Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

запасы пресной воды из местного ручья – естественно, за небольшую сумму.

Ни о каких людоедах в фактории никто и слыхом не слыхивал – ни купцы с приказчиками, ни солдаты форта, ни даже чернокожие слуги. Впрочем, с чернокожими было бы хорошо поговорить неофициально, и дело сие Бутурлин, ничтоже сумняшеся, поручил черненьким девчонкам – Ква и Нкуле, которую на корабле все звали Кулой.

Девушки быстро подружились, хоть и принадлежали к разным племенам, иногда даже и враждовавшим. Нквама – из народа «черных муравьев» – нкрумов или га, ее родное племя как раз и проживало здесь неподалеку, Нкула же являлась представителем серверной ветви аканов, или акванов, именно у этого народа (конкретно – у племени футу) Карлофф когдато и купил землю под строительство фактории Карлсборг, тогда еще шведской.

Дабы не смущать матросов дерзкой своей наготой, Кулу одели в длинное, до самых пят, платье. Точнее сказать, это был просто кусок ткани, ловко обмотанный вокруг тела, так, что голыми оставались лишь плечи. Точно так же была одета и Ква.

Никита Петрович хорошо понимал, что такие наряды для перехода по джунглям вряд ли пригодны, а потому велел долговязому карго Йохану Скаррингу подыскать чтонибудь для юных дев. Естественно, мужское, ибо женской одежки на «Глюкштадте» не держали – без надобности. А вот мужская – имелась, правда, в большинстве своем – грубые матросские робы, выдаваемые незадачливым бедолагам взамен испорченных за малую толику жалованья.

– Подберем, господин капитан! – сдвинув шляпу набекрень, заверил Скарринг. – Тем более, девки они тощие… Найдем!

Да, в опасное путешествие они собрались обе, однако у каждой был свой мотив. Кула хотела отомстить людоедам, Ква же – навестить родных и друзей, верноподданных славного короля Аганги.

Хотя, если честно, желания у девчонок никто не спрашивал, вот еще! Просто приказали – идти, так что вперед и с песней! Рабыням куда деваться? Они ж не люди, а вещи, личная собственность Никиты Петровича Бутурлина. Как крепостные – вполне привычное дело. Правда, у крепостных была душа, а вот у этих черненьких – вряд ли…

Тем не менее к юным невольницам Никита Петрович относился ласково и с добром… Как к верной собаке или к домашней кошке.

Вот и сейчас, вернувшись из форта, вызвал к себе невольниц, приказав выйти в селение…

– Сходите на рынок, поговорите со служанками… Расспросите про этих чертовых «леопардов»… Может, кто и видел или слыхал чтонибудь.

– Да, господин!

Сложив на груди ладони, девчонки разом поклонились, переглянулись…

– Да, чуть не забыл! – хлопнув себя по лбу, капитан вытащил из небольшого мешочка дюжину разноцветных стеклянных бусин, игравших среди местных дикарей роль мелких денег. Ну, не серебро же давать!

– Вот вам. Купите, что хотите.

– Благодарствуем, добрый наш господин!

Обе ушли, спустились по сходням. Стройненькие, в одинаковых синих платьях, издалека девушки казались сестрами, и только вблизи были видны различия – у Нкулы кожа светлей, и косички, к тому же, она похудей и повыше. Этакая вешалка! Ква же чуть поплотней, постарше, уже с соблазнительными женскими округлостями и татуировками на щечках. У Кулы же щеки чистые, аканы татуировки не жаловали, считая, что они привлекают злых духов.

В Карлсборге Нкуле понравилось, еще бы – там ведь проживали ее сородичи футу! Девушка резко повеселела, и, в принципе, переводчиком можно было бы взять любого расторопного малого – язык нкрумов знали многие футу. Однако Бутурлин все же предпочел Кваду. У этой девушки, кроме приказа, имелся еще и мотив – навестить родичей, да и дорогу к своему племени она хорошо знала. Что же касаемо обиталища людоедов – то тут Никита Петрович полностью доверился Куле. Девчонка заверила, что знает и доведет. Тем более, отомстить хочет, а ведь известно, для дикарей месть – самое милое дело!

Подружки явились часа через три, разговорчивые и довольные. Сходили не зря – каждая купила по изящному браслетику витого цветного стекла, ну и коечто важное вызнали…

– Красивые браслеты, девы! – расположившись в своей каюте, Никита Петрович кивнул на скамью. – Присаживайтесь!

– Ага… Ой, мы еще и пирожки ели! Такие вкусные, мой господин…

За двоих отвечала Квада, она и рассказала все, Бутурлин же лишь уточнял.

Людоедов видели отнюдь не местные негры, а белые люди из фактории!

– Здесь два белых люда, господин, – загадочно пояснила Ква. – Одни белые холланд, это хозяева, а другие – не такие белые… не хозяева… И молятся они разным богам!

– То есть как это – разным богам? – капитан удивленно приподнял брови. – Дева! А ты ничего не путаешь?

– Нет, господин. Вот и Нкула… Она все и узнала! Она, оказывается, немного понимает язык тех белых, которые не белые… ну, белые, но не хозяева…

– Потругал, португал! КабоКорсо! Лишбоа, – тряхнув косичками, юная Нкула пришла на помощь своей, вконец запутавшейся, подружке.

– Ах, португальцы! – до Никиты наконец дошло.

Ну, правильно. Ведь при захвате форта голландцами многие жившие здесь португальцы никуда не ушли, остались. И они были католики, паписты, голландцы же – ненавидевшие католичество сторонники Кальвина – особо упертые представители «реформистской церкви». Как понял Бутурлин, католический храм в СанЖоржи голландцы разрушили сразу… Новый же разрешили построить лишь на самой окраине селения – считай, что в лесу!

– И там у них недавно был праздник! И вот после праздника их колдун видел в лесу людей! Он как раз забрался на высокую башню… ну, где звонят…

– На колокольню?

– Да, да, господин! На колокольню. И оттуда увидел четверых. В леопардовых шкурах, с копьями! Они прятались в зарослях и чтото высматривали. А потом исчезли.

– Исчезли… вот как… И интересно – куда? Хотя, Кула знает… Да, Кула?

В ответ Нкула чтото быстро затараторила…

– Да, да, она знает – проведет! – перевела подружка. – Но прямой путь только через земли моего племени, земли славного короля Аганги!

В дверь каюты галантно постучали. Явился Скорринг, карго, принес девчонкам одежду – матросские робы! Ну, а что еще он мог отыскать?

– Оставляй, Йохан… Благодарю! А вы… а нука, примерьтека!

Девчонки без всякого стеснения переоделись… И, глянув друг на друга, зашлись в хохоте.

– Смех без причины – признак дурачины! – сам еле сдерживая смех, капитан хлопнул в ладоши. – Очень даже ничего! Штаны обрезать, робы – подпоясать. А шляпы… Шляпы вам без надобности!

* * *

Путь от СенЖоржи в земли короля Аганги состоял из запутанных охотничьих тропок, ориентироваться в которых могла только Нкула – юная охотница футу помнила эти места с детства. Здесь жило племя, вынужденное бежать от людоедов к родичам на побережье между Карлсборгом и Гемореей.