Непрощенный - Лорен Кейт

– Ему нравится моя песня.

– В этом не было сомнений, – сказал Кэм.

– Я победила. – Она не знала, что еще сказать. До Кэма музыка была побегом, страстью, грезами, любовью к невозможному. С его приезда все это соединилось, словно ей нужно было всем этим воспользоваться, чтобы стать другим человеком.

Это пугало ее.

Кэм бросил Брюсу четвертак и показал на автомат на другой стороне столика с аэрохоккеем. Когда мальчик ушел, Кэм ступил ближе к Лилит.

– Это много значит.

– Знаю, – сказала Лилит. – Битва музыкальных групп…

– Это важнее Битвы музыкальных групп.

– Пожалуйста, не говори, что это важнее выпускного, – сказала она, слегка поддразнивая его.

– Конечно, нет. Нет ничего важнее выпускного, – засмеялся Кэм, но потом выражение его лица стало серьезным. – Ты можешь добиться в жизни всего, чего хочешь. Ты ведь знаешь об этом?

Лилит моргнула. Что он имел в виду? Она была бедной, непопулярной. Да, у нее недавно появились несколько друзей, и да, у нее была ее музыка, но по большому счету жизнь все еще была отстоем.

– Не совсем, – ответила она.

Кэм наклонился ближе.

– Тебе просто нужно очень сильно желать этого.

Сердце Лилит заколотилось. Показалось, что внезапно температура в аркаде поднялась до тысячи градусов.

– Я даже не знаю, что такое «это».

Кэм на мгновение задумался.

– Приключения. Свобода. – Он выдохнул. – Любовь.

– Любовь? – спросила она.

– Ага, любовь. – Он снова улыбнулся. – Она возможна, знаешь ли.

– Возможно, там, откуда ты, – ответила она.

Они были теперь так близко, что их лица чуть ли не соприкасались. Так близко, что кончики их носов почти встретились, а их губы…

– О чем вы говорите, ребята? – спросил Брюс, не поднимая взгляда от игрового автомата и выстрелив в армию монстров еще сотней патронов.

Лилит прочистила горло и отошла от Кэма в смущении.

– О Битве музыкальных групп, – одновременно ответили Кэм и Лилит.

Кэм потянулся к руке Лилит, а потом к руке Брюса.

– Пойдемте, давайте отпразднуем.

Он отвел их обратно в снек-бар в главном зале боулинга. Усадил Брюса на красный стул из искусственной кожи и подозвал официантку с пышными светлыми волосами.

– Кувшин вашего лучшего рутбира, – сказал Кэм. Рутбир был любимым напитком Лилит. Она когда-нибудь ему об этом говорила?

– И гигантское ведро попкорна, с дополнительной порцией масла для этого парня. – Он показал большим пальцем на Брюса, который поднял кулаки вверх.

Потом Кэм вытащил телефон и начал что-то быстро печатать.

– Что ты делаешь? – спросила Лилит.

– Передаю хорошие новости Жану и Луису.

Спустя несколько секунд он показал ей сообщение, только что полученное от Жана. Оно было полно эмоджи: взрывающиеся фейерверки, букеты цветов, гитары, скрипичные ключи – и, непонятно почему, самурайский меч.

Лилит широко улыбнулась. Ее друг действительно радовался за нее.

– Каковы были шансы? – спросил знакомый голос позади них. Лилит повернулась и увидела, как Луис широко развел худые руки, ожидая объятий. Лилит слезла со стула и упала прямо в его объятия. Он крепко стиснул ее.

– Эй, не надо заставлять мою даму ревновать, – сказал Луис потом, отступая в сторону и позволяя Карен Уолкер и паре ее друзей войти в круг.

– Луис только что сообщил нам твои хорошие новости, Лилит, – сказала Карен и улыбнулась.

– Мне так повезло, что я пришел встретиться с Карен и могу поздравить тебя, – заметил Луис.

– Мы это делаем? – засмеялась Лилит, краснея.

– Конечно, – ответил Луис.

– Ты этого заслуживаешь, – добавила одна из подруг Карен. Лилит даже не знала ее имени, но узнала ее по выступлению у микрофона мистера Дэвидсона. До этого момента она бы решила, что девушка ненавидит ее, как, по мнению Лилит, и вся остальная школа тоже. – Твоя музыка действительно хороша.

– Спасибо, – сказала Лилит. Она была потрясена в хорошем смысле. – Хотите немного попкорна?

Кэм уже разлил рутбир по кружкам для всех. Он поднял свою и улыбнулся Лилит.

– За Лилит, – сказал он, – и «Блюз кого-то другого».

– За это я выпью, – сказал Брюс и осушил свой стакан.

Пока Лилит попивала рутбир, окруженная внезапными друзьями, братом и Кэмом, она думала о тексте своей песни. Она написала его в мрачном настроении и одиночестве. Слова лились из нее словно очищение – единственная терапия, которую она могла себе позволить. Она никогда и не мечтала, что эти грустные слова могут привести к чему-то такому счастливому.

И они бы никогда не привели, если бы Кэм в нее не верил. Это мгновение было доказательством того, что Лилит стоит верить в себя.

Возможно, Кэм был немного прямолинеен. Возможно, он раздражал ее… достаточно часто. Возможно, он сделал то, чего не стоило делать. Но кто нет? Он не был похож ни на кого из ее знакомых. Он удивил ее. Он заставил ее смеяться. Он заботился о ее брате.

Когда Кэм стоял рядом с ней, ее желудок скручивало – в хорошем смысле. И сейчас он был здесь с ней, праздновал. И все это вместе заставило Лилит покачнуться на месте. Она схватилась за барный стул, чтобы удержать равновесие, и осознала:

Вот каково было влюбиться в кого-то. Лилит влюблялась в Кэма.

Племя Данов, Северный Ханаан

Приблизительно 1000 год до н. э.

Солнце больше не поднималось над Лилит. Лунный свет больше не проскальзывал в ее сны. Она плыла через свои дни, все еще в узорчатом свадебном наряде, теперь испачканном потом и грязью, собирая нервные взгляды других соплеменников.

Без Кэма ее мир поблек.

В сером и туманном рассвете Лилит бродила возле реки, когда ее плеча коснулась рука. Это был Дани. Она не видела его с тех пор, как Кэм ушел, и ей было больно видеть его теперь. Ведь он был частью мира, который она связывала с любовью. Дани было не место в этой пустоте.

– Это словно смотреть в зеркало, – сказал Дани, его серые глаза были полны тревоги. – Я не знал, что и кому-то другому может быть так же больно.

Лилит всегда нравился Дани, но он мог быть немного заносчивым.

– Говорили, что ты вернулся к своему племени, – сказала она.

Он кивнул.

– Я просто зашел по пути.

– Откуда? Ты…

Дани нахмурился.

– Я не знаю, где он, Лилит.