Личный аптекарь императора. Том 7 - Егор Золотарев

в вычурном бордовом костюме с рюшами и в белоснежной рубашке.

«Это он. Колдун Лука. Красавчик, правда? Умер лет за десять до меня», — ведьма с улыбкой залюбовалась мертвецом.

«Не может быть! Он же… свежий! Если бы не синие губы и бледная кожа, можно вообще принять за живого», — возмутился я.

«Ничего ты не понимаешь, — фыркнула Гризельда. — Он — не обычный человек, а колдун. Даже после смерти его сила никуда не девается. Вот и продолжает поддерживать тело в такой форме. Не все живые так хорошо выглядят».

«Согласен. Ну ладно, где тут перстень?» — я склонился над гробом, разглядывая пальцы.

«На шее», — подсказала ведьма и испарилась.

Я расстегнул верхнюю пуговицу и увидел совсем небольшое колечко, которое перстнем можно назвать с большой натяжкой. Мне стало не по себе. Совсем не хотелось дотрагиваться до него. Веяло темной магией.

Однако делать нечего. Аккуратно, стараясь не дотрагиваться до покойника, я вытащил кольцо и увидел, что под ним виднеются белые кости. Бр-р-р. Жуть какая.

Убрав его в карман, взял кувшин и поспешно вышел из склепа. Не нравятся мне все эти дела. Как хорошо было бы сидеть на вершине башни и готовиться к очередному путешествию, а не вот это всё.

Чтобы подозвать Гризельду, я замотал кувшин полотенцем и уже хотел позвать её, но вдруг услышал грубый голос за спиной.

— Стоять!

Первая мысль — колдун восстал из гроба. Когда послышались тяжёлые шаги я невольно поёжился, сглотнул и резко развернулся.

Однако оказался не прав. Ко мне направлялся широкоплечий мужчина в рабочей одежде и в фуфайке на плечах. В руках у него горел масляный фонарь с колышущимся пламенем.

— Что ты здесь делал? — он остановился неподалеку и грозно посмотрел на меня из-под кустистых бровей.

— К дедушке в гости приходил, — ответил я единственное, что пришло в голову.

— К какому-такому дедушке? — не отступал он.

— Так вот он, в склепе лежит, — указал я на склеп.

— Что ты меня за нос водишь⁈ Этому склепу лет двести, если не больше. А ну выворачивай карманы. Что ты украл? — мужчина решительно двинулся ко мне.

— А ты сам-то кто такой? — я решил пойти в наступление. — Что здесь ночью делаешь?

Мужчина остановился, вытащил из нагрудного кармана какой-то документ и показал мне.

— Я смотритель этого кладбища. Меня наняли, чтобы таких гавриков, как ты, ловил. А то повадились кресты и ограды воровать и как металлолом сдавать.

Вдруг он охнул, испуганно вытаращился куда-то мне за спину и попятился.

— Чур меня, чур меня, чур меня, — быстро прошептал он, развернулся и дал дёру.

Оглянувшись, увидел Гризельду в образе той страшной старухи с лошадиными зубами. Она парила в метре над землёй и зловеще ухмылялась.

«Довольна собой? А если он дурачком на всю жизнь останется?» — я укоризненно покачал головой.

«И поделом! Сам-то весь лом и перетаскал, а на других валит. Жулик».

Я покачал головой и направился к воротам.

Теперь нужно поймать Харитонова и провести над ним ритуал. Если его предок и в самом деле за отказ решил девушку так жестоко наказать, то кто-то должен ответить. Конечно, какая-то печать не идёт ни в какое сравнение со смертью в страшных муках, но пусть хоть так его род расплатится за ошибку своего предка. Правда, говорят, что сын не в ответе за действия отца, но ведь сестры и племянницы Гризельды, как и она сама, ни в чём не были виноваты, но никто их не пожалел.

Я вернулся домой, смыл с себя кладбищенский запах, залез под одеяло, обнял Лену и заснул. Она даже не заметила моего отсутствия, хотя на улице уже светало.

Утром после бессонной ночи я чувствовал себя на удивление хорошо. Мы с Леной позавтракали и даже успели посмотреть фильм, прежде чем позвонила её мать и напомнила, что они собирались ехать в гости к её двоюродной сестре.

— Делать нечего, придётся ехать, — вздохнула Лена, поговорив с матерью. — Терпеть не могу тетю Алису.

— Почему? — я крепко обнял её.

— Она очень завистливая и льстивая.

— Понятно. Бывает.

— А ещё она постоянно настраивает маму против тебя и твоей семьи. Говорит, что мне не следует с тобой общаться, а лучше выбрать кого-то из нашего круга.

— Ну, я думаю, что есть доля правды в её словах. Нам ещё далеко до вашего достатка и положения, — подумав, ответил я.

— Мне это совсем неважно. Ведь я так люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Я наклонился к ней, а она привстала на цыпочки. Нас словно магнитом тянуло друг к другу. Неужели, у меня будет своя семья и даже дети? Не хочу даже думать об этом. Вдруг не сбудется. М-да не узнаю себя. Неужели Валерион наконец-то дорос до того, чтобы успокоится и прожить жизнь с одной-единственной женщиной?

Проводив Лену до машины, я сел придумывать план, как поставить клеймо предателя на Илью Харитонова.

Сначала требовалось опустить проклятое серебро в воду, а потом дать проклинаемому выпить воду, одновременно произнося заклинание. Всё это должно делаться внутри солевого круга и с зажженной черной свечой. Серебро, свечи и соль у меня были, а вот как заставить Харитонова выпить воду и при этом стоять в круге, я не представляю. Если только… Хм, а это идея. Только нужно для начала приготовить зелье «Настой Смирения».

У меня не было всех необходимых ингредиентов, поэтому пришлось ехать к особняку. Сначала зашёл домой поздороваться. Застал родных за обедом. Лида рассказала, как прошло открытие новой лавки, и какая была отличная идея с разноцветными мыльными пузырями. Именно они привлекли больше всего народу в лавку.

Настя похвасталась тем, что они с Ваней теперь официально пара. Правда, видеться будут редко, ведь живут в разных городах. Я не стал говорить, но подумал, что это даже к лучшему. Всё-таки у Насти непростой характер. Она может вспылить, бывает раздражительной, дерзкой и капризной. Всё дело в её возрасте, по крайней мере я на это надеялся.

После обеда пошёл в лабораторию и занялся «Настоем Смирения», зелья, подавляющего волю. Выпив, ты становишься марионеткой в чужих руках. Тебе могут приказать сделать всё-что угодно, и ты это сделаешь, ведь полностью будешь подвластен хозяину.

Будучи Валерианом, я готовил такое зелье для своего дяди, который не любил, когда с ним спорят, и хотел, чтобы окружающие всегда