Наперегонки с темнотой - Рина Шабанова

пришлось вынести Терри, до сих пор не выходит. Вот, в принципе, и вся история. Черт, я еще никому так подробно этого не рассказывал…

Выбросив окурок в окно, я опять замолчал. Марта тоже молчала. Удивительно, но выложив ей все, я почувствовал вдруг облегчение. С меня словно сняли стальную петлю, которая в течении длительного времени сдавливала мою шею, а теперь я заново мог свободно дышать. Следом пришло осознание, что хотя эти два года со смерти Анны и были тяжелым периодом — он является неотъемлемой частью моей жизни. Как бы я не стремился убежать от боли, она навсегда останется со мной.

Все прошедшие месяцы я загонял эту боль глубоко внутрь себя, считая, что так будет легче, а оказывается, ее нужно было просто принять. Принять, что уже ничего невозможно изменить и жить дальше. Сейчас я впервые ощутил, что могу это сделать.

— Джон, вам не в чем себя винить, — прервала мои размышления Марта. Она говорила тихим, размеренным голосом, в котором не было ни капли жалости или осуждения. — Смерть близкого человека всегда испытание и никто не может предугадать, как он его перенесет. Вы справились. Пусть не сразу, но справились. А ошибки все совершают. Главное, что вы смогли вовремя их осознать и теперь делаете все возможное для того, чтобы Терри была счастлива. Спасибо, что рассказали. — После короткой паузы она вдруг улыбнулась своей неотразимой, чуть лукавой улыбкой и спросила: — А знаете, что самое интересное?

— Нет. Что?

— Вы и Терри! Вы друг друга стоите и хоть внешне не очень похожи, сразу ясно, что вы ее отец, а она ваша дочь. — В ответ на мой непонимающий взгляд Марта пояснила: — Ну как же! Терри отдубасила девчонку за то, что та оскорбила вас, а вы врезали ее отцу за то, что он оскорбил Терри.

— Вот уж точно, — усмехнулся я. — Это как-то совсем не приходило мне в голову.

Глава 18

Через несколько минут впереди показался блокпост, о котором ранее говорила Марта. Вокруг него столпилось не меньше десятка людей в камуфляжной форме, а дорогу преграждали бетонные заграждения и тяжелая военная техника. Машин, двигавшихся в том направлении, было немного, но некоторые из них разворачивали обратно.

— Они впускают только жителей, — насупив брови, пробормотала Марта.

— Похоже на то, — согласился я. — Значит нас тоже не пропустят. И каков же запасной план?

Марта не ответила, потому что в этот момент мы как раз подъехали к пропускному пункту. Как только она затормозила, к нам направился высокий парень в полном военном обмундировании. Представившись сержантом Эндрю Ридом, он попросил документы.

— Добрый день, сержант! — Ослепительно улыбаясь, Марта протянула ему свое водительское, а заодно и журналистское удостоверение. — Что тут случилось? Мы едем на ферму Уинстон, что в пятидесяти километрах на северо-восток. Пропустите нас?

Парень был молод, довольно хорош собой, а идеально сидящая на нем армейская форма подчеркивала его атлетическое сложение и безупречную воинскую выправку.

— Цель вашей поездки? — изучая документы, задал он вопрос.

Покончив с ними, он перевел взгляд на Марту и тут же в его лице промелькнул живой интерес. Несмотря на выполнение воинского долга, было хорошо заметно, что ему польстила ее улыбка и распахнутые в искреннем восторге глаза. А смотрела она на него именно с восторгом.

— Там живет многодетная семья фермеров, — чарующим голосом произнесла Марта. — Они выращивают виноград, делают из него вино, занимаются разведением овец и готовят домашний сыр. Все это до жути скучно, но мой редактор вбил себе в голову запустить целый цикл передач об обычных людях, занятых каким-нибудь полезным трудом. — Тут она залилась своим беззаботным смехом и, улыбнувшись еще шире, воскликнула: — Только представьте, сержант, этот старый осел считает, будто кому-то может быть интересно смотреть про жизнь фермеров! Говорит, в последнее время слишком много плохих новостей, так что не мешало бы немного развлечь наших телезрителей чем-нибудь легким и необременительным. Чушь полная, но если я не сниму этот репортаж, мне крышка!

На лице Марты отразилось бурное негодование, но при этом она продолжала с восторгом разглядывать высокого сержанта, который по-прежнему стоял с ее документами в руках. Она несла откровенный вздор, но это выходило у нее настолько невинно и просто, что парень, не сводя с нее глаз, слушал и улыбался в ответ. Не давая ему опомниться, она слегка прикусила нижнюю губу, а потом вновь широко улыбнулась.

— Откровенно говоря, я бы предпочла сделать репортаж о чем-нибудь более увлекательном. Например, о прохождении воинской службы. Это, должно быть, очень интересно и в то же время опасно, — произнесла она вкрадчиво.

— Любите опасность, мисс? — наконец нашелся сержант.

— Эй, Рид! Какого хера ты там застрял? — крикнул ему кто-то из сослуживцев. — Давай поторапливайся!

Быстро обернувшись на голос, он нетерпеливо махнул рукой и опять вернул взгляд к Марте, но, видимо, в эту секунду до него дошло, что в машине помимо нее, есть кто-то еще. Он вопросительно посмотрел в мою сторону, на что Марта обронила:

— О, это мой оператор, мистер Уилсон. — Понизив голос, она наморщила нос и заговорщицки прошептала: — Он не очень-то разговорчив.

Все это она проделала так небрежно, словно я был пустым местом, чем-то совершенно незначительным, чем-то, на что не стоит обращать внимания. Сжав челюсти, я приветственно кивнул и показал сержанту липовое удостоверение. Тот лишь мимолетно скользнул по нему взглядом и, даже не удосужившись взять в руки, вновь впился в лицо Марты.

Она открыто и абсолютно беззастенчиво с ним флиртовала. В первые секунды диалога, которому стал невольным свидетелем, я оказался настолько потрясен, что, как и этот сержант, поверил во все, что она говорит. Поверил в ее внезапно вспыхнувшую симпатию к случайно подвернувшемуся на дороге военному. Поверил в искренность ее улыбки и восторга в серо-голубых глазах, блеск которых отлично видел со своего места. А потом поразился ее изворотливости.

Притворяться она умела отлично. Глядя утром на ее тонкое лицо с выразительными лучистыми глазами, смотрящими на собеседника прямолинейно и ясно, на открытую улыбку, не сходящую с ее губ, на приветливую манеру общения, я не сомневался в ее искренности, наивно полагая, что Марта не способна на хитрость. Мне казалось невозможным заподозрить ее в том, что свое обаяние она расчетливо использует для достижения нужных ей целей. Сейчас же я убедился, что она с легкостью может манипулировать людьми, если ей что-то нужно. И похоже, такие штуки она проделывает со всеми, от кого хочет чего-то добиться — будь то информация или проезд на закрытую территорию.

Это открытие подействовало на меня еще