Партизаны Столетней войны - Владислав Колмаков

– Милый… я… я… кха. Я… люблю… тебя… так… люблю…

– Я тебя тоже люблю, радость моя! Люблю! Я сделаю все, что хочешь, только не уходи… не уходи! Ире-е-ен!!!

Рыдаю, прижимая тело своей любимой женщины и раскачиваясь из стороны в сторону. Чувствую, как оно обмякло после смертельной судороги. ВСЁ!!! Я отчетливо понимаю, что случилось. Она мертва. Моя любимая МЕРТВА!!! Буквально только что ее не стало. Она ушла. Сколько раз я видел такую картину. Видел, как умирают люди. Но никогда мне не было так хреново. Почему же мне так плохо?

Смотрю, как под гомон толпы женщину ведут на эшафот. Ее звали Жозефина де Краон. И была она родной сестрой Гильома де Краона. Даже у таких вот отъявленных мерзавцев порой бывают близкие люди, которые их любят. Несмотря ни на что, Жозефина души не чаяла в своем братце. И ей было наплевать на то, что он там с кем-то сотворил. Главное, что он о ней заботился. По-своему, но заботился. В общем, она его любила. И очень сильно огорчилась, что ее братишка умер от моего удара. Это ей очень не понравилась. Вообще-то, здесь не та толерантная Европа будущего. Тут все еще существует понятие о кровной мести. И вы должны быть готовы, что вам в любой момент могут предъявить за какого-нибудь убитого родственника. И вызвать на дуэль, чтобы убить, между прочим. И такое тут в порядке вещей. И общество к таким разборкам между благородными относится с пониманием. Однако в случае с Жозефиной де Краон все было сложно. Она же женщина, а женщины здесь на дуэлях не дерутся. В пятнадцатом веке это привилегия мужчин.

В общем, традиционным и законным способом Жозефина отомстить за брата не могла. Чисто технически. Не могла она меня вызвать на дуэль и убить. Поэтому у нее остались только незаконные способы. Она могла бы попробовать меня отравить, но это было очень сложно сделать. Я ведь с ней даже не был знаком и никак не контактировал. А значит, у нее не было возможности поднести мне отравленное вино. Поэтому сестра покойного Гильома де Краона выбрала более верный способ меня прикончить. Она решила нанять убийц для этого дела. И обратилась для этого к группе итальянских наемников, которые пропивали свои последние деньги в кабаках. Как эти кадры не изнасиловали и не ограбили эту глупую бабу? Для меня это осталось загадкой. Вместо этого они внезапно согласились и взяли заказ на мою голову. В принципе, план у них был нормальный. Они смогли узнать, что мы заказали столик в «Королевской милости». Вычислили дорогу, по которой мы туда поедем. И устроили засаду, намереваясь банально пристрелить меня из арбалетов. Но не срослось. И вместо меня они убили мою жену. Это произошло случайно. Причинять ей вред итальянцы даже и не планировали. Целью покушения был я.

Хорошо, что я не всех исполнителей успел убить до прихода патруля городской стражи. Выживших итальянцев стражники оперативно повязали и взяли в оборот. Дело-то оказалось резонансное и очень громкое. Дворяне очень не любят, когда их убивают простолюдины. Они за такое карают с особым садизмом. И не забывайте, что главой местной власти в графстве Мэн был наш хороший друг Жан д’Аркур, который гулял на моей свадьбе и был искренне рад за нас с Ирен. Поэтому он взял это дело на особый контроль. И курировал работу следователей со всей строгостью. И шестеренки средневекового правосудия завертелись. Итальянские наемники, взятые с поличным на месте преступления, запели как соловьи, выкладывая все, что знали. Уж что-что, а спрашивать здешние следователи умели очень хорошо. Конечно же задержанных итальянцев пытали. А никто и не говорил, что будет легко. Впрочем, эти мерзавцы знали, на что идут, когда согласились на эту грязную работу. И не надо обзывать средневековых следователей тупыми мракобесами. Они дело свое знали и были настоящими профессионалами в своем деле. Ну, а пытки? Так тут в Европе пятнадцатого века все этим грешат. Нет у европейцев еще никакой толерантности и прав человека. Здесь принято преступников пытать, чтобы получить у них сведения.

В общем, исполнители убийства моей жены продержались недолго и вскоре сдали своего заказчика. То есть заказчицу. Жозефина де Краон была тут же арестована по горячим следам и допрошена. Кстати, ее даже пытать не пришлось. Эта особа практически сразу во всем созналась. В том, что это она наняла убийц. Правда, целью был я, а не моя молодая жена. Но Жозефина де Краон тут же поправила себя, сказав, что ее и такой исход этого дела устроил. Мол, я отнял у нее дорогого ей человека. А она сделала то же самое со мной. Услышав это, я ее тогда чуть не убил. Но все же смог сдержаться, вспомнив, что на центральной площади Ле-Мана начали спешно возводить новенький эшафот и виселицы. Здесь такие преступления безнаказанными не остаются. Это вам не будущее с пронырливыми адвокатами, продажными судьями и слишком мягкими законами. В средневековой Франции не было больших тюрем или исправительных колоний. Тут преступников ждал скорый и справедливый суд. И наказание за убийство дворянки было одно. Смерть. Никакого помилования, апелляций и пересмотров дела. И судебных процессов, длящихся годами. Здешнее правосудие придерживается библейского принципа «Око за око!». Только так, а не иначе. Председателем суда стал Жан д’Аркур. Он же здесь был королевским наместником в этом графстве. И такие вот случаи как раз и были в его компетенции. Дворян во Французском королевстве мог судить только король. А д’Аркур был его представителем. И был уполномочен решать такие вопросы на местах. И без его разрешения власти города Ле-Ман даже не могли взять под стражу Жозефину де Краон. Да что там говорить! Если даже всесильная инквизиция, которой нас постоянно пугает Голливуд, не могла в средневековой Франции судить дворян без согласия французского короля или его представителей. Да, да! Инквизиторы могли легко и просто, никого не спрашивая, засудить и сжечь на костре людей из простых сословий, горожан или крестьян. А вот с дворянами такой номер не прокатывал. Тут даже святошам нужно было разрешение от главы светской власти. И если упрется король или его чиновник рогом, то хрен ты сожжешь какого-нибудь благородного на костре. Но в этом случае Жозефине де Краон и ее подельникам помилование не светило. Жан д’Аркур был настроен серьезно. Единственное послабление, которое он сделал для сестры Гильома де Краона, было то, что ее не пытали. Она и так во всем созналась и активно сотрудничала со следствием. А вот с итальянцами работали жестко. Поэтому пытки из них смог пережить только главарь.

Вот осужденные замерли на месте. Глашатай зычным голосом зачитывает их преступления. Главаря итальянцев (единственного выжившего после допросов) ждет виселица. Он простолюдин. И его просто и без затей повесят за шею. А вот для Жозефины де Краон виселица не подходит. Она же у нас из благородного сословия. По здешним законам дворян не вешают, а обезглавливают, отрубая голову специальным двуручным мечом. Тут за этим строго следят. В средневековом обществе даже смерть разная. Простолюдинов казнят по-своему, а дворян по-своему. А вот и судьи. Сидят на возвышении. Жан д’Аркур в центре. Рядом с ним находится епископ Рене, несколько самых уважаемых аристократов и мэр города Ле-Ман с двумя помощниками. Таков тут состав суда. Ни присяжных, ни адвокатов здесь еще нет. Не придумали их пока в средневековой Франции. Но в любом случае все решает глава суда. Именно д’Аркур принял решение о казни преступников. И он же мог их помиловать. Но он этого делать не станет. Ему очень не нравятся такие вот преступления. Он же настоящий аристократ со своими понятиями о чести и законе. И Жозефина де Краон буквально наплевала на них, наняв для своей мести презренных простолюдинов. Вот если бы эта многоэтажная дура подкупила или совратила какого-нибудь бродячего рыцаря, и тот вызвал меня на дуэль, и там бы прикончил, вот тогда Жан д’Аркур ничего сделать бы не смог. Такое тут в порядке вещей. Обычные разборки благородных. И власти в них стараются особо не вмешиваться. Но сестра покойного Гильома де Краона решила пойти по быстрому и самому грязному пути. Наемные убийства руками простолюдинов. Такое капитан Ле-Мана ей простить не может.