Милашка из магической общаги - Ева Финова

— Что вылупились?! — богатенький аристократ, ныряющий ко всем в штаны по поводу и без, гаркнул на вошедших, будто поддатый рыбак в таверне. Вот уж хам, так хам. Тайна раскрыта. Между тем, граф продолжал, обращаясь к блондину:

— Тебе есть что сказать?

— Я, да… — Слово за своего подчиненного взял комендант. — Да, Райз, говори, что ты хотел мне сообщить, влетая в кабинет без стука?

Немного пожевав губы с сомнением, тот самый Райз действительно поделился с нами всем, что знал, видимо. А знал он немного:

— Там это, какая-то дамочка в плаще явилась, наплевав на комендантский час, просит аудиенции у недавно задержанного Бранда Элфрина.

После чего он замолчал.

— Зачем? — уточнил Келрик, а после, переварив новость целиком, еще и поинтересовался: — Так Элфрина задержали? За что?

— Э… — блондин явно впал в нелегкий ступор от количества заданных вопросов. Комендант набрал воздуха в грудь, наверняка, чтобы вновь начать оправдываться. А я решила прийти им на выручку и произнесла негромко: — Маркиз Элфрин применил сонные чары, чтобы усыпить вас, когда вы бредили...

— Вообще-то, — у несносного стражника наконец прорезался голос, — заключенный Бранд Элфрин применил бытовую магию. Потому от магов-надзорников нам поступил запрос на задержание. А уже после того, как страж прибыл на место, то он еще и поймал Элфрина на сонной волшбе.

— Вот как? — Келрик вопросительно взглянул на меня, вынуждая добавить к сказанному:

— Бранд не искал стекольщика на самом деле, а восстановил окна у себя в комнате при помощи бытовой магии.

— Что ж, — абсолютно невозмутимый граф, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, указывая обоим на дверь, — подождите меня снаружи, я хочу увидеть эту дамочку.

Ах вот так, да?

Краткая боль словно иглой пронзила мое сердце, и я слегка скривилась. Уж не хочет ли Кел продолжить начатое, но уже с этой дамочкой под любым благовидным предлогом? Поэтому, едва за комендантом закрылась дверь, когда оба вышли, то я опередила Келрика, протараторив:

— Я иду с вами!

— Нет, это не обсуждается. — Ни секунды не подумав, сказал, как отрезал. — Я наоборот просил бы тебя сидеть здесь и не высовываться, иначе буду вынужден запереть в какой-либо из камер.

— Ах, вот как нынче графы обращаются с баронессами, да? — Обида жгла глаза, но я держалась. Рьяно сопротивлялась жгучему желанию заплакать. — Не получили от меня всего… захотели и теперь… решили от меня избави…

Но договорить мне не довелось, поток моих сумбурных слов прервал поцелуй наотмашь, пригвоздивший меня к спинке дивана.

Его пальцы при этом нещадно вцепились в плюшевую ткань по обе стороны от моей головы, заставляя её скрипеть. Оперевшись на одно колено сбоку, Кел как-то лихо заставил меня замолчать и попросту забыть обо всем на свете. Ведь действительно все мои чувства обострились до предела, концентрируясь только на одном лишь безумстве, которое творили его губы. А временами и язык.

— Я еще раз повторю, — произнес Родгар, насилу разорвав наши уста.

 Видимо, он решил, что я растеряла весь свой запал из-за этого. Как бы не так! Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила перебить грозного ловчего на свой страх и риск.

— Отец! — вскричала я. — Это может быть как-то связано с моим отцом, и я не смогу понять этого наверняка, если сама не увижу!

— Кстати, об этом, — граф довольно оскалился. — Ты же хочешь, чтобы я помог тебе с поисками Алода Шеннода?

Отрицать было бессмысленно, поэтому хоть и робко, но все-таки кивнула.

— А еще, я готов сделать всё, что в моих силах, чтобы его оправдали, если он окажется виновен.

Неприятный холодок прошелся по спине, а горло пересохло только от одной этой мысли.

Ведь не исключено, что отец не просто сбежал. Или же… его похитили. Тогда мне действительно вряд ли удастся как-либо помочь ему своими силами.

— Я вас слушаю. — Произнесла со всей серьезностью, ожидая, что сейчас начнется какой-то бессовестный торг о нашей интимной близости.

— Что ж, в качестве поощрения моих стараний, я прошу тебя лишь об одном… — несносный мистер Родгар сделал многозначительную паузу. Нервы мои натянулись до предела, и я с остервенением уставилась на его влажные после поцелуя губы. Иначе говоря, ловила каждое следующее слово.

А он лишь произнес слегка сощурившись:

— Ты позволишь мне за тобой ухаживать?

И только? И только ухаживать?

Не сказать, чтобы я расстроилась из-за этого. Хотя, возможно. Самую малость... Ведь я ожидала от него иного, эм, предложения. Однако искреннее изумление все же скрыть не смогла. Но очень постаралась.

— Если только ухаживать, то… — Как и он сделала многозначительную паузу, выжимая из него довольную улыбку. — Я согласна.

Повеселев в одно лишь мгновение, Келрик схватил меня за руку и поднес тыльную сторону ладони к губам, едва коснувшись. После чего басовито промурлыкал:

— Не расстраивайся, Эмилия. Кто знает, куда могут завести мои ухаживания, если речь идет о тебе? А? Моя Мила.

Ох! Ну и подлец!

Хотела даже забрать свои слова назад, но вместо этого была вынуждена встать на ноги из-за наглого графа, потянувшего меня на себя.

— Что ж, пойдем, дорогая, допрашивать посетительницу маркиза. Ведь поиски твоего отца не ждут! — А еще, окинув меня странным взглядом, добавил: — И запахнись, что ли, поплотнее. Иначе я за себя не ручаюсь.

Немыслимо! Невероятно! Непостижимо! И еще множество слов из той же оперы, возникали у меня в голове, при попытке осознать, когда и, главное, как я сумел так сильно привязаться к этой оборванке-баронессе? К тому же дочке сбежавшего артефатора, по сути, приговоренного к пожизненной каторге, если вину в присвоении чужих денег и магического имущества докажут.

Из-за того, что она красивая? Да, безусловно. Но за свой век я видал и не таких прелестниц. Умная, упертая? Абсолютно точно. И это, на мой взгляд, даже портит внешний облик дев, но почему-то только не Эмилию. А больше всего в ней поражало другое. Стоило обмолвиться с ней парой слов, и мне стало вдруг казаться, будто мы знакомы всю жизнь. Более того, я бы не прочь провести с ней остаток отведенного мне времени…

Ведь она такая понимающая, добрая, веселая и уютная. Рядом с ней забываешь обо всех проблемах и хочется только лишь одного. Поскорее снять с неё эти тряпки, в которых она шла рядом со мной по коридору форта стражи, и сделать что-то о-очень неприличное даже по меркам опытных куртизанок.

Так! Это уже ни в какие ворота. В соответствии с королевским декретом я просто обязан доложить о штурмующих меня чувствах, потому что могу быть необъективен в своем расследовании, не говоря об обязанностях аристократа.