обязательно станет общеизвестной. В письме важен совсем другой нюанс: он ограбил ганзейцев, а Конрад фон Аттендорн всего лишь пожурил за невнимательность. Отсюда вывод, грабить можно, надо только разузнать маркировку кораблей руководства Ганзейского союза, иначе не миновать серьезной кары. Оторвавшись от письма, Норманн заметил ошеломленный взгляд барона Бертрана фон Шюльпа. Ну да, он увидел разложенную на столе карту Каспийского моря.