Книга потерянных вещей - Джон Коннолли

Слишком поздно. Брюхо бестии лопнуло с оглушительным треском, и оттуда посыпалось ее потомство — уменьшенные, размером с Дэвида, копии ее самой, с мутными невидящими глазами, но лязгающими и жадными до еды челюстями. Некоторые прогрызали путь к освобождению, пожирая плоть умирающей матери.

— Лейте масло! — закричал Роланд. — Лейте скорей, поджигайте запалы и бегите!

Детеныши расползались по площади, движимые могучим инстинктом охотиться и убивать. Роланд втащил Дэвида в церковь и запер дверь. Снаружи на нее обрушились удары, и дверь ходуном заходила в раме.

Роланд взял Дэвида за руку и повел к колокольне. По каменным ступеням они поднялись на самый верх, на площадку, где висели колокола. Площадь отсюда была видна как на ладони.

Бестия по-прежнему лежала на боку, но уже не шевелилась. Если она еще не сдохла, то была к этому близка. Детеныши продолжали ее пожирать, вгрызаясь в глаза и пережевывая внутренности. Другие извивались на площади или искали пищу в близлежащих хижинах. Масло текло по канавам, но молодняк не обращал на это никакого внимания. Дэвид увидел, как бегут к воротам уцелевшие защитники деревни.

— Огонь! Огонь! — закричал он. — Они не зажгли масло!

Роланд вытащил из колчана пропитанную маслом стрелу.

— Значит, мы сделаем это за них, — сказал он.

Он факелом поджег наконечник стрелы и натянул тетиву. Стрела вылетела из лука и устремилась к одной из канав. Масло полыхнуло, и огонь побежал по площади, мгновенно заполнив все канавы. Чудовища вспыхнули и зашипели в предсмертных корчах. Роланд взял вторую стрелу и выстрелил в окно хижины, но ничего не произошло. Дэвид уже видел, как некоторые из детенышей пытаются выбраться с охваченной пламенем площади. Нельзя позволить им вернуться в лес.

Роланд натянул тетиву и выпустил последнюю стрелу. На этот раз раздался оглушительный взрыв, и у хижины снесло крышу. В небо взмыл огненный столб, потом одна за другой загрохотали воспламеняющиеся бочки, которые Роланд расставил в хижинах, и над площадью пролился смертоносный огненный дождь. Только Роланд и Дэвид на вершине колокольни убереглись от всепожирающего пламени. Их окутали едкий дым и смрад горящих чудовищ. Ночное безмолвие нарушали лишь затихающее потрескивание огня да шипение тающего снега.

На следующее утро Дэвид и Роланд покинули деревню. Уже рассвело, и хотя все вокруг было занесено снегом, между лесистыми холмами можно было различить дорогу. Старики, женщины и дети вернулись из укрытий в пещерах. Дэвид слышал, как они рыдают у тлеющих развалин своих жилищ и оплакивают павших, ибо три человека погибли в сражении с Бестией. Другие собрались на площади и запрягли всех лошадей и быков, чтобы вывезти из деревни обугленные останки Бестии и ее смердящего потомства.

Роланд не стал спрашивать у Дэвида, почему Бестия бросилась именно за ним, но пока они собирались в дорогу, Дэвид ловил на себе задумчивые взгляды солдата. Флетчер тоже видел то, что случилось у ворот, и тоже, как догадывался Дэвид, недоумевал. Мальчик не был уверен, что сможет ответить на этот вопрос, если ему его зададут. Как объяснить это чувство — будто Бестия ему знакома и в каких-то закоулках его воображения чудище обнаружило отголосок самого себя? Но больше всего его пугало ощущение, что он несет некую часть ответственности за появление на свет Бестии. Значит, смерть солдат и крестьян тоже лежит на его совести.

Оседлав Сциллу, Роланд и Дэвид наскребли немного еды, запаслись свежей водой и направились через деревню к воротам. Немногие из крестьян подошли пожелать им доброго пути. Большинство либо отворачивались от покидающих деревню странников, либо злобно глядели им вслед из развалин своих домов. Похоже, их отъезд огорчил одного лишь Флетчера.

— Прошу прощения за поведение остальных, — сказал он. — Им следовало проявить больше благодарности за то, что вы сделали.

— Они винят нас в том, что случилось с деревней, — ответил Роланд. — За что же им благодарить тех, кто лишил их крыши над головой?

Флетчер выглядел смущенным.

— Кое-кто болтает, будто Бестия явилась за вами, а потому вас с самого начала не надо было пускать в деревню. — Он мельком взглянул на Дэвида, так, чтобы не встречаться с ним глазами. — Некоторые говорят о мальчике, о том, как Бестия бросилась за ним. Они считают, что он проклят и нам нужно побыстрее избавиться от него.

— Они злятся на вас за то, что вы привели нас сюда? — спросил Дэвид, и Флетчера, похоже, смутила тревога мальчика.

— Если и так, все скоро забудется. Мы уже собираемся послать людей рубить деревья. Мы восстановим наши дома. С южной и западной стороны ветер пощадил большинство построек, и живущие там потеснятся, пока мы все не отстроимся. Со временем они поймут, что если бы не вы, от деревни могло вовсе ничего не остаться и куда больше народа погибло бы в пасти Бестии или ее потомства.

Флетчер протянул Роланду мешок с провизией.

— Я не могу это взять, — сказал Роланд. — Вам самим не хватает.

— Теперь, когда Бестия мертва, звери вернутся в лес, и мы снова будем возвращаться с добычей.

Роланд поблагодарил его и уже собрался направить Сциллу на восток.

— Ты храбрый парень, — обратился Флетчер к Дэвиду. — Желаю тебе большего, чем я могу дать, но это все, что мне удалось найти.

В руке он держал какой-то черный крюк. Он протянул его Дэвиду. Крюк оказался тяжелым и костяным на ощупь.

— Это коготь Бестии, — сказал Флетчер. — Если кто-то усомнится в твоей отваге или ты почувствуешь, как мужество покидает тебя, возьми его и вспомни, что совершил.

Дэвид поблагодарил его и положил коготь в мешок. Роланд пришпорил Сциллу, и развалины деревни остались у них за спиной.

Они молча скакали по сумеречному миру, еще более призрачному из-за падающего снега. Все вокруг как будто озарилось голубым сиянием, от чего этот край стал казаться и более светлым, и более чужим. Было очень холодно, и дыхание путников тяжелыми клубами повисало в воздухе. Дэвид ощущал замерзшие волоски у себя в носу и пар, оседающий кристалликами льда на ресницах. Роланд ехал медленно, стараясь уберечь Сциллу от занесенных сугробами ухабов и рытвин.

— Роланд, — наконец сказал Дэвид. — Я вот о чем все время думаю. Вы говорили, что были простым солдатом, но мне кажется, это не так.

— Почему ты так считаешь? — спросил Роланд.

— Я видел, как вы отдавали приказы крестьянам и как они подчинялись, даже те, которым не нравились ни вы, ни ваши приказы. Я разглядывал ваш меч и ваши доспехи. Сначала я думал, что украшения на них бронзовые или раскрашенные, но пригляделся и понял, что это золото. Символы солнца на вашей кирасе и щите золотые. Ножны и рукоятка меча тоже украшены золотом. Как же это может быть, если вы простой солдат?

Роланд помолчал, а потом заговорил: