Где моя сестра? - Дэвид Бальдаччи

– Продолжайте.

– Теперь я припоминаю. Он сказал «Станы». Я не совсем поняла, что он имел в виду…

– Один из «станов». Узбекистан, Казахстан… Республики, которые входили в Советский Союз. Центральная Азия.

– О, тогда понятно, – продолжала Ренфро. – Звучит разумно. Ну, что я могу сказать? Я пошла в колледж, чтобы найти мужа… Бен сказал: мир непредсказуем, и никогда не знаешь, что может случиться. А я спросила у него, имеет ли он в виду что-то конкретное.

– И что он ответил?

– Он сказал: «Мне придется подождать, чтобы узнать ответ».

– И как вы отнеслись к его словам?

– Ну, он рассмеялся, выпил вина, игриво похлопал меня по руке и сказал, чтобы я его не слушала и что он просто шутит. Слишком много спиртного. Однако дело в том, что вечеринка тогда только началась. И это был второй его бокал.

– А он когда-нибудь еще вел себя подобным образом?

– Ну, нет, пожалуй… Во всяком случае, именно так. Он показался мне встревоженным. Я помню, что обратила внимание на то, как Бен отрешенно смотрит в пространство. Прежде он никогда так не вел себя на моих вечеринках. Он всегда находился в центре внимания, развлекал гостей… И это показалось мне странным.

Пайн достала телефон и показала Ренфро рисунок, который сделала Дженнифер Ядзи.

– Вы видели этого человека здесь? С Пристом?

Ренфро внимательно посмотрела на экран.

– Вы знаете, лицо кажется мне знакомым…

– В каком смысле?

Ренфро откинулась на спинку стула и позволила солнечному свету упасть на свое лицо.

– Я не слишком хорошо сплю, и так было всегда, – призналась она. – Моя мать страдала от бессонницы; наверное, я унаследовала это от нее. – Она наклонилась вперед и взяла чашку с кофе двумя руками. – Я находилась наверху. Вернулась из кухни с чашкой чая и выглянула из окна на улицу. Было что-то около часа ночи, но светло как днем, из-за полнолуния. По улице проехала машина и остановилась перед домом Бена.

– Какая машина? Такси?

– Нет, обычный автомобиль. Но в наши дни это мог быть «Убер» или что-то в таком же роде… Из машины появился мужчина, подошел к ней сзади, водитель открыл багажник и достал из него чемодан. А когда мужчина поднял голову, я смогла его разглядеть. – Ренфро постучала по экрану телефона Пайн. – Он был очень похож на этого человека.

– Он вошел в дом Приста?

– Дверь открылась, мужчина вошел, и дверь тут же захлопнулась.

– Вы думаете, дверь открыл Прист? – спросила Пайн.

– Я не видела его, но кто еще это мог быть?

– Вы потом видели того мужчину?

– Нет.

– Когда это было?

– Я могу сказать совершенно точно, потому что Джеффри уехал в командировку. Десять дней назад. – Ренфро посмотрела на Пайн, которая уставилась в пустоту. – Это вам поможет?

– Да, наверное.

– Если он шпион, может быть… ну, я даже не знаю… наши враги его поймали, – взволнованно предположила Ренфро.

«Или его поймали мы», – подумала Пайн.

Кэрол Блюм поправила зеркало в «Мустанге», чтобы удобнее было наблюдать за домом Эда Приста.

Она пришла к выводу, что он очень неплохо устроился. Эд Прист жил с семьей в престижном районе Бетесда, штат Мэриленд, в двухэтажном кирпичном доме, выкрашенном в белый цвет, с боковым гаражом на три машины. Двор находился в идеальном состоянии – как водолюбивые цветы, так и лужайки, что показалось Блюм необычным. А еще мульчирование!.. Она содрогнулась.

Слегка напряглась, когда из гаража на улицу выехала машина.

За рулем сидела Мэри Прист, на заднем сиденье устроились два маленьких мальчика.

Когда кроссовер «Лексус» проезжал мимо нее, Блюм успела разглядеть профиль Мэри Прист через открытое окно. Бледное, измученное лицо, лихорадочно-красные щеки. Очевидно, женщина переживала тяжелые времена и явно не рассчитывала на изменения к лучшему, хотя ее с сыновьями отпустили из конспиративной квартиры, проживание в которой организовала Пайн.

Блюм направилась вслед за Прист, и обе машины выехали на одну из главных улиц, ведущих в центр Бетесды. Мальчики были школьного возраста, но после того, что произошло, Мэри, вероятно, решила не отпускать их пока на занятия.

Блюм следовала за ними на значительном расстоянии – машин на улицах было совсем немного, и «Мустанг», конечно, привлекал внимание.

«Лексус» остановился возле дома на одной из небольших улиц Бетесды. Над входом висела табличка – образовательный центр, где дети углубленно изучали математику, английский и другие предметы. Прист вышла из машины и повела сыновей внутрь, а Блюм удалось найти свободное место, чтобы припарковаться на противоположной стороне улицы.

Через пять минут Мэри Прист вышла, но не стала садиться в машину, а зашагала по улице. Блюм выбралась из «Мустанга» и последовала за ней.

Приближался полдень, и Блюм предположила, что Прист решила сходить в магазины, пока дети на занятиях. Но она свернула в сторону кинотеатра, купила билет, и Блюм последовала ее примеру.

Они вошли в пустой зал. Прист заняла место в центре, Блюм села через несколько рядов за ней.

Теперь оставалось только ждать. Сначала она подумала, что у Прист с кем-то назначена встреча, но женщина не проверяла телефон, не смотрела на часы и не поглядывала в сторону входа. Она не сводила глаз со сложенных на коленях рук.

Когда начали показывать рекламный ролик, Блюм решила рискнуть. Она встала, прошла по ряду, где сидела Прист, и уселась рядом с ней.

Та даже не повернула головы в ее сторону, полностью погруженная в собственные мысли.

Теперь у Блюм появилась возможность изучить ее более внимательно. Возраст не более сорока, миниатюрная, темно-русые волосы до плеч. Аккуратная одежда, отсутствие лишнего веса, кремовые брюки, туфли без каблуков, легкая синяя рубашка без рукавов открывает изящные загорелые руки. Сумочка от «Кейт Спейд» на соседнем сиденье.

И тут Прист попыталась смахнуть слезы с глаз, а потом расплакалась по-настоящему и закрыла лицо руками.

Блюм раскрыла сумочку, вытащила упаковку салфеток и протянула ее соседке.

Та увидела ее, вздрогнула и посмотрела на Блюм. Но заметив, что рядом сидит немолодая женщина, сразу расслабилась, улыбнулась и поблагодарила ее. Вытащив несколько салфеток, вернула упаковку, вытерла глаза и высморкалась.

– Я… я думаю, это аллергия, – сказала она, не глядя в глаза Блюм.

– Я думаю, это жизнь. Я не раз сидела в кинотеатрах, и у меня тоже возникали проблемы с «аллергией».

Прист негромко рассмеялась – и тут же немного смутилась.