Подарок - Луиза Дженсен

– Слушай, ты хочешь, чтобы все шло по-старому? – Я коснулась пальцами щеки, удивляясь, как ты мог подумать, что я способна забыть.

– Ладно.

Ты поцеловал меня в макушку и попрощался. Твои шаги эхом отозвались в коридоре. Когда хлопнула входная дверь, я бросилась в гостиную и прильнула к окну, наполовину скрытая шторами. Ты завернул за угол; бежевый плащ висел у тебя на руке, в другой покачивался желто-коричневый кожаный чемоданчик. Я не понимала, как ты мог наутро вести себя так спокойно, словно ночью не было яростных криков ссоры. Я затаила дыхание, боясь, что ты вернешься – «Не ждала?» – но секунды превращались в минуты, и я успокоилась. Ты действительно ушел.

Мне было все равно, что на мне надето. И хотя я только что оторвалась от окна, не ответила бы, какая на улице погода. Дождь? Солнце? Я понятия не имела. Сняла с себя униформу и натянула джинсы и футболку. Сумка с ночными принадлежностями лежала в шкафу, и мне пришлось приподняться на мысочки, чтобы ее достать. На лицо посыпалась пыль, и я закашлялась.

Я не раздумывала долго, что напихать в сумку: одежду, белье, туалетные принадлежности – самое необходимое. Когда сумка раздулась настолько, что чуть не лопалась, я с трудом застегнула «молнию». Сунула руки в рукава жакета, повесила сумку на плечо и заглянула в кошелек – посмотреть, сколько в нем наличных. Кошелек оказался пуст, хотя я не сомневалась, что в нем лежали две двадцатки. Придется заехать в банк, чтобы снять деньги со счета. Я открыла в телефоне мобильный банк – проверить, сколько у нас денег. Раньше у меня был свой счет, но в последнее время моя зарплата каждый месяц поступала в общую копилку. Сначала мне это не понравилось, но ты сказал, что если дать мне финансовую свободу, то я стану слишком много тратить на тряпки. Сейчас я была довольна, что ты так разумно распоряжался нашими средствами: нам удалось отложить приличную сумму. Ожидая, пока страничка откроется, я нетерпеливо притопывала. А когда она открылась, у меня все оборвалось внутри. На счету было пусто.

От страха и разочарования в горле защипало, подступили слезы, я бросилась на кровать и разрыдалась. Как я теперь уйду от тебя? У меня ничего не осталось.

Во сне я плакала и, проснувшись, обнаружила, что щеки у меня мокрые. Сначала я не поняла, где нахожусь, потому что спала не в постели. Онемевшие руки тяжело лежали на кухонном столе, их неприятно, словно иглами, кололо. Я села, и острая боль пронзила мне шею. Схема прилипла к щеке, я отодрала ее от кожи и вытерла слюну, засохшую в уголках губ. За окном небо стало абрикосовым, мерцающие цифры на плите показывали шесть утра. Я проверила телефон – новых сведений об аэродроме Бертон не оказалось. Но позже, когда я ковыряла вилкой омлет, который отказывался принимать мой судорожно сжимающийся желудок, мобильник пискнул. Я схватила его со стола, надеясь, что появилась новая информация. Но это пришла эсэмэска от Натана – он подтверждал, что заберет меня с работы в середине дня. Меня обожгла вспышка раздражения: я не могла идти в клинику, не могла видеть Натана. Мне бы посидеть дома и обдумать ситуацию, но в этот момент на схеме всплыло имя Оуэна, и я подумала: раз Калли знала его, то и Натан мог его знать. «До встречи», – ответила я, но грудь сдавила тоска, и я так сильно сжала зубы, что заныло в висках.

Кто-то вошел в клинику. Я подняла взгляд, но увидела только обтянутые джинсами ноги – все остальное загораживала плетеная корзина с розами и лилиями.

– Посылка для Дженны Маккаули.

– Это я! – Я приняла цветы и отвернулась, стараясь не вдыхать невыносимо сильный аромат.

Поставив корзину в приемной, я разрезала конверт, достала из него карточку и прочитала: «Большое спасибо, что пришли на день рождения Калли. Том и Аманда». При виде их имен грудь привычно сдавило.

В двенадцать я собралась уходить с работы, и тут появилась Элли.

– Не забудь свои цветы, Дженна.

– Оставлю их здесь до завтра.

– Нет уж, будь добра, забери, – скривилась она. – У меня от них аллергия. – Элли демонстративно чихнула.

Мне пришлось подавить раздражение, но я так резко подхватила букет, что на пол полетели лепестки. Я не стала их подбирать.

Натан ждал меня в машине.

– На вид недешевые, – сказал он, поворачиваясь к заднему сиденью, куда я положила цветы. – От тайного воздыхателя?

– От благодарного клиента. – Ложь без труда соскочила у меня с языка.

– Очень мило. И карточка имеется? – Он окинул взглядом букет.

– Нет. Принесли лично.

– Твоя клиентка флорист?

Я моментально смутилась.

– Я своими глазами видел, как какая-то дама вынимала эти цветы из фургона. Но я сейчас не об этом. Ты любишь искусство? В помещении церкви на Чилтерн-роуд открылась любительская выставка. – Не дожидаясь ответа, он выехал со стоянки и включил левый поворотник. Не отрываясь, он пристально смотрел на дорогу.

За вход на выставку брали три фунта, в эту же цену включался горячий напиток в обжигающей пальцы тонкой пластмассовой кружке и печенье с ванильным кремом. В церкви было прохладно и царил полумрак, и, пока я бродила по выставке, у меня по коже побежали мурашки. Произведения были самые разные: от удивительно хороших до объясните-что-же-это-все-таки-такое.

– Ты такая тихая. Хорошо себя чувствуешь? – спросил Натан. Я ощутила на пояснице жар его ладони, отозвавшийся трепетом в глубине моего живота. И не смогла понять, возбуждение это или отвращение. Чувство близости, которое мы испытали вечером в пятницу, прошло, и теперь в его обществе мне было неловко.

– Нормально. Немного устала. – Я сделала шаг к картине с квадратной оранжевой кошкой, и он отпустил руку.

– Если хочешь, поедем к тебе.

– Нет! – Ответ прозвучал громче, чем мне хотелось, но я, не обращая внимания на мелькнувшую на его лице обиду, перешла к следующему экспонату. Мое внимание привлек маленький морской пейзаж. Цветные пляжные домики выстроились в одну линию, словно приготовились бежать наперегонки к зеленой воде. На медовом песке виднелось яркое пятно – забытое красное ведерко с лопаткой. Пейзаж напомнил мне картины Аманды, которые я видела в ее доме. И еще почему я хожу по выставке с Натаном.

– Извини. – Я дотронулась до его руки, когда он ко мне подошел. – Вымоталась. Не выспалась после случая с Гарри.

– Понятно. А то я решил, что ты злишься на меня за то, что я в субботу заявился к тебе без предупреждения. Я видел, как тебе было неловко, что я у тебя в квартире.

– Дело не в этом. Я не ждала гостей. И у меня было не убрано.

– И ты не хотела, чтобы я вошел на кухню и увидел, что там у тебя?

– Что там у меня? – Я подумала о своей схеме, и мой желудок сжался в крошечный мячик. Но потом я решила, что он имеет в виду царивший там кавардак, и продолжала: – Суббота, должно быть, показалась тебе тяжелым днем. Ведь в субботу был день рождения Калли.