Дети Робинзона Крузо - Роман Канушкин

Икс не сводил взгляда с поверхности стены. В следующее мгновение на отзывчивой каменной мембране проявились очертания огромной собачьей морды, словно та прильнула к тонкой пленке изнутри. Икс сглотнул. Первой его мыслью стало «Бежать!». Но что-то сказало ему, что бежать из этой ситуации не удастся: куда бы он сейчас ни двинул, все это последует за ним. Пленка стены начала натягиваться. Теперь она уже не походила на воду, скорее — на отвратительную жевательную резинку, грязный влажный гумми. Она натягивалась все больше, оживший барельеф собачьей морды давил на нее, и ветер ревел теперь оглушительно.

— Камень стал мягким, — заворожено пролепетал Икс. — И влажным... — И вдруг вопросил: — Ты зачем пришла, Шамхат?

Пленка натянулась еще больше, раздувшийся пузырь жевательной резинки не выдержал и лопнул, распадаясь на липкие лоскуты. И тогда Икс это увидел: пока еще слепая голова собаки появилась из стены-плаценты. Так насекомое выбирается из влажной темноты куколки-кокона. Липкие лоскуты тянулись вместе с мордой, некоторые рвались. Иксу больше не нужен был бинокль, он мог все различить невооруженным глазом. Собака сделала усилие, все здание содрогнулось — настал черед передних лап, громадных и тоже липких, но то, что с них осыпалось, мгновенно становилось сухим, не долетев до земли.

Проснись. Немедленно проснись.

Новорожденное существо беспомощно замотало головой, пытаясь раскрыть слипшиеся веки. Передние лапы коснулись земли, заасфальтированной площадки перед магазином Синдбада, лишь скользнув — словно олененок Бэмби на льду — и мгновенно вырвав с корнем металлические столбики с цепью ограждения. Новорожденное существо, попискивая (надо же! — успел изумится Икс) склонило голову к лапам и подняло ее уже с открытыми глазами. И сразу стало даже не старым, а невообразимо древним. Непроницаемые глаза зверя, чудовища, обитающего по ту сторону Времени, нашли Икса. В них не было любопытства, ни даже игривого инстинкта охотника. Одна беспощадно-голая функциональность. Икс знал, что это такое. Знал получше многих других. В горячечных ночных кошмарах, в лабиринтах своей искалеченной судьбы, в стонущем небе, пронзенном темными линиями, он видел этот взгляд насекомого, равнодушной, хищно-пожирающей материи, и не раз слышал, как чавкали, хрумкали безжалостные челюсти существа, готовящегося сейчас к прыжку.

— Шамхат, — пролепетал Икс.

Могучие мышцы, угадываемые в дымчатом силуэте собаки, напряглись, и рев, страшнее которого Икс ничего не слышал, вытеснил все звуки. Передние лапы чудовища были уже на середине улицы — проезжей части, по которой днем сновали автомобили, — отделявшей дом Икса от магазина Синдбада. Сейчас оно оттолкнется от прохладного ночного асфальта...

Кошмарный рев — наверное, последнее, что он слышит в жизни, — как будто пожирал, сворачивая, пространство. А потом собака прыгнула, заполняя собой все небо и все существо Икса. И кроме рева и оскаленной пенной пасти больше ничего не осталось...

проснись

Икс вскочил, открывая глаза. Липкий пот струился по его лицу. Это был сон. Бог мой, это был лишь сон, обрывки его сейчас таяли, как куски стены-плаценты. Икс уставился на улицу, обычную, притихшую ночную улицу, и сердцебиение постепенно приходило в норму. Это просто сон во сне, в котором Икс проснулся и видел собаку или одну из тех галлюцинаций, что посещают нас в странном состоянии между явью и сном. Икс не мог ничего утверждать, кроме того, что сейчас он явно не спит. Он потянулся в поисках сигарет, а потом вздрогнул и замер.

Не все так просто. Икс смотрел на улицу, больно щипая себя за руки, и понимал, что прошло не все. Нечто из сна еще оставалось здесь, как тогда,

в большую волну

когда Икс видел нечто невозможное в их детстве. Икс смотрел на улицу, а сердцебиение и не думало приходить в норму. Сумрачная густая дымка рассеялась, и на месте ночной улицы, где были передние лапы Шамхат перед прыжком, показался автомобиль. Икс сразу его узнал — связь сделалась очевидной — роскошный черный лимузин, который не мог тогда стоять на пляже на несуществующей стоянке. Не мог, потому что в их детстве не выпускали таких автомобилей. Лимузин из сна, которых тогда не было, зато сейчас... очень даже... В этом автомобиле по-прежнему было что-то невозможное. Как у всадника (еще одна из множества прочитанных книг), как... боги небесные: у всадника нет головы! С холодеющим сердцем Икс понял, что все по-настоящему плохое стоит сейчас под его окнами. Икс не мог сказать, причиной ли тому тишина, окутывающая машину, или тошнотворное ощущение чего-то хищного, что наблюдает за ним оттуда, чего-то плохого, высасывающего последние крупицы радости и остатки надежд. Ключ зажигания повернулся, двигатель капризно, словно иронично, «чихнул». Икс вздрогнул и отстранился от окна. Фары автомобиля включились, как и освещение приборного щитка. Усмешки начала растягивать губы Икса, хотя нечто рациональное в нем твердило, что он не может доверять своим глазам. В автомобиле никого не было. Лишь сгущение тьмы витало в салоне. Ключ зажигания повернулся, двигатель был запущен. Конечно, в BMW 7-й серии ничто не «чихает». Такое происходило с автомобилями их детства, и это было лишь насмешкой, глумливым напоминанием, словно его голову только что грубо и бесцеремонно просканировали насквозь, лишив даже самого сокровенного.

— Шамхат? — теперь уже удивленно, словно пытаясь в привычном распознать невозможное, пролепетал Икс.

В этот момент у Икса ослабли колени. Автомобиль тронулся, шины, чуть шурша, покатили по теплому асфальту, и Икс не мог отделаться от ощущения, что только что ему подмигнули. Подмигнули и провели пальцем, как ножом, у горла.

Вот и все, их нашли.

На следующее утро Икс позвонил. Михина мама была рада и дала Иксу новый телефон. Электронное пространство ответило записанным на автоответчик голосом Михи-Лимонада. Через несколько дней Икс повторил попытку. Результат был прежним — механический голос. Ему-то Икс и сообщил, что все вернулось. Сообщил как мог. Но к тому времени (длинноногая блондинка говорила правду — уж ей ли было не знать) черный Бумер стоял у подъезда Михи-Лимонада и ожидал своего нового хозяина.

Их нашли. Это снова возвращалось.

Икс позвонил. Автоответчик. Икс промямлил:

— Миха, ты все не звонишь, поэтому я... — и тут он заговорил быстро, с напором, почти срываясь в крик: — хватит прятаться! Все уже... Немедленно выходи на связь. И... остерегайся черного BMW. Он как-то связан с... с собакой. Ты знаешь, с какой. Миха... Они уже здесь.

Интермедия №2 (Путь Крови)

1.

А еще ему не нравилось, когда Миха думал об Одри. Миха-Лимонад и Одри Хепберн... Причем не только разговаривал о ней, например, со своей новой знакомой или слушал музыку из ее фильмов, а просто думал. Тогда он начинал злиться, вести себя угрожающе и пугать Миху кровавыми автокатастрофами. Не только бывшими, превратившимися в своеобразное спрессованное кино, которое хранило ужас и боль умирания, но и одной-единственной, будущей, которая вот-вот станет «здесь и сейчас» и будет иметь отношение непосредственно к Михе. Но теперь это скорее забавляло, чем вызывало страх или изумление, потому что Миха-Лимонад уже знал, что так просто все не закончится. После рассказа Икса знал — вовсе не для того ожили тени прошлого, и не быть ему банальной жертвой статистики автокатастроф.